Проведи меня через туман. Летопись первая: Велесовы святки (СИ) - Штефан

class="p1">Яриловка, запахнув покрепче длинный ферязь, направилась в глубь леса по тонкой тропинке. Яромир, борясь с противоречивыми чувством утащить девочку подальше отсюда и желанием разузнать правду, двинулся следом, взяв на себя ответственность, запомнить дорогу.

Однако спустя десяток минут петляния сквозь кустарники полагаться на свою память уже не имело смысла. Все казалось одинаковым. Высокие сосны и ели, редкие березки и липы, кусты шиповника и дикой малины, низкорослые колючки. Ни примет, ни чего-либо запоминающегося. Вовремя вспомнив недавно изученное заклинание тонкого пореза, он, махнув рукой с перстнем, оставлял зарубки на стволах деревьев.

— Оффендо, — повторял Яромир с определенной периодичностью. Что они будут делать, если встретят какую-то нечисть, Мирослава не представляла. Они пока что изучили только малую часть славянского бестиария, а также немного знали заклинаний и заговоров против разного рода существ.

Когда лес стал практически непроходимым, а сапоги стали сильно увязать в болотистой местности, Мирослава почти сдалась и хотела развернуться назад, когда звук повторился. Где-то совсем близко и очень громко. Оглянувшись, подростки заметили, что стоят на перепутье двух тропинок.

— Мир, какое сегодня число? — зашептал Яромир, подходя ближе к подруге.

— Тридцать первое октября с утра было, — ответила девочка, пытаясь понять, к чему он это спросил.

— О, батька Ярила, помоги, — каким-то совсем отстраненным голосом проговорил парень и нервно взлохматил черные волосы.

— Полоцкий, твою за ногу, что происходит?!

— Сегодня Велесова ночь.

Мирослава пыталась откопать в своей голове хоть какое-то упоминание об этом дне. На ум приходил только популярный за рубежом праздник Хэллоуина.

— Какая еще ночь?!

Яромир повернулся, чтобы начать рассказывать о том, что сегодняшняя ночь, это время перехода от света к тьме. Ночь, когда открываются границы между мирами, а дороги могут отвести спутника совсем не туда, куда он шел.

Особенно опасным временем считалось время с заката до восхода солнца, когда два бога Чернобог и Белобог, боги Нави и Прави вели свой разговор на границе миров. Это ночь памяти своих предков. Надо было оставить на пороге дома им угощение, а также поблагодарить домового небольшим подарком в виде пряника или конфеты за помощь и защиту семьи и дома. В эту ночь, положив под подушку яблоко, можно было увидеть вещий сон, прочитав перед этим заговор. Учащиеся на старших курсах Ведограда проводили и другие обряды, к которым первогодок пока не допускали.

Но вот где-то слева послышался хруст дерева, не давший Яромиру озвучить эти слова вслух. Не такой громкий, как они слышали ранее, а будто шел человек. Ребята обернулись, ожидая увидеть учителя, за которым ринулись их одногруппники, но их ожиданиям сбыться сегодня не суждено.

— Потерялися, как я погляжу, — хихикало нечто, выходя из кустов. Черный и мохнатый человечек, чьи тонкие ручки и ножки были поросшими зеленым мхом. За спиной волочился длинный хвост-метелка, а с его мордочки свисала борода из еловых веток. На голове росли коротенькие рожки-ветки, как у совсем молодого оленя.

Конечно, кого еще, кроме как лешего, они могли встретить в этот чудесный вечер?

— Ищем того, кто шумиху наводит в лесу, лесной батька, — ответил ему Яромир, стараясь, чтобы голос не дрожал. Нельзя было допустить, чтобы Мирослава почувствовала, что он совсем не бесстрашный.

— Чаво ругаитись, а? — рогатый шел к ним по тропинке, хитро щурясь. Ох, и не любил он ругань в своих лесах.

— Совсем нет, батька, — отвечал парень и неотрывно наблюдал за лесным духом.

— Как же, — не поверил тот и остановился. Он ростом доходил Мирославе до груди, был худ и как-то скрючен. Маленькие черные глазки иногда светились изумрудным огнем в сумраке леса. — Видел тебя по вересеню здеся, — он кивнул Яромиру, и тот напрягся, а девочка нахмурилась, соображая: когда это он мог его видеть в сентябре, если только на празднике Новолетия? Ну точно!

— По’лно, — холодно остановил того парень. — Видал ты, может, кто шумиху здесь наводит?

— Да пока чтось только вы, — тихонько захихикал, а Мирослава покрылась огромными мурашками. От его голоса исходили какие-то вибрации, от чего голос был будто «роботизирован».

— Что хочешь взамен на информацию? — деловито спросил яриловец у лешего.

— Будто у тебя, княже, что-то есть. С пустыми руками в лес причапали!

Мирослава вдруг вспомнила, что во внутреннем кармане мундира у нее лежали любимые барбарисовые карамельки, которые она постоянно таскала с собой. Расстегнув пару пуговиц, юная ведьма вытащила небольшую горсть сладостей и протянула дрожащую ладонь хозяину леса, очень быстро вспоминая недавно выученный заговор.

— Пришли не зваными, лесу кланяемся. Батюшка лесной, прими от нас относ!

Леший недоверчиво приблизился, перебирая лапами-копытцами, и принюхался. Где-то Мирослава читала, что, помимо яиц и хлеба, любит тот и сладкое. Он сложил скрюченные ладони с длинными и корявыми пальцами «лодочкой» и качнул ими, безмолвно прося ссыпать конфеты ему в лапы.

Зрелище было не для слабонервных. Руки из веток казались мягкими, будто на них были надеты варежки из вечно зеленого мха. Но были они очень цепкими и ловкими, ибо так профессионально раскрывать леденец из фантика не каждому человеку удастся. Он закинул красный леденец в рот и замычал.

— Молодец, девица, давнось ужо сладкого не ел, — он убрал остатки конфет куда-то себе за спину.

— Поможешь нам? — спросил Яромир у лесного хозяина, чувствуя боком, как дрожит его подруга, стоящая к нему почти вплотную.

— Знатный род у тебя, княже, а ты и не похож на них совсем, — причмокивая конфетой и игнорируя вопрос, заговорил рогатый. Он словно отлетел чуть поодаль и сел на пенек, сложив одну корявую ногу на другую. — Другой ты.

— Я и сам прекрасно осведомлен о своей родословной.

— А она тебе кто? — спросил дух у парня, кивая на яриловку, которая сейчас была бледной, как поганка.

— Подруга.

— Хороша-а, под стать тебе, — кивнул леший, а Мирослава прыснула.

— Хватит! — закатил черные глаза парень. — Ты же всем здесь ведаешь, все слышишь, ничего от глаз твоих не прячется, кто шумит в лесу, скажи?

— И не зыркай так, мы договор заключили, ты относ принял! — Мирослава и сама не поняла, что только что почти нахамила в своей привычной манере лешему!

Лесной дух насупился и громко фыркнул, чуть не подавившись и не выронив конфету изо рта. Он, надсадно кашлянув, на лету поймал ее лапой и снова засунул в рот.

— Я завтра тебе килограмм таких принесу. Оставлю у поляны, там, где высокая береза стоит, — пообещала ему Мирослава и просто приложила левую ладонь к сердцу. Алмаз блеснул в темноте.

— Хороша-а-а, — протянул довольно леший и опять многозначительно посмотрел на Яромира, будто на что-то намекал. Спрыгнув с пня, он