Витязи из Наркомпроса - Валерий Белоусов

— Да нет…, — растерянно развел руками чекист. — Вот и дерево приметное! Вроде здесь мои хлопцы с хабаром отбитым оставались, когда я за бандитами погнался… Куда же они тогда делись? Неужто, меня не дождавшись, решили на станцию вернуться? Ну, вот я им задам чертей-то…

Однако, чертей своим нерадивым подчиненным сержант ГБ так и не задал.

Потому что Филипп Кондратьевич вдруг встал на колени, потом опустился на четвереньки, понюхал траву возле дороги, точно розыскной пес Тузик… (Звезда кинологической службы МУРа. Сто семьдесят задержаний! Чучело чёрного как ночь добермана Туза Треф и поныне экспонируется в Музее МВД на Новослободской).

Потом встал, аккуратно отряхнул свои домотканные портки от налипших на них хвоинок, сказал непонятно:

— Кви кварет, реперит! — и тут же перевел недоумевающему чекисту: — Кто ищет, тот всегда найдет! Приписывается Нерону.

— Что-то я не разобрал! Это ты, дед, что, никак по-мокшански выразился? — спросил его ещё не знакомый с некоторыми особенностями Филиной вербализации чекист.

— Да, на чистом Палатинском диалекте… — мягко улыбнулся мордвин.

— А где это, что-то я раньше такой деревни никогда не слыхал? — осторожно, как видно, боясь насмешки, переспросил чекист.

— Да это сразу за Шарингушами! В сторону Пичкиряева как лесом ехать, так сразу их всех и увидишь: Палатин, Квиринал, Авентин, Виминал, Целий, Эксквилин… Семихолмье, короче говоря. Нежилые они сейчас…

— А! Тогда понятно! Одно слово, Шарингуши! Там много чего странного есть… — удовлетворенно констатировал оперативный уполномоченный.

Тихо угорающий, чуть не хрюкающий от смеха Бекренев вместе с Филей и чекистом зашел за ближние кусты… И тут Валерию Ивановичу стало уже не до смеха.

На крохотной прогалине в зарослях черной ольхи на коленях стояли двое мужчин в синих милицейских шинелях. И лихорадочно-быстро, быстро-быстро разбирали красно-сизую, на вид сырую кучу, над которой поднимался лёгкий парок. В воздухе ощутимо пахло ужасом и свежим калом…

Присмотревшись, Бекренев увидел, что красноармейцы тщетно пытаются распутать собственные, выпущенные у них из животов внутренности и глухо ругаются, когда один из них хватает чужую кишку.

Услышав шаги, красноармейцы подняли к ним побледневшие испуганные, совсем еще мальчишечьи лица, озарившиеся напрасной надеждой… Потому что один из них уже хрипел, заваливаясь на бок… Второй не был так счастлив: он потерял сознание только ещё через пару бесконечно-мучительных минут.

Глава шестнадцатая

«Ревела буря, гром гремел…»

0.

— Ферфлюхтер люден! Товарищи! Кто-нибудь! Сообщите немедленно в Цэ-Ка! Творится что-то неслыханное! Это ужасный произвол! Да ответьте же мне, кто-нибудь, квач унд шайзе нохэмаль! Что же вы делаете, бармхейнзигер Готт?

Николай Иванович Сванидзе болезненно поморщился… Ну, зачем же так орать? Ори, не ори — ЦК тебе, геноссе, не господь бог, до него из подвала не докричишься… Тем более, из такого!

Действительно, этот подвал производил вполне определенное впечатление. Нависающие низко над головой сводчатые кирпичные арки, цвета запекшейся крови, уводящие куда-то в зловещий сумрак… Крохотные зарешеченные толстенными прутьями полукруглые окошки под самым потолком, сквозь которые пробивался какой-то болезненный, желтовато-гнойный свет… В подвале было, не смотря на летнее погожее время, как-то пронизывающе стыло… Так что из полуоткрытых от усердия ртов от двух конвоиров, рьяно волочивших куда-то в темные бездны человека в дорогой гимнастерке с сорванными петлицами, от тяжкого дыхания вырывались облачка пара…

Хотя на самом деле изначально в этих подвалах не было ничего зловещего: это были обычные подвалы городских торговых рядов, в которых местные саранские купцы хранили колбасу да домашнюю ветчину. Теперь в них содержалось мясо совсем иного сорта.

Сванидзе проводил взглядом упирающегося бывшего человека (Термин времен Великой Французской Революции. Кандидат на знакомство с «национальной бритвой» доброго доктора Гильонтэна… Доброжелательный мордовский Читатель пишет: Общепринятая русская транслитерация имени Joseph-Ignace Guillotin — Гильотен. Более точно произносить как нечто среднее между Гийотэн и Гийотан. Вопреки распространенному мнению, изобретателем гильотины он не был. По иронии судьбы, Гильотен был противником смертной казни. В то время применялись жестокие методы казни: сожжение на костре, повешение, четвертование. Только аристократов и богатых людей казнили более «гуманным» способом — обезглавливание мечом или топором. Только как временную меру, пока сохраняется смертная казнь, 10 октября 1789 года на заседании Учредительного собрания Гильотен предложил использовать для обезглавливания механизм, который, как он считал, не будет причинять боли. Саму машину для этой цели изобрели другие. Национальное собрание обратилось к постоянному секретарю Хирургической академии (с 1764 года) доктору Антуану Луи (Louis, 1723–1792), известному своими научными трудами по хирургии. Предполагалось, что если он умеет «резать» человека с целью сохранить ему жизнь, то, весьма вероятно, сможет придумать и нечто, быстро её отнимающее. Профессор Луи обратился к немецкому механику и фортепьянному мастеру Тобиасу Шмидту, который по его чертежам построил гильотину. Принимал участие в создании гильотины и парижский палач Шарль Анри Сансон.), и обернулся к своему спутнику — выбритому налысо, с отвратительно торчащими над худой иезуитской физиономией петлястыми ушами, лейтенанту Госбезопасности:

— Что? Вот это и было — Ванд?

— Так точно! Ванд, Вальтер Мартинович. Уроженец города Ганновер, девяносто шестого года рождения, происхождение — буржуазное, отец его был главным правительственным советником местного королька…

— Ишь ты, скажите, пожалуйста, аж целым сове-е-етником… (у самого Николая Ивановича батюшка служил до Октябрьского Переворота кантором в Гомельской синагоге, и кстати, прославился изобретением напитка гоголь-моголь, из взбитых яиц, для улучшения голоса) Как же этот деятель пролез в Наркомы Внутренних Дел пусть и автономной, но ведь целой республики?

Новый министр пожал узкими плечами…

— Интернационалист! В Органах с января двадцатого, членом Партии был аж с весны 1919, кооптирован туда как направленный… э-э-э… нашими немецкими партнерами… Звание старший лейтенант ГБ получил в прошлом году. Саран-Ошское УНКВД принял в начале 1932-го, за свои успехи был отмечен знаком «Почетный Чекист». Арестован только вчера…

— А вы? — остро посмотрел на собеседника Николай Иванович. Ему ОЧЕНЬ не понравилось упоминание собеседником… э-э-э… наших немецких партнеров… Некоторые вещи в ЭТОЙ стране лучше вслух не произносить, даже среди своих. Нет, особенно среди своих. Потому что предают только свои…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});