Тайна убитой актрисы - Алексей Макеев

подошел к забору, внимательно осмотрел его верхний край. Потом молча поманил пальцем Рыбина и на его глазах осторожно снял с острой кромки листа профильного железа маленький обрывок ткани…

Орлов появился на экране в девять часов вечера. Правда, в девять вечера по московскому времени. В Новосибирске было уже час ночи.

– Ну, как вы там? – спросил генерал, глядя за спины своих сотрудников на интерьер номера. – Вижу, что скромненько живете, не шикуете, бережете казенные деньги. – Губы Орлова чуть тронула усталая улыбка, но взгляд его оставался внимательным, цепким.

– Что, наседают там на тебя в Москве по этому делу? – спросил Гуров.

– Ты знаешь, тут все сложнее. Напрямую никто не просит ускорить расследование, найти преступника, покарать. Но создается впечатление, что, когда спрашивают о ходе розыска, одна половина надеется, что все сведется к несчастному случаю в пьяном виде, а вторая – что раскроется скандал государственного масштаба. И вся эта эмоциональная возня происходит в конкурентной среде промышленного менеджмента.

– Как нам это должно помочь? – сразу же спросил Крячко.

– Вам это не поможет, вам это не должно мешать, – ответил Орлов. – По крайней мере, я никому не позволю давить на вас. Даже там, в Новосибирске. Если это произойдет, я ведь все равно узнаю. Ладно, хватит лирики, давайте о деле. У вас есть сформировавшаяся позиция по этому делу? Что это: несчастный случай и кража из карманов упавшего пьяного человека, случайное убийство с целью ограбления, спланированное убийство, связанное с профессиональной деятельностью жертвы или его иными делами?

– Пока все три версии имеют место быть, – вздохнул Гуров. – Ты же знаешь, Петр, что в нашем деле нельзя отказываться ни от какого варианта только потому, что он не нравится. Если такое могло быть, значит, необходимо проверять.

– Ясно, – нахмурился Орлов. – То есть за эти дни у вас «ни коня, ни воза»?

– Улики появляются постоянно, – сдержанно возразил Лев, – но их можно отнести к каждой версии. К сожалению, у нас сейчас есть доказательства всех трех версий. Чтобы выделить одну, нужен мотив. А он есть почти у каждого.

– Все как обычно, – хмыкнул Крячко и развел руками.

– Последняя новость, которая у нас появилась только сегодня, – продолжил рассказывать Гуров, несколько уязвленный недовольством старого друга, – заключается в том, что некто в ночь убийства Загороднева перелез через забор коттеджного поселка, оставив следы на рыхлой земле одного из участков. Следы зафиксировать не удалось – о них узнали слишком поздно от начальника охраны поселка. Да и он узнал тоже после того, как хозяйка удалила следы.

– Варианты? – сразу оживился Орлов. – Какие возможны варианты?

– Была версия о мужчине из соседнего коттеджа и его собаке. Были случаи, когда собака бесконтрольно бегала по чужим участкам, а хозяину потом соседи делали внушение. Вполне мог за своей собакой к кому-то зайти, если она не шла сама на зов. Но в ту ночь этого человека с собакой в поселке не было, у него железное алиби. И все же мы нашли кое-что.

Гуров сделал паузу, наслаждаясь тем, что Орлов заинтересовался и уже не думает, что его сотрудники несколько дней прохлаждались в командировке и не сдвинулись в розыске с места. Маленькая месть начальнику! Крячко, кажется, уловил эту паузу и продолжил рассказ вместо напарника, перехватив инициативу:

– Маленький кусочек ткани. И как раз там, где его и следовало искать. Забор ограждения поселка изготовлен из профильного железа. Верхний край – стык двух листов. Закономерно, что человек, перелезавший в темноте, даже при максимуме предосторожности, мог зацепиться одеждой и порвать ее, оставив на заборе кусок ткани. Сегодня мы как раз получили результаты анализа образца.

– Так, так! – Орлов даже потер руки, слушая Крячко.

– Есть интересные моменты в заключении, Петр! – снова заговорил Гуров. – Во-первых, ткань не дешевая, идет на производство престижных моделей верхней мужской одежды, производство подмосковное. А вот установить производителей куртки уже сложнее – ткань поставляется в три сотни адресов предприятий легкой промышленности, не считая торговых организаций. Есть шанс, что попала она и в Новосибирск. Но не это примечательно, главное, что носил ее человек, хорошо зарабатывающий, привыкший одеваться прилично. Впрочем, им может быть и киллер.

– Значит, зацепок с тканью пока нет? – удивленно переспросил Орлов.

– Есть, Петр, есть. На куске ткани нашли следы химикатов, применяемых для химической чистки автомобильных салонов. Таких автомоек, оказывающих услуги по чистке салонов, в городе не так много. Это профессиональная чистка, машину, как правило, оставляют на всю ночь мастерам.

– Хорошо, отрабатывайте этот вариант, – кивнул Орлов. – Только не пустышка ли это? Ваш фигурант, лазающий ночами по заборам, мог сидеть не в своей машине, а в машине знакомого, которому накануне чистили салон, или в такси. Вы мне ответьте все же на такой вопрос, ребята. Мог генеральный директор комбината желать смерти Загородневу? Есть у него мотив? Знаю, скажете, что, убивая Загороднева, он пилит сук, на котором сидит. Срывает развитие предприятия и рушит все бизнес-планы! А если ему заплатили за этот срыв? А если ему плевать на срыв, потому что Загороднев ему так насолил, что он ни о чем и думать не может, кроме как о мести! А у жены есть мотив? Может, она мечтает убежать к любовнику? А может, она давно хочет с любовником мужа извести? А может, есть мотив у любовницы Загороднева? У него была любовница?

– Если и была, то Загороднев очень тщательно это скрывал, – пожал плечами Лев. – Я думал об этом и буду искать любовницу. Но мне кажется, что Загороднев очень любил жену и дочь. У них была замечательная семья. Правда, есть один неприятный нюанс – вдова Загороднева скрыла от нас, что он был дочери не родной отец. Станислав с начальником службы безопасности поселка будут негласно проверять всех охранников. Кто-то мог пропустить в поселок убийцу, имея определенную корыстную причину. А мог не пропустить, отказать, но запомнить его. Ведь у нас есть основания полагать, что убийца пробрался в Матвеево через ограждение поселка. Ну, и параллельно надо искать людей в деловых кругах региона, которые желали смерти Загородневу.

– Да все мы понимаем, Петр, – вздохнул Крячко. – Ты потому нас и послал, что дело сложное. Распутаем, не в первый раз!

– Ребята, вы меня не поняли. – Глаза Орлова стали напряженными. – Я в вас не сомневаюсь! Хорош я был бы, если б сомневался в таких волкодавах! Дело в другом… Я за вас беспокоюсь. Когда решаются на крайние меры в таких кругах, то обычно и расследование пресекают весьма кардинально, если видят, что оперативники на правильном пути. Не расслабляйтесь там. Помните, что не я один за вами наблюдаю и держу руку на пульсе. Потому я и расспрашиваю вас так подробно, понять хочу, как далеко вы зашли, как близки вы к истине.

– Пока нас всерьез не принимают, – ответил Гуров. – Видимо, считают, что очередные командированные бездельники приехали видимость работы показывать. По крайней мере, я настороженности не чувствую. Генеральный директор, так тот вообще перестал со мной встречаться. Видимо, разочаровался. Но меня это радует, значит, я свою роль хорошо исполняю. Его подчиненные довольно словоохотливы, но что настораживает: их мнения слишком расходятся. Кто-то из них врет, и очень убедительно. Пока я не могу аргументированно доказать, кто именно.

– И почему врет, – добавил Орлов. – Ты прав, Лева. Для того чтобы врать, нужно основание, мотив. Кто-то