Во все Имперские. Том 4. Петербург (СИ) - Беренцев Альберт

— Мы их выполним прямо сейчас, — сообщил я графу, доставая свою древохранительницу с пилюлями, — А про долг Пушкина забудьте. Это, судя по всему, батя моего кореша. Так что с ним я сам разрулю.

Мы с Мухожуковым потратили минут десять, чтобы найти в моей россыпи заказанные покупателями пилюли.

К сожалению, у меня в древохранительнице обнаружилась лишь половина нужных пилюль, например, черно-золотых пилюль, заказанных АНОНИМОМ В, или черных, заказанных бугровщиками, там не было совсем ни одной.

— Что это вообще за бугровщики в вашем списке? — спросил я графа, когда тот тщательно пересыпал себе в пустую чистую табакерку часть моих пилюль.

— Да обыкновенные, из губернии. Грабят древние курганы, — пояснил граф, — Их возглавляет какой-то Айво. А зачем им пилюли — понятия не имею. Они же даже не маги. Но бугровщики всегда брали черные, и никакие другие.

— Интересно. А еще интереснее вот этот «АНОНИМ В». Он купил пилюль почти на пятнадцать миллионов рублей, согласно вашим записям. Кто это вообще такой?

— Не знаю, барон. Это мой лучший и любимый покупатель, но анонимами в списке помечены те, кто предпочел скрыть свою личность. Я с ними общался только в магограмме, и писали они мне, естественно, с фейков. А пилюли я им всегда продавал закладками. И расплачивались они тоже анонимно, просто перечисляли деньги на счет Гегеля, у бати этого ублюдка якобы есть пивоварня, счет принадлежит именно ей. Через этот счет мы и ведем дела. А вот этот вот «АНОНИМ В» не выходил на связь с момента смерти ваших родителей. Это странно…

— Да, занятно, — согласился я, — А как ты вообще находил покупателей? Не объявления же ты на столбах развешивал?

— Естественно, я нигде ничего не развешивал, — подтвердил Мухожуков, — За продажу и изготовление таких пилюль у нас в Империи смертная казнь. А мне на виселицу совсем неохота. Так что только сарафанное радио, барон. Маги, заинтересованные в покупке пилюль, сами находили мои контакты, часто в анонимных чатах магограмма, посвященных эзотерике и тайнам магии.

Но конкретно этому «АНОНИМУ В» ваш батюшка продавал пилюли еще до того, как я вошел в дело. Так что ваш отец возможно и знал его лично, а вот я — нет.

— Этого «АНОНИМА В» нужно непременно найти и возродить поставки пилюль ему, — я призадумался, — Он делал тебе треть всей выручки, судя по вот этому списку. Кстати, контакты покупателей есть?

— Да, в соседнем документе. Он так и называется…

— Ага, вижу. Называется «КОНТАКТЫ», — кивнул я, копаясь в смартфоне Мухожукова, — Ох, и дурак же ты, братец. Переименуй все эти документы. И зашифруй. Если бы ты попался с этим смартфоном Охранке — ты бы уже в петле качался. А еще подставил бы всех наших покупателей.

Я скопировал список покупателей и их контакты себе на смартфон.

— А что по эффектам пилюль? — задал я очередной вопрос, — В чем вообще разница между красно-синими, черными и так далее?

— Не имею не малейшего понятия, — ответил Мухожуков, — Я продажник, а не технолог. Я просто брал деньги и отдавал пилюли. А остальное — не моя забота.

— Не понял. А как же тогда покупатели узнавали, какого цвета пилюли им нужны?

— Через вашего отца, барон. Он лично консультировал каждого покупателя в мессенджере. Так что именно он узнавал, чего хочет покупатель и подбирал для них пилюли подходящего цвета. А меня в эту сферу ваш отец не допускал, так что я вообще не в курсе.

— Это паршиво, — вздохнул я, — Ладно, а что по ценам?

— Фиксированных цен нет, — пояснил Мухожуков, — Товар штучный и индивидуальный. Так что я брал с каждого столько, сколько он мог дать. Например, нищеброду Пушкину я продавал дешевле, а богатому Внтурянову дороже. Но в целом могу сказать, что, например, самыми дешевыми были зеленые.

Я их продавал по девятьсот рублей, А самые дорогие — черно-золотые, их покупал только «АНОНИМ В», каждая из них стоила чуть меньше миллона рублей. А купил он их огромное количество, как вы можете видеть по общей сумме. А никакого файла с ценами у меня нет. Простите, барон. Как я уже сказал, цены у меня не фиксированные.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Ладно. Сейчас ты в любом случае повысишь все цены, — распорядился я, — В полтора раза, например. Думаю, что мы можем себе это позволить. Кстати, сколько у тебя немцев в подчинении?

— Полсотни человек будет, — нахмурился Мухожуков, — Включая тех, кого вы сегодня раскурочили или убили. Но мы с ними не только пилюлями занимаемся…

— А чем еще? Наркотой я вам заниматься, как ты помнишь, запретил. Мне этого дерьма не надо.

— Еще спекуляции на скачках, и на Смердобоях, и азартные игры, и наперсточники, и проституция…

— Проституция тоже не нужна, — поморщился я, — Ты теперь работаешь с серьезными людьми, граф. Им такое не по масти. А что такое Смердобой?

— Неужели не знаете? — искренне удивился граф, — Да это же бои крепостных насмерть. Там на ставках крутятся огромные деньги.

— Понятно. Ну и сколько мои родители тебе платили за помощь с пилюлями?

— Десять процентов, — поспешно сообщил Мухожуков.

— А честно?

— Ну… Три процента. И еще оплачивали стоимость ингредиентов. Вы поймите, барон, что ингредиенты тоже запрещены на территории Сердце-Руси, как прекурсоры для пилюль. Там что именно мои немцы их тайно возили. И закладки анонимным клиентам оставляли они же. Так что я вам нужен, и мои люди тоже.

— Увы, но это так, — согласился я, — И поэтому я буду платить тебе не три процента, как мои родители, а все пять. Но только если ты будешь хорошо работать и исполнять все мои указания. Если будешь левачить или решишь сменить крышу, или украдешь хоть рубль — я тебя просто убью. А чтобы у тебя было меньше соблазнов — приставлю к тебе своего человека. Это ясно?

— Вполне ясно, барон.

— И это хорошо, — констатировал я, — Теперь самое главное — что с ингредиентами?

Я кивнул на огромный сейф в углу кладовки:

— Они там, я так понимаю? Очень надеюсь, что там, потому что у меня ингредиентов нет.

— Увы, барон.

Мухожуков подошел к сейфу, прокрутил нужную комбинацию на замке и распахнул сейф.

Сейф был совершенно пуст.

— Они тут были, — объяснился граф, — Но закончились. Последние ингредиенты, заказанные вашим батюшкой, я успешно в Питер ввез и даже передал ему. А новых списков я не получал, потому что ваш батюшка приказал долго жить. А граница с Китаем теперь перекрыта, там таможня и жесткая фильтрация. Поэтому все мои схемы поставок накрылись медным тазом.

— Хм… Я так понимаю, эти ингредиенты могут производить только китайцы?

— Именно так. Они их ферментируют каким-то образом, — доложил Мухожуков, — Посредством собственной магии. Такое только китайские культиваторы умеют.

— А есть списки ингредиентов, которые заказывал мой батюшка?

— Нет, барон. Вы ругали меня дураком, что я так отношусь к документации, но вот списки я не хранил. Я их просто уничтожал, сразу после отгруза ингредиентов вашему батюшке. Но там ничего особенного. Обычные элементы китайский традиционной алхимии. Коренья, ягоды, ртуть, драгоценные камни, яйца оленей, печенка медведей и вот это все.

Их ценность была именно в том, что их ферментировали своей магией культиваторы. Они каким-то образом делали все препараты не совсем материальными, как будто призрачными… Я в этом слабо разбираюсь, барон.

— Понятно. Давай тогда контакты культиваторов, которые тебе все это поставляли.

Мухожуков мрачно вздохнул:

— У меня их нет. Я работал с одним дедом-китайцем, но когда начался китайский погром, а Государь изволил провести черту оседлости для желтороссов — это дед свалил к себе в Чэньчжоу. И мой контакт он удалил. Так что я понятия теперь не имею, как с ним связаться.

— Да, но ты же сказал, что ингредиенты возили твои немцы…

— Так и есть, — кивнул граф, — Но они лишь забирали заказ на границе Сибирской колонии и Желтороссии. А в Желтороссии всем занимался этот ублюдок Лю Сон, тот дед, о котором я говорил. Так что я даже понятия не имею, какие именно культиваторы производили ингредиенты. Я даже не знаю, в каком китайском монастыре они сидели.