Случай для психиатра. Легкая добыча. Одержимость кровью - Стенли Эллин

— Помогали. Точнее, Стивен помогал. Таким образом он платил Лесли, при посредничестве его жены. Скотланд-Ярд это выяснил. И они же пришли к мысли насчет гольф-клуба. Умницы.

— Но мистер Кук умом не отличался, — заметила миссис Форд. — И самой большой глупостью с его стороны было то, что он не понимал вас, моя милая.

Вошла Мевис, а за ней и Рэй.

— Я тут слушала подробности всей вашей истории, — с удовлетворением сообщила миссис Форд. — Не знай я, что все это правда, трудно было бы поверить.

— Есть еще несколько вещей, о которых мы хотели бы вас спросить, мисс Траб, — начала Мевис.

— Элен, — поправила мисс Траб.

— Элен. Тот запах газа в первый раз…

— Ах, это! — рассмеялась она. — Я себя так отвратительно чувствовала после ухода Лесли… Он все намекал на какую-то грозящую мне опасность, но не говорил, с чьей стороны. Я, конечно, подумала о Френсис. Спустилась вниз, чтобы подогреть что-нибудь попить, зазевалась и огонь залило.

— Точно так мы и думали. Разве мы не гении?

— Есть еще вопрос про вашу записку. Тот волнистый край — кто это сделал?

— Тоже я. Написала, что возвращаюсь к миссис Огден, а потом подумала, что будет лучше, если даже вы не будете этого знать, потому отрезала край и вложила письмо к вам в портфель.

— А мы облегчили Куку проникновение внутрь, оставив открытым окно.

— Он и так нашел бы способ. Так, как сделал это в Конингтоне, забрав ключ от входных дверей. После смерти отца приезжал на несколько дней по вопросу завещания и вообще… Отсутствие ключа никогда никто не заметил. Думаю, он заказал копию.

Мисс Траб встала.

— Мне пора идти, — сказала она. — Я только хотела вас увидеть и поблагодарить. Вы в последний раз видели сегодня Элен Траб.

— О, нет! — воскликнули хором все трое, потрясенные ее словами.

— Нет, разумеется, нет. Я вас буду часто навещать, — улыбаясь, пообещала она, прося прощения, что еще раз их перепугала.

Но она говорила всерьез. Думала об этом в тот самый вечер, сидя в новой комнате, которую сняла далеко от юго-западного пригорода и от Филпотов, в новой части города, где никто ее не знал. И никто не узнает.

Ибо в тот день Уоррингтон-Рив уведомил ее, что приговор за преступление, которого она не совершала, был аннулирован. Наконец она была свободна и в безопасности, уверена в чувствах Френсис, счастлива своей новой работой в сиротском приюте.

Налила себе чаю, придвинула кресло к камину, поправила лампу поудобнее и взялась за письмо с благодарностью Уоррингтон-Риву. А закончив, подписалась именем, которое не позволила запятнать, именем, которое вновь вернула себе, — Элен Виктория Клементс.

Рамона Стюарт Одержимость кровью

(пер. с англ. И. Тополь)

Глава 1

Я начисто лишена чувства опасности и дара предвидения. Поняла я это еще ребенком. Ожидания мои никогда не сбывались. Вопросы на экзамене в колледже попадались вовсе не те, к которым я готовилась. Телефонный звонок всегда оказывался совсем не от того парня, на которого я старалась произвести впечатление. Вместо того чтобы доучиться до звания магистра, я вышла замуж за микробиолога и очутилась в странной компании, кочующей по университетам и живущей на субсидии медицинских фондов.

Дети мои появились на свет во время этих разъездов, из Нью-Йорка в Беркли, из одного университета в другой. В перерыве между причесыванием Керри и умыванием Питера я написала книгу, две с половиной тысячи экземпляров которой нашли покупателя. Но начало было положено, и я принялась за другие. Они расходились более-менее сносно, чаще в бумажных обложках, правда, люди, которых я встречала на вечеринках, обычно спрашивали, под каким псевдонимом я пишу.

Когда Тэд отправился в Университет Рокфеллера, я очутилась там, где начинала, в Нью-Йорке, и, что самое удивительное, развелась с мужем. Причем развод оказался для меня полной неожиданностью. Однажды вечером, после ужина, Тэд заявил, что собирается жениться на молоденькой белокурой шведке из соседней лаборатории. Я сопротивлялась с полгода, но в одно прекрасное утро поумнела и решила уступить. Семья Тэда владела компанией по производству бурового оборудования, так что из переговоров с адвокатами выяснилось, что алименты на Керри и Питера превышают университетское жалование Тэда. Вернувшись из недельной поездки в Мексику, я осталась одна с двумя детьми на руках в скромном доме на 60-й Восточной улице. Будучи женой профессора и бродя по Кембриджу за покупками, я и думать не могла, где окажусь всего год спустя.

Так что мне нечего сказать ho поводу женской интуиции. Тем более, что дым для меня никогда не предвещал огня, и просыпаясь среди ночи от кошмаров и тяжелых предчувствий, я всегда заставала детей мирно посапывающими в своих кроватках. В общем я долго скользила по гладкому льду, пока тот внезапно не начал трещать под ногами.

И конечно, в тот вечер, когда начались неприятности с Джоэлом, я не ощутила, что произошло нечто чрезвычайное. Даже когда он задержался. Джоэл всегда опаздывал к ужину. С тех пор, как мы вернулись в Нью-Йорк, я не раз ругалась с ним по этому поводу на правах старшей сестры, но атаки в лоб не дали результата и мне пришлось идти на хитрость: приглашать его раньше, чем нужно, и не ставить мясо на огонь до тех пор, пока он не появлялся на пороге. Пока у него была постоянная работа, я звонила туда и он приезжал к нам прямо из конторы. Это закончилось, когда я обосновалась в районе Восточных улиц и узнала, что за два года после Колумбийского университета брат успел побыть журналистом, составителем энциклопедии и редактором издательства. Потом последовали несчастная любовь и вояж в Марокко, который окончательно истощил его накопления. Получив отчаянную телеграмму из Танжера, я помогла ему вернуться домой. Но с тех пор, как он занялся редактированием рукописей для разных издательств, застать его дома стало сложно и мне пришлось снова приглашать его заранее. Джоэл же вернулся к прежним привычкам, поэтому к семи его еще не было.

Если одним словом выразить то, что я чувствовала в этот злополучный вечер, это было раздражение. После школы дети встречались с отцом, но вместо выставки Боннара в Музее современного искусства и чая с пирожными, как было условлено, он потащил их к себе в лабораторию показать новый штамм чумы, полученный из Техасского департамента здравоохранения. Какой-то бедолага-охотник набрел на зараженного кролика и пару Дней спустя умер от укуса блохи. Такие вещи случаются крайне редко. Разумеется, детям было любопытно рассматривать стеклянные клетки с подопытными мышами в стерильном храме науки с кондиционированным воздухом, а Тэд, выпроводив их домой, как обычно, тут же забыл о них. Все увиденное произвело на детей большое впечатление, даже Керри не иронизировала по поводу безразличия Тэда к семье. Питер же был просто в восхищении от увиденного. Он, как и отец, решил стать микробиологом и к нашему разводу относился спокойно. Тэд был отличным специалистом, но крайне скуп на проявление чувств… впрочем, это уже моя проблема.

Как бы то ни было, дети пришли домой, профессионально рассуждая об антигенах и антителах, а я провела весь день за пишущей машинкой, так и не написав ни строчки. Вот в этой суматохе, вызванной появлением детей, бурной радостью нашей венгерской овчарки и уплатой недельного жалования пуэрториканской служанке Веронике, я и узнала, что они вместо выставки были в лаборатории и, что еще досаднее, после всего отправились на новую квартиру Тэда и виделись с Мартой. Я старалась этого не допускать, хотя прямо никогда не говорила. Но в гостях дети все-таки побывали и, по крайней мере, Питеру она понравилась. Чего и следовало ожидать. Керри была более сдержанна в оценках, что мне, конечно, льстило, хотя я и старалась не подавать виду. Особенно при Веронике, проявившей к разговорам о новой жене самый живой интерес.

— Приведите себя в порядок. Сегодня к ужину приедет дядя Джоэл.

— Только не сегодня, — огорченно вырвалось у Керри.

— Не говори глупостей, — оборвала я, передавая чек Веронике.

— Но мама! Мы еще хотели успеть в кино на семичасовой сеанс. Поесть мы можем потом.

— Ничего подобного. Сегодня придет Джоэл. Увидимся в понедельник, — это я сказала уже Веронике, стараясь придать голосу беззаботный тон и, не обращая внимания на тяжкий вздох Керри, добавила:

— Выведешь Барона погулять, Питер? Это успокоит его немного.

— Нельзя, — обрадованно заявил он. — Снег идет.

— А, черт!

Наверное, у нас была единственная в мире венгерская овчарка, которая боится снега. У себя на родине, как я полагаю, они утопают в снегу по брюхо.

— Сегодня фильм идет последний раз, — попыталась разжалобить меня дочь.