Неудавшееся ограбление - Евгений Владимирович Степанов

вопрос. Знать бы ещё ответ.

— Как думаешь, долго мы ещё бегать будем? Я тут зимовать не собираюсь.

— До зимы время есть, придумаем что-нибудь.

— Тоже мне, успокоил называется.

— Есть один вариант, — я с прищуром посмотрел на корефана.

— Ты чё задумал? — Тёма насторожился.

— Можно попробовать найти эту проклятую могилу и обменять её у государства на нашу свободу. Что скажешь?

— Скажу, что это бред, — усмехнулся Артём. — Народ требует крови, им надо отомстит за разбитый город. И посадить кого-то придётся. Или просто сделать козлом отпущения. А тут мы. И всё знаем, и виноваты в этом. Два в одном. Государство сразу обоих зайцев хлопнет. И потом. Как ты собрался искать могилу? Её найти не могут уже сколько? Половину тысячелетия?

— Больше, — вздохнул я. — Чингисхан жил в тринадцатом веке, если верить современной хронологии.

— Тем более. А ты собираешься её найти до зимы? Нет. Надо бежать. И притом желательно из страны.

— Тут он прав, — я обернулся. Карина стояла за нашими спинами. — Могилу ещё дольше будут искать, а у нас жизни короткие. И надо бы их сохранить. Будем сидеть здесь и ждать, пока всё уляжется. А потом свалим на чужбину.

Тут они были правы. Не поспоришь. Денег мы выручили прилично. Хоть я своей долей и поделился с Виолеттой. А она в ответ спасла деньги вместе с артефактом из моей квартиры. И у меня оставалось ещё прилично лаве для неплохой жизни на новом месте.

— Это, конечно, хорошо, — сказал я так, чисто чтоб поддержать разговор. — Но и государство наше тоже не пальцем деланное. За такими, как мы доберётся всегда. И разделим мы судьбу Троцкого.

— А что с ним? — скучающе спросил Тёма.

— Нашёлся в Мехико с ледорубом в башке. Не фиг было Сталину дорогу переходить. Вот и у нас такие же перспективы на новом месте.

Тёма поёжился от моих слов. А что я сделаю, если это правда? И ЧК в этой стране работать умеет, и за её пределами тоже.

— Ладно, — Карина бросила себе на плечо тряпку, которой вытирала руки. — Тёма, иди мой посуду.

Артём подавился кофе.

— Почему я? — прохрипел он.

— Я готовила пожрать. Женёк угля добыл. А ты всё утро валялся на кровати.

— У меня всё тело болит. Знаешь, какого это, спать на полу?

— Матрац, кстати, продавлен. А утром, после меня, был нормальным. И кто же это его пролежал? — она с прищуром посмотрела на Тёму.

— Он гнилой, и сыпется. Всё нормально.

— Посуду мой.

— Чем?!

— Колонка в конце улицы. Я вчера проверяла. Нормальная вода.

Заодно и воду принесёшь.

— Ага! Щас! — Тёма вскочил со стула. — Ещё и канистры таскать через всю улицу?!

— А ты как думал? Хочешь и рыбку съесть… э-э-э… то есть, любишь кататься, люби и саночки возить. Дуй на кухню. Расселся тут, султан недоделанный.

— «Если б я был султан, — Тёма пританцовывая сделал шаг к Карине.

— Я б имел трёх жён»…

И тут хороший такой шлепок разорвал собой тишину. Карина вскрикнула и отпрыгнула от Тёмы, потираю ягодицу. Тёма рванул в дом. Вслед за ним полетела тряпка.

— Мимо! — раздался радостный крик Тёмы.

Карина села на место Тёмы рядом со мной.

— Думаешь, они доберутся до нас? — спросила она.

Мимо прошёл Тёма и провёл по голове Карины тряпкой, отпустив её. Карина тут же схватила тряпку и замахнулась на Тёму. А тот нырнул в дверной проём в сторону крыльца.

— Мы сейчас не просто враги нашего государства. Вся эта мировая история переписывалась не только государственными мужами. Не знаю, кто стоит за этим — сионисты, богатые семьи Америки и Европы, евреи или кто-нибудь ещё. Но это уже надгосударственные силы. Они всегда избавлялись от инакомыслящих. И теперь мы стали таковыми. Здесь лично я вижу только один вариант — это найти и сдать могилу государству, а там они сами разберутся, что с ней делать, а главное, может, повезёт, и с нами ничего делать не будут.

— Ага. С могилой будут, а с нами не будут? Демагогия. Может, просто отдадим карту с этой хреновиной и всё?

— Тоже как вариант. Но мне хочется пожить подольше.

И в этот момент послышался скрип двери туалета. А через секунду вся будка заходила ходуном.

— Твою мать! — послышался оттуда голос Артёма.

— Тихо ты там! — крикнула Карина ему в ответ. — Давай, аккуратней, а то ещё и толчок разнесёшь. Под кустом гадить будем! Жопу морозить!

— Какой даун тут доску сломал?! Я же чуть не улетел!

— Она ещё до тебя была сломана! — прокричала Карина в ответ.

— И жопу тут морозить в любом случае придётся. Здесь же щелей тьма! Какая разница, что здесь гадить, что под кустом? Один хрен дует!

— Вот и займись этим, как посуду вымоешь! Я вату видела в сенях! Ею дыры и заткни. А то ещё в толчке просквозить здоровье не хватало.

— Да, на всё это гнильё никакого здоровья не хватит! И, вообще, я сейчас занят. За водой надо сходить, посуду вымыть. А ты балду пинаешь. Вот и позатыкивай здесь щели!

Карина махнула на него рукой.

День проходил на налаживании быта. Как оказалось, даже в брошенной деревне можно неплохо так обосноваться. Если, конечно, руки с того места растут. Домик наш начинал постепенно приобретать приличный вид. Найденной Кариной ваты хватило на затыкивание всех щелей в окнах. Сквозняков стало на порядок меньше. Но они всё равно продолжали гулять по комнатам. Откуда дует, мы так и не смогли понять. Тёма попытался объяснить, что из подполья дует, на что Карина тут же заметила, что это из его пустой головы несёт. Отрывающиеся обои приклеили мыльным раствором. А самую дальнюю комнату, которая почему-то очень пугала Карину, наверное, потому что была самой тёмной из всех и сквозила больше остальных, заколотили.

Тёма снял с петель дверь между спальней и кухней и подставил её в дверной проём страшной комнаты. Ну как снял, просто выдрал её, дверные косяки и так держались на соплях. Исследование чулана принесло нам залежи плотницких инструментов и ржавых гвоздей. Никогда не забуду Тёмину физиономию, когда он осматривал гвозди.

— А неплохо так они тут сложены, — произнёс он. — Ровными такими слитками, прям глаз радуется. И всё также заржавело, блоками. Ёлки-палки…

Тем не менее, заколотить ими дверь получилось. Пока они там возились с дверью и наводили чистоту, я решил исследовать чердак. Дырка в потолке нашлась быстро, а рядом и лестница. Путь на чердак пролегал по старому комоду или ящику. Я так и не понял, что это. Надо было на