Тень Уробороса (Лицедеи) - Сергей Гомонов

— Н-да… — Паллада покачала головой. — Такая не сбежит, так залюбит до смерти…

Мужчина засмеялся:

— Это вы точно заметили!

— Если вы еще не заметили, я всегда точно замечаю. Фаина, — и гречанка протянула ему ладонь.

— Дик. М-м-м… Ричард. Землянин, как и вы. Отдыхаю здесь — и тоже по большо-о-ой протекции…

Женщины переглянулись, и Полина, с усмешкой, отведя взгляд, представила себя владельцу «дрюни». А попутно отметила, что Утибожемой и ее хозяин схожи меж собой чем-то неуловимым, что всегда присутствует между владельцами и питомцами.

— Минуточку. У «дрюни» режим: она у нас животное ночное. Сейчас отведу ее в каюту…

Мужчина удалился.

— Ди-и-ик! — протянула Полина, дернув бровью.

— А? — рассеянно откликнулась Фанни и с вопросом уставилась на подругу, а потом, после ее кивка в сторону удалившегося нового знакомца, поняла и хохотнула: — А, ну да! Бывает и так…

Послышалось объявление об отплытии. Вскоре зеленый остров с высадившейся на нем Кармен Морг растаял за кормой. Море становилось все более насыщенно-синим. Пожалуй, теперь они уже пересекли условную границу и вышли в открытый океан Феба…

Но не суждено было катеру проделать долгое путешествие в бескрайних водах.

С шумом и воем из глубины в небо вырвался летательный аппарат военного образца. Произошло это прямо перед носом гидросудна. Катер дернулся, отдыхающие попадали со своих шезлонгов, пока еще недоумевая и отпуская нелестные замечания в адрес капитана со штурманом. Но не причем, совершенно не причем были ни тот, ни другой. Даже наоборот: успели спасти всех от возможной катастрофы.

— Ч-черт возьми! — выругалась Фанни, схватившись за перила металлической лесенки, а Полина пребольно ударилась плечом о переборку.

Спустя какие-то секунды из летательного аппарата с ловкостью кузнечиков выпрыгнули на верхнюю палубу катера закамуфлированные люди. Едва коснувшись подошвами твердой основы, они ринулись сметать немногочисленную и не слишком вымуштрованную охрану. В ход шло все: электрошокеры, парализаторы, газ…

— Полька, загони народ в каюты! — Фанни выхватила из кармана шортов невесть откуда оказавшийся там плазменник, а затем заорала во всю силу своей музыкальной глотки: — Управленцы есть на борту?!! Все наверх! Врачи есть?

Отовсюду слышался топот и перепуганные вопли отдыхающих.

— Полька, связь с Монтерей! — добавила вслед подруге гречанка.

Навстречу Фаине из кубрика выскочил владелец «дрюни» Дик.

— Куда?! — рявкнула та. — Вниз, к пассажирам!

— Я, с позволения… врач…

— Стоять! Управленцы! Ко мне, кто есть!

Перед Палладой возникло несколько полуголых, но вооруженных фигур: три женщины, четверо мужчин, каких званий — не разберешь.

— Врача прикрывать! — командовала Фанни. — Хоть волос с его головы — вам башку оторву! Удобные позиции заняты, отбиваем. Дик, работайте!

— Так точно!

— Стрелять на поражение.

— Я сержант! — признался один из парней.

— Тогда вниз и стеречь гражданских!

— Есть!

Неразбериха закончилась. Десантники успели перехватить управление катером, и теперь тот двигался в непредсказуемом направлении. Зато с этой минуты горстке защиткиков-управленцев стало понятно, что и как делать.

— Вызвала подкрепление! — вернувшаяся Полина бросилась на палубу рядом с Фанни, которая нашла убежище за тросовым баком.

Летательный аппарат неторопливо сопутствовал похищенному катеру.

— Врача нашли? — быстро спросила Буш-Яновская.

— Дик.

— «Подсолнух»?

— Наверняка! Полька, иди за мной, прикрывай. Их больше по левому борту, ударим в тыл.

Обе, перекатившись, проскользнули к запасной лесенке наверх. Где-то справа послышался первый свист: это начали стрельбу из плазменников ребята-управленцы.

— Мало нас… — карабкаясь по гладким перекладинам лесенки, заметила Буш-Яновская.

— Некогда, — бросила в ответ Фанни и, вынеся крышку люка над собою, с проворством кошки стремглав вылетела на верхний ярус…

3. «Ничья» земля

Фауст, Пенитенциарий, 15 июля 1001 года

Выбоины, трещины и провалы в местах, где пыльная серая штукатурка отвалилась от стены, стали складываться для исступленного воображения Вирта в фигуры людей или невиданных чудовищ. Вот какой-то горбатый человечек бьет кривым посохом другого… кажется, тоже человечка. Нет! Только не это! Юный послушник отворачивался, прятал голову под обожженными руками, корчась на голых досках своего тюремного одра. Но картина оставалась: цеп, опутавший посох, лицо рыжеволосого Сита, удар в висок…

— Господи Всевышний! Смилуйся, ниспошли на меня помутнение рассудка, дабы не помнил я ничего и не ведал, кто я есть! — в который шептали губы молодого человека, цепляя черную от старости древесину лежака.

То ли его мольбы оказались услышаны, то ли измученный многодневными терзаниями организм был не в силах более бодрствовать, но незаметно для себя приговоренный к пожизненному заключению монах провалился в спасительную пучину сна.

И там, во сне, не было этого нелепого убийства. Не было исчезновения Зила Элинора. Они, верные друзья — Зил, Вирт, Квай Шух и рыжий Сит — еще совсем мальчишки. Двенадцать? Тринадцать лет им сейчас? Все, кроме Сита — жители правого крыла монастыря Хеала. «Посошники», как поддразнивал их Сит.

Ясноглазый Элинор, заводила, жадный до знаний, неутомимый, манит к себе его, Вирта. В большой тайне от наставника (увидит разгуливающими в неположенное время по коридорам Хеала — не избежать тогда друзьям сурового наказания!), накрывшись старым одеялом Квая Шуха, они забиваются в холодную нишу у кладовки, и Элинор шепчет:

— Пятьсот тридцать две тысячи ликов к северу отсюда. Там большой старый город, снаружи кажется заброшенным. Но его зачем-то реставрируют…

— Откуда знаешь это? — возражает скептичный и довольно приземленный Квай — совершенная противоположность Зила.

— Знаю, — уклончиво отвечает Элинор.

— Пятьсот с лишним тысяч ликов — это очень далеко… — но по интонации чувствуется, что Ситу очень, очень хочется там побывать. Ни одна из вылазок, организованных Элинором, не оказывалась скучной или неудачной. А чего стоило братьям-послушникам покрывать их, если был риск, что наставникам покажется подозрительным отсутствие шальной четверки…

— К северу отсюда… — Вирт сам удивляется, слыша свой голос будто со стороны и в то же время ощущая шевеление собственных губ. — Это ведь земля Каворат?

— Да. Ничья земля… Тс-с-с! Кто-то идет! — Элинор чуть пригибается, заставляя также сжаться и пригнуться товарищей.