Олимп, штат Техас - Стейси Суон

голову приходит единственное объяснение того, почему ты чувствуешь себя настолько виноватым. Не знаю, откуда, но ты знал, что это Райан в реке. Знал — и подначил меня выстрелить. И ты считаешь, что нарушенное детское обещание может служить тебе оправданием? Оправданием того, что ты, разъярившись, пожелал Райану смерти?

— Нет, — возражает Арло, не чувствуя ничего, кроме паники. — Вспомни, как я отреагировал еще до того, как понял, что это Райан. Похож я был на человека, получившего желаемое?

Арти не отвечает. На спидометре сто пятьдесят километров, сто пятьдесят семь. Если они разобьются, Арло, по крайней мере, не нужно будет признаваться в том, что он совсем не думал о ней, когда бросал этот дурацкий вызов. Он вообще ни о чем не думал.

Они пересекают Бразос по мосту, Арти вновь рывком перестраивается на другую полосу, берет еще правее, смещается к съезду. Теперь — сто пять километров в час. Сто. Автострада позади. Арло делает еще одну попытку:

— Арти, прости меня. Я в жизни еще никогда так себя не ругал. Но ты должна мне поверить. Я не специально. Не хотел, чтобы ты его застрелила.

В точку ясности они приходят, когда Арти тормозит на перекрестке с четырьмя знаками «Стоп».

— Но ты знал, что это Райан, да? Ты знал. — Она смотрит брату в глаза.

— Поверить не могу, что так с тобой поступил, — шепчет он.

Ей этого ответа достаточно. Она тихо стонет и отворачивается. Разгоняется, едет влево, по эстакаде над трассой, опять сворачивает влево. Там нет ничего, кроме рекламных щитов и пустых полей. И сказать Арло тоже нечего.

Впереди появляются кладбище и похоронный дом Айдена, построенный в стиле ранчо, Арти въезжает на небольшую парковку, проскакивает три места и только потом тормозит.

— Неужели за годы на сцене ты отрастил в себе такой нарциссизм? Тут не в тебе дело. И не во мне. Только в Райане. Завтра на похоронах ты будешь сидеть со мной рядом и увидишь, что ты… что я… — Договорить она не в силах, легкие когтит боль. — И я не даю никаких обещаний на предмет того, что между нами будет после.

Арло кивает. Рука Арти лежит на переключателе передач, он накрывает ладонью костяшки ее пальцев. Она не отстраняется.

— А сейчас ты выйдешь из машины, заберешь костюм, который висит у тебя за спиной, и отнесешь Айдену — это на завтра. Я хочу, чтобы ты посидел с Райаном до утра — а то ему будет одиноко. Потом можешь позвонить Марчу, чтобы он за тобой приехал.

— Хорошо, — соглашается Арло. — Конечно.

Поскольку до конца проанализировать все эти события Арло пока не успел, ему проще беспрекословно выполнять распоряжения. Делать для Арти то, что она позволит.

Арти отворачивается, включает передачу — рука его все лежит поверх ее.

— Выходи.

Он выходит. Забирает костюм и еще какой-то пакет, смотрит, как она выезжает с парковки — по-прежнему быстро, но уже не очертя голову. С реки налетает ветерок, прозрачный полиэтилен на костюме морщится, рябит, прилипает к вспотевшей ладони. Уже почти восемь, вряд ли входная дверь будет открыта, однако она открыта. Арло входит в вестибюль — просторное помещение, украшенное изображениями полей с васильками, под картинами стоят массивные коричневые кожаные диваны. Сунувшись в несколько маленьких пустых залов ожидания — примечательны они только большим количеством коробок с бумажными салфетками, — он наконец-то попадает в кабинет: внушительный стол, за ним Айден. Арло стучит в открытую дверь, Айден разевает рот от удивления. Встает, подходит, кладет ладонь Арло плечо, одновременно забирая у него костюм.

— Арло, — произносит он, пожимает ему плечо, потом вешает костюм на вешалку в углу.

Айден всегда относился к Арло как к племяннику, Арло же в ответ всегда относился к Айдену как к до навязчивости знакомому чужаку, с которым неплохо бы установить более четкие границы. Однако сейчас — как это было несколько раньше и с мамой — Арло, к собственному удивлению, очень признателен Айдену за доброту.

— Могу я посмотреть на тело, посидеть с ним, если можно? Так делают? — Взглянуть дяде в глаза он не в состоянии, руки приходится засунуть в карманы, чтобы не теребить предметы, стоящие на столе: старый металлический степлер, семейную фотографию, глиняного совенка, явно вылепленного детской рукой.

— Конечно, — кивает Айден. — Бальзамировать мы закончили. Только советую сперва выпить. — Он указывает на свой стол, где стоит раскупоренная бутылка «Краун-рояла».

Оба сидят — Айден за столом, Арло перед ним. Айден достает из ящика второй стакан. Наливает Арло, добавляет и себе — у него стакан уже под рукой.

— Без труда удалось уговорить шерифа выдать тело? — спрашивает Арло.

— Да. Судмедэксперт отчет быстро написал. Причина смерти понятная, так что вскрытия не понадобится, даже если будет предъявляться… — Айден осекается, не давая себе произнести слово «обвинение». Потом закидывает голову к потолку. — Арти тебе, наверное, сказала, что миссис Барри требует твоего присутствия на похоронах.

— Видимо, решила позвать обидчика для публичного побивания камнями. Судя по тому, что я о ней знаю, она никогда не отличалась готовностью простить и забыть.

— Верно, — подтверждает Айден. — Вот только должен напомнить тебе, что, к сожалению, мне не впервые хоронить погибшего на охоте.

Арло берет стакан, пригубливает. Думает, что тело Райана лежит где-то неподалеку, и отхлебывает, не стесняясь.

Айден подается вперед, его крупные руки занимают половину столешницы. Если не считать размеров, он мало походит на Питера.

— Я могу проводить тебя к телу, если ты считаешь, что в этом твоя обязанность. Но рекомендовать — не рекомендую. Мы его пока не одели и лицо не сделали.

Арло поражается, каким глупым был раньше. Еще в пятницу ему казалось серьезной неприятностью то, что его выставили из «Терпси». Худшим, что он мог себе вообразить, был переезд Райана к Арти.

— Ценю твою заботу, но я решил твердо.

Айден пожимает плечами.

— Люди надеются таким образом ощутить близость с покойным, но на деле то, что лежит на столе, не Райан. Это как жевать шелуху и делать вид, что ешь зерно.

— Меня Арти попросила. Вряд ли она думала о моей близости с покойным.

Тоном человека, считающего, что он изрекает великую мудрость, Айден произносит:

— Перед лицом смерти люди просят об очень странных вещах. Вещах куда менее значимых, чем им кажется. — Он отхлебывает, опять устремляет глаза в потолок. — Если спросят, я готов подтвердить, что ты провел здесь много времени. Райану ты своим бдением не поможешь.

Арло качает головой.

— Все равно спасибо за предложение. Ты очень чуткий.

Айден таращится на свой бокал, будто бы что-то взвешивая.

— Кажется,