Сила одиночки - Херберт

самое конструктивное отличие! Сокращение дистанции позволило их кораблям пересечься аурами ПВО, как оказалось, значительно превосходящими технические характеристики первого отряда!

Проклятье! Это же надо додуматься использовать защитные системы мало того, что для атаки, так ещё и для одновременного прикрытия друг друга, по сути, делаясь абсолютно неуязвимыми на ближних дистанциях, где мех наиболее эффективен! Надо отдать даргам должное, они оказались серьёзными бойцами с весьма гибким мышлением, способными предугадать нашу тактику!

Уверен, Мишель сейчас в бешенстве…

Супруга реагирует мгновенно: выпускает разом остатки ракет «космос-космос», надо полагать в хлипкой надежде даже не повредить, а скорее хоть на чуть-чуть отвлечь противника и бросается наутёк. Запредельная перегрузка впечатывает в кресло, без преувеличения, норовя расплющить, все объекты вокруг превращаются в бессмысленную мазню, а представление об ориентации в пространстве теряется напрочь. Словно обезумевший светлячок, по непредсказуемой зигзагообразной траектории, наш мех пытается просочиться наружу сквозь частокол лазерных импульсов, заполонивших окружающее пространство, и спастись от неминуемой гибели.

Меня болтает из стороны в сторону с такой силой, что появляется стойкая уверенность — будь я в традиционном кресле пилота, без полной фиксации тела, как сейчас, этот безумный противозенитный манёвр повлёк бы за собой серьёзные повреждения тела.

Пугающе пищит система внутренней диагностики, раз за разом фиксируя попадания в корпус, обратная связь работает на всю катушку, давая возможность вдоволь насладиться процессом избиения и причиняя дополнительный и весьма серьёзный дискомфорт, страх костлявой рукой сжал горло, а от немыслимого ускорения мутится сознание.

Спасают нас пока лишь неподдающееся осмыслению пилотное мастерство Мишель, и фундаментальные законы физики. Мех движется столь быстро, что даже прямое попадание систем ПВО в нас, не способно причинить сколько-нибудь значительный ущерб. А от однозначно фатальных высокоэнергетических залпов главного калибра нам пока удаётся уворачиваться.

Гадство! Ну почему мне не дали времени воплотить в жизнь все задумки?! Система автоматического мониторинга здоровья и расширенный перечень препаратов входящих в лекарственный блок, скажем какие-нибудь аналептики, сейчас бы очень пригодились!

Теперь противник пуляет по нам из всего что только есть в его арсенале, не хватает разве что пехоты висящей по бортам кораблей. Неисчислимые тонкие белые иглы зенитных импульсов, тянущиеся к нам со всех сторон, щедро приправляются густыми синими сгустками главного калибра.

Не буду брать на себя слишком много утверждая, будто моя эмпатия покинула пределы кровати и разрослась до космических масштабов. Скорее всего — это проделки измученного разума устало бредущего вдоль границ своих возможностей, но сейчас полное ощущение, что я улавливаю непрерывный поток безумной дарговской ярости излучаемой их кораблями в окружающее пространство: стереть в порошок! Испепелить! Аннигилировать! Уничтожить любой ценой! Жуть…

Выкусите падлы!

Мишель, совершив настоящее чудо, выскальзывает из убийственной западни! Общая функциональность удивительным образом не пострадала и не прекращая запредельных манёвров, наш мех на полном ходу ныряет за спасительную громаду ближайшего астероида. Но, разумеется, враг ни в коем случае не намерен нас отпускать. Не прекращая обстрел, «хищники» на всех парах устремляются в погоню, огибая каменную глыбу с разных сторон.

— Дима! — нейроинтерфейс доносит до меня предельно собранный голос любимой женщины. — План Б!

— Понял!

Пускай и самым краешком, но мы, тем не менее, всё ещё находимся в зоне поражения, однако, если Мишель решила, что несмотря на это сейчас наилучший момент взорвать самодельную бомбу — значит так и есть. Без тени сомнений посылаю импульс, активируя взрыватель на одной из топливных ячеек, заранее установленных на траекториях возможного отступления.

Всё астероидное поле пришло в движение, а невообразимая по мощи зелёная взрывная волна, в считанные мгновения настигла нас, с безумной силой ударила в спину и наплевав на отчаянные усилия пилота подхватила как пушинку, несколько раз перевернула вверх тормашками и со всего размаху шарахнула о край ближайшего астероида. Кажется, в этот момент я даже ненадолго потерял сознание, столь силён был удар.

Будто бильярдный шар отлетаем в сторону, неконтролируемо вращаясь и продолжая то и дело натыкаться на встречные препятствия. Снова и снова. И снова… Через какое-то время разрушительный импульс выдыхается и измочаленный мех беспомощно зависает в пространстве.

Во рту солёный вкус крови, голова адски шумит, всё тело изнывает от нечеловеческой усталости, но откровенно болевых ощущений нет. Хотя это ещё ничего не значит. Как известно шок от происходящего запросто может маскировать самые серьёзные травмы, включая не только переломы и внутренние повреждения, но и даже потерю конечностей.

Ха — ха… Теперь это никакая не особая конструкторская шутка — мы и правда пережили столкновение с астероидом…

Шепчу чуть слышно:

— Мишель… — не дождавшись ответа, с тревогой повторяю. — Мишель?

— Жива… — получаю лаконичный ответ крайне обессиленным голосом.

Сразу две хорошие новости — супруга в строю, а нейроинтерфейс по-прежнему функционирует. Значит ещё побарахтаемся. В дальнейшие расспросы не лезу, ведь в нашей ситуации лучшая забота о партнёре не слова утешения, а реальные дела. Например, обеспечение возможности дальнейшего выживания. Игнорируя мерзкое полуобморочное состояние, посылаю ментальную команду и провожу всеобъемлющую диагностику.

Полная жопа! — выношу однозначный вердикт.

Множественные повреждения псевдоорганической брони, разрывы большого количества силовых контуров, потеря значительной части внешних датчиков и навесного оборудования, некоторые системы не откликается вовсе, и совершенно не понятно, в каком они состоянии. Даже конструктивная целостность кабины нарушена, во что мозг и уязвлённая гордость разработчика категорически отказываются поверить.

Как хорошо что мы в скафандрах…

Распределяю обязанности и прошу Мишель подключиться к инопланетной навигации, а сам принимаюсь за активацию «God ’mode». В смысле, открыв служебную консоль, вручную ввожу особые коды разработчика, дающие неограниченный доступ ко всем системам меха.

— Вижу три корабля противника из четырёх, минимальная энергетическая активность присутствует лишь на одном, — тем временем докладывает супруга.

— Мы их знатно потрепали. Ха-ха, — пытаюсь засмеяться, но тут же захожусь болезненным кашлем. С трудом отдышавшись, продолжаю. — Правда бой ещё не закончен, и очевидно победит в нём тот, кто сможет быстрее вернуть себе боеспособность.

— Справишься?

— Пока не знаю, — честно признаюсь.

Как упоминал ранее, при проектировании мною был использован принцип сверхнадёжности, и мех оборудован множеством дублирующих систем. Поэтому уверен, несмотря на крайнюю плачевность состояния нашего механического жеребца, если найти возможность пустить сигнал в обход повреждённых участков, то появится реальный шанс снова встать в строй и довершить начатое.

Работа предстоит кропотливая, требующая развитого пространственного мышления и глубокого знания схемотехники, но мне всегда нравились подобные творческие вызовы. Чем сложнее, тем интереснее.

Так-с… В версии 2.0 не только обязательно встрою кофеварку в мех, но и автоматизирую процесс ремонта. Иначе без шансов. Никто из обычных пилотов такое попросту не потянет.

Надо признать, мы идеально дополняем друг