Великая Отечественная – известная и неизвестная: историческая память и современность - Коллектив авторов

Началась – вопреки многочисленным требованиям ряда немецких политиков – научная реставрация автографов Победы. Норман Фостер был непреклонен: «Мы не можем скрыться от истории. Для нашего общества имеет решающее значение то, сможем ли мы, лицом к лицу с будущим, сохранить память о трагедиях и страданиях прошлого. Именно поэтому для меня важно сохранить эти надписи… Следы прошлого на стенах говорят об эпохе выразительней, чем любая историческая выставка»[555]. С аналогичным заявлением выступил главный хранитель исторического наследия Берлина профессор Гельмут Энгель: «Надписи – это лучшее доказательство того, что в германской истории был этап, когда один человек по имени Гитлер поставил под вопрос само существование немецкого народа. Надписи – это огненные письмена на стене, предупреждающие парламентариев, чтобы они никогда больше не допускали повторения этого»[556].

Профессор Рита Зюссмут, председатель (работавшего пока еще в Бонне) бундестага, была видным функционером партии христианских демократов. Но, в отличие от многих своих коллег по ХДС, она хорошо понимала значение открывшихся надписей. В 1995–1996 гг. Зюссмут установила прямой контакт с Фостером, с российским посольством в Берлине, с профессором Энгелем. Совместно с российским послом в ФРГ Сергеем Крыловым были определены участки надписей, которые предполагалось сделать доступными для обозрения.

Применяя новейшие реставрационные технологии, сотрудника Нормана Фостера сделали доступными советские надписи на трех уровнях здания: на первом этаже, в коридорах, ведущих в зал пленарных заседаний, и в парадном лестничном портале юго-западного крыла. Общая длина 25 участков с сохраненными надписями превысила 100 метров. Остальные, недоступные для обозрения, законсервированы, т. е. сохранены для потомства.

Спасение «русских граффити» в здании рейхстага произошло в полном соответствии с духом и буквой Договора о добрососедстве, партнерстве и сотрудничестве от 9 ноября 1990 г., а также Соглашения между правительством ФРГ и правительством РФ от 16 декабря 1992 г., которое прямо предусматривает ответственность германских властей за сохранение, уход и реставрацию советских военных памятников на территории Германии.

* * *

Разумеется, перед нами ничтожно малая часть былой гигантской панорамы надписей на стенах рейхстага, но их все же достаточно для того, чтобы прийти к выводам об эмоционально-психологическом настрое советских воинов в мае 1945 г.

Красноармейцы оставляли свои подписи на стенах рейхстага спонтанно, при полном отсутствии какого-либо приказного начала, писали от собственного имени, высоко неся обретенное в боях достоинство своего «я», причастного к Великой Победе. Около 95 процентов надписей составляют автографы сотен сынов и дочерей народов СССР – солдат и офицеров, штурмовавших вражескую столицу. Мы можем прочесть русские, украинские, белорусские, узбекские, армянские, грузинские, еврейские, татарские, башкирские фамилии: Касьянов, Чистяков, Попов, Габидулин, Мухин, Леонов, Душкова, Соколов, Шуман, Ерохин, Калинин, Моджитов, Павлов, Мезенцев, Сапожков, Юдичев, Бескровный, Иванов, Балабанов, Бойко, Зайцев, Дёмин, Гринберг, Варваров, Золотаревский, Небченко, Потоцкий, Антонова, Ванькевец, Нерсесян, Ахвециани, Мальченко, Читьян, Картавых, Буробина, Алиев, Колесников, Маргирут, Наджафов, Савельев, Машарипов, Борисенко, Радишевский, Ермоленко, Стрельцова, Переверзев, Жаркова, Носов, Афанасьева, Лаптев… На стенах внутренних помещений рейхстага воспроизведена вся карта Советского Союза: Москва, Сталинград, Ленинград, Курск, Калуга, Саратов, Орел, Тула, Ростов, Казань, Горький, Свердловск, Новосибирск, Омск, Хабаровск, Чита, Киев, Одесса, Харьков, Керчь, Кривой Рог, Полтава, Гомель, Грозный, Кисловодск, Ереван, Баку, Тбилиси, Алма-Ата, Мары… В надписях – летопись великой войны, гордость за достигнутую в кровавых боях Победу: «9 мая 1945 г. Сталинградцы в Берлине»; «1945. От Сталинграда до Берлина»; «Москва – Смоленск – Берлин»; «Москва – Берлин – пройденный путь». И бесшабашное: «Привет Москве! Берлину крышка!».

В сохранившихся надписях удивляет минимальное наличие пропагандистской лексики, характерной для официально-государственной идеологии. Всего дважды присутствует здравица Сталину – в виде фрагментов лозунгов в честь воинов Красной Армии: «Слава Сталину, его офицерам и солдатам!»; «Слава сталинским соколам – участникам штурма Берлина!». Это никак не соответствовало сталинской установке о «винтиках», равно как и предписанному свыше облику Победы как творения сталинского гения.

Мы ощущаем обжигающий заряд ненависти к врагу: «Осмотрели развалины Берлина, остались весьма довольны»; «За Ленинград расплатились полностью!». Рядом чрезвычайно поучительная цитата из Библии: «Посеешь ветер, пожнешь бурю»[557]. «Ярость благородная» трансформировалась в стремление извлечь уроки из прошлого и в ставшую вдруг реальностью, хоть и зыбкой, надежду на возвращение домой, на мирное будущее:

Когда война скатилась, как волна,с людей, и души вышли из-под пены,когда почувствовали постепенно,что нынче мир, иные времена…[558]

* * *

Когда 19 апреля 1999 г. для Бундестага наступил первый рабочий день в Берлине, ошарашенные депутаты увидели русские надписи прямо у входа в зал пленарных заседаний. Тут же началась кампания за ликвидацию «русских граффити». Депутат от ХДС Дитмар Канзи возмущенно заявил, что парламент – это «не музей кириллических надписей»[559], а его коллега по фракции Вольфганг Цайтльман жаловался на то, что в помещениях парламента «не хватает места для германских сюжетов». Что же касалось русских граффити, то Цайтльман готов был отвести «два квадратных метра» и только при условии, что они будут «замазаны черной краской»[560]. Но обживать новую парламентскую резиденцию довелось уже новому председателю Бундестага социал-демократу Вольфгангу Тирзе, который призвал «сохранить в этом здании следы горьких страниц германской истории»[561].

Достойным ответом на требования противников «русских граффити» явилась опубликованная в газете «Berliner Zeitung» статья известного публициста Кристиана Эша по заголовком «Что означают русские надписи в рейхстаге и почему необходимо их сохранить». Эш убежден: «Удаление надписей осложнит отношения с Россией, ведь речь идет о рейхстаге, ставшем для русских национальным символом»[562].

В 2001 г. влиятельные депутаты фракции ХДС/ХСС Иоганнес Зингхаммер и Хорст Гюнтер, поддержанные 69 представителями своей фракции и одним депутатом от Свободной демократической партии, выступили с требованием уничтожить бо́льшую часть «русских граффити», а оставшиеся сконцентрировать в одном месте – якобы «в исторически оправданном объеме»[563].

14 марта 2002 г., во время обсуждения депутатского запроса на пленарном заседании Бундестага Зингхаммер пытался убедить парламентариев в том, что русские имена (95 процентов надписей) «лишены исторической ценности» и должны быть заменены гербами германских земель, портретами канцлеров ФРГ, председателей парламента, текстом конституции, договора о германском единстве и т. д. Все это якобы должно вернуть в здание рейхстага «исторический баланс», служить пропаганде «успешной демократии», преодолеть «дефицит позитивной интерпретации прошлого»[564]. Депутат от ХДС/ХСС Вера Ленгсфельд, выступившая в поддержку Зингхаммера, кощунственно уподобила «русские граффити» нацистским «руническим знакам», заявив, что и те, и другие в равной степени «не имеют ничего общего с демократическими традициями ФРГ и ее парламента». Возмущение в зале вызвали слова Ленгсфельд о том, что надписи советских солдат являются «частью тоталитарной истории Советского Союза»[565].

По справедливому мнению Экардта Бартеля (СДПГ) граффити являются «аутентичными свидетелями истории»: «не созданными по приказу властей героическими монументами, но – выражением триумфа и страданий простого человека». Надписи солдат Красной Армии «напоминают об ужасных последствиях нацистской диктатуры и об освобождении от диктатуры и войны». Подписавшие запрос депутаты стремятся не только очистить стены, но и «найти сомнительный повод для отказа от теневых сторон германской истории». В заключение Бартель выразил твердую уверенность в том, что предложение правых не найдет поддержки в парламенте. Бартеля активно поддержал коллега по фракции Хорст Кубачка: «Если мы уменьшим число надписей, мы сузим пространство нашей памяти… Но этот акт забвения недопустим. Имена должны быть сохранены, речь идет об отдельных судьбах, об истории снизу»[566].

Парламентарий от Партии зеленых, дипломированный историк Гельмут Липпельт спросил Зингхаммера и его единомышленников, в чем же состоит причина их обращения: «Может быть, это всего лишь стремление к чистоте, которое часто встречается среди наших сограждан?» Однако вслед за этим он указал на подлинный смысл запроса фракции ХДС/ХСС: «Может быть, для вас важен смысл этих надписей? Может быть, вы воспринимаете победные надписи советских солдат как напоминание о позоре?». Липпельт сослался на собственные впечатления от визитов в здание рейхстага парламентских делегаций Российской Федерации и стран СНГ, члены которых всегда были неизменно признательны немцам за спасение «русских граффити». Вывод Липпельта: «невозможно переписать историю», и именно поэтому необходимо сохранить память о солдатах, которые «пришли сюда, чтобы победить фашизм». Липпельт призвал депутатов-консерваторов, «запрос которых не имеет никаких шансов на успех», «выбросить документ в корзину для ненужных бумаг»[567]. Эмоциональным было выступление депутата от Партии демократического социализма (ныне Партия левых), активиста антифашистского движения Генриха Финка. Возникшие спонтанно надписи говорят нам о радости после окончания боевых действий: «Одна из надписей выражает это всего в двух словах: “Войне капут!”. Сказать короче о победе над режимом гитлеровского фашизма, наверное, нельзя». Что же касается русских и иных фамилий на стенах рейхстага, то «каждое имя – это сохраненная память о тысячах павших солдат Красной Армии»[568].