Во все Имперские. Том 4. Петербург (СИ) - Беренцев Альберт

— Мне тебя разрубить пополам, барон? — поинтересовался Чен Тян, прищурившись и внимательно глядя прямо на меня.

Мда. С этим парнем шутки явно лучше не шутить.

— Не, обойдемся без разрубаний, — ответил я, — На это у меня просто не времени, я занятой человек. Прости, Чен. Ты же не маг, насколько я понимаю по стволу у тебя под пиджаком?

— Мой отец был культиватором, а мама у меня неодаренная, — ответил китаец, — Так что я «чаньши». Как это называется у русских…

— У русских это называется «боярские дети», — подсказал граф Мухожуков.

— Да, — кивнул Чен, — Но мечом я владею не хуже культиваторов, можете проверить на себе, если хотите.

— Нет нужды, — отверг я очередное предложение китайца порубить меня мечом, — Верю тебе на слово. А почему ты до сих пор торчишь в Петербурге, если все твои соотечественники уже свалили?

— Мне некуда валить, лаовай, — чопорно пояснил Чен, — В Китае я смертник. Я выпустил кишки одному продажному ублюдку, который стучал полиции. Но ублюдок был уважаемым человеком и щедро раздавал деньги. Так что моей смерти теперь хотят и триады, и культиваторы, и оккупанты, сидящие в Харбине.

И весь бизнес у меня был здесь, в Петербурге. Но все мои друзья сбежали в Китай, а один я свой бизнес защитить не смог. Ублюдки-англичане отобрали его у меня, воспользовавшись погромом.

А все триады разбежались, как трусливые овцы. Если я их увижу — порублю на куски.

— А бизнес…

— Мы разбирали людей на органы, — спокойно сообщил Чен, — Не магов, конечно. Разночинцев. Органы нынче дороги, особенно детские.

— Как мило, — хмыкнул я, — А сам ты…

— Я скажу больше, когда ты убедишь меня, что не носишь синий мундир, лаовай.

— Ну что ты, Чен, — с укором произнес граф, — Барон Нагибин — точно не агент Охранки. Я хорошо знал его батюшку, мы с ним долго вели вместе дела. И я доверяю барону.

Я кивнул.

— Ладно, — пожал плечами Чен, — Я был «красным шестом». Главным убийцей банды, чтобы вам, лаоваям, было понятнее. Я держал этот город. Я убил здесь больше людей, чем ваш поганый Император. Я даже лично знал героев, убивших Чудовище — двухголовую тварь царской крови…

— Ого, — я присвистнул, — Я тоже их эм… знал, если можно так выразиться. Убийцы Чудовища же были триадами?

— Да. Триадами, храбрецами, героями и борцами за свободу всех ханьцзу. Они умерли, как мужчины и воины.

— Это на самом деле так, — подтвердил я, — Я видел их смерть своими глазами.

Тот факт, что триады, покушавшиеся на жизнь Чудовища, были наняты самозванцем на троне, я, естественно, озвучивать не стал.

Если Чен хочет думать, что они были борцами за свободу, а не просто наемными головорезами — путь думает и дальше, мне-то что?

У меня вдруг стал вырисовываться в голове план, крайне дерзкий и рискованный, но сулящий оглушительный успех…

Я даже хмыкнул от удовольствия. Похоже, вот от этого Чена реально будет огромная польза.

— Ладно, нам нужны ингредиенты для пилюль, — решил я вернуться к актуальным задачам, — Насколько я понимаю, их умеют производить только культиваторы в монастырях. У тебя есть какие-нибудь контакты? Я бы щедро заплатил тебе, если бы ты познакомил нас с культиваторами. Если ты, конечно, готов работать с лаоваем.

— Мой дед знал культиваторов, — поморщился Чен, — Но он тоже сбежал. А я монахов не знаю. Да монахи и не будут вести с вами никаких дел. Но я бы мог вам помочь, за большие деньги. Но не здесь. Нужно ехать в Китай, нужно искать. А в Китай мне ехать нельзя, там меня убьют…

Продолжить свои объяснения Чен не смог, потому что убивать его пришли прямо сейчас.

В окно каморки влетел крупный булыжник и, выбив стекло, упал на пол, чуть не угодив в графа Мухожукова.

— А, ну давай нам китайца, хозяин! — раздался визгливый крик с улицы.

Послышался звон стекла, судя по всему, пивная «Фридрих Шиллер» постепенно лишалась остальных своих окон.

Кроме этого я услышал еще крики. Судя по ним, на улице собрался десяток человек, не меньше.

— Это че? — перепугался Мухожуков.

Я осторожно подошел к выбитому окну и едва успел увернуться от очередного булыжника, влетевшего в каморку.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Это антикитайский погром. Пришел в твою пивную, граф. Поздравляю, — сообщил я.

На улице перед пивной и правда собралась толпа.

Только людей было не десяток, как я предполагал, а около сотни. Почти все мужики в самом расцвете сил, большей частью усатые казаки в форме. Но встречались и одетые по гражданке. Над погромщиками гордо реяла пара серебряно-золотых Багатур-Булановских флагов.

Вся улица была запружена автомобилями казаков, но несколько человек прискакали верхом на конях. И почти у всех в руках были ружья, карабины и автоматы…

Вот блин.

Мой смартфон пискнул, я быстро глянул на экран и узрел сообщение от Аленки:

«Явление моей МОЩИ началось. Наслаждайся, Нагибин. Это плата за дерзость и непокорность.»

То есть моя кураторша не только проведала про пивную, куда я направлялся, и узнала, что здесь прячется китаец, но еще и заранее позвала сюда погромщиков.

Прикольно. Лучше бы помогла вытащить Шаманова из Охранки, сука.

Но рассуждать о подлости окончательно поехавшей Аленки и о Шаманове мне сейчас было некогда. В уже выбитое окно влетела еще пара булыжников и даже один кусок кирпича, так что мне пришлось активировать ауру, чтобы увернуться.

Я угрожающе раздул свою фиолетовую магию на максимум, превратив её в настоящий вихрь, а потом подошел ближе к окну.

— Эй, мужики! — заорал я толпе внизу, — Вы че творите? Это пивная моего друга Гегеля, верного подданного Императора Павла Второго Стального! Тут нет никаких китайцев! Расходитесь, тут не на что смотреть!

Толпа притихла, казаки уставились на меня.

Потом восседавший на коне мелкий мужичок, видимо, бывший у погромщиков главарем крикнул:

— А ты кто будешь, барин?

— Я АРИСТО, ублюдок, — прокричал я в ответ, — И этого тебе должно было достаточно, чтобы ты уже скакал на своей кляче домой. Никаких китайцев тут нет, как я уже сказал. Так что проваливайте, пока Охранное Отделение не подъехало. А если немедленно не разойдетесь — познаете мой гнев, я клянусь.

Толпа забухтела, некоторые и правда заозирались в сомнениях.

— Да врет он! — завизжал мужичок на коне, — Этот барин китайцев защищает! Это предатель, из сторонников изменника Михаила! Я в интернете читал — это Михаил нам из Парижа китайцев завозит, чтобы они наших детей на органы резали! А интернет врать не будет! Бейте его мужики! Это не настоящий АРИСТО…

Всмотревшись в лицо конного предводителя погромщиков, я убедился, что тот явно под какой-то наркотой. А с обсаженным человеком говорить, как правило, не о чем…

Так что я просто подобрал с пола глиняную тарелку, из которой ел Чен, дичайшее раскрутил её своей аурой и швырнул из окна в мелкого мужика на коне.

Тарелка угодила мужичку в лицо и разлетелась на куски, поразив осколками еще пару казаков. Предводитель погромщиков с окровавленной рожей кулем повалился с коня…

Но мой расчет оказался неверен, толпа после такого не разбежалась, а только еще больше разозлилась.

— Вперед! На штурм! Возьму эту пивную, как Константинополь четыре года назад! — заорал дюжий и пьяный в хлам казак, размахивая саблей.

Казаки хлынули внутрь, один даже попытался прорваться в двери пивной прямо на коне…

— Что делать-то? — заметался перепуганный Мухожуков, — Отдадим им китайца!

— Давай я лучше отдам им твою голову, лаовай, возможно их это устроит, — холодно ответил Чен.

— Ничью голову отдавать не будем, — отрезал я, — Прыгаем в окно.

— Так там еще осталось полсотни ублюдков, — сообщил граф, опасливо выглянув в окно.

Он был прав, часть казаков уже громила первый этаж пивной, но остальные остались на улице.

В здание пивной тем временем все еще летели булыжники, потом кто-то швырнул коктейль Молотова.