Проведи меня через туман. Летопись первая: Велесовы святки (СИ) - Штефан

недолгим и чуть менее крепким.

Послышались быстрые шаги и в следующее мгновение София с разбегу кинулась в объятия одногруппника. Тот, еле устояв на ногах от неожиданности, обнял девочку и прижал к себе.

— Я жив, жив, — бормотал он ей в копну рыжих волос, пытаясь успокоить.

— Но как? — задала она интересующий абсолютно всех вопрос. Шмыгая носом, девочка отстранилась, все еще крепко держась пальцами за форменный серый пиджак парня.

Мирослава оглянулась, осматривая собравшуюся толпу вокруг их столика.

— У нас отработка после ужина, предлагаю сразу отправиться на кухню.

Ребята кивнули, вставая с мест и отправляясь в дальний угол большой столовой. Никита шел впереди процессии, освобождая дорогу.

— Отойдите, не мешайте идти, — нравоучительным тоном вещал Вершинин. — Ну же, расступитесь, кому говорю!

Повернувшись спиной, все прошли через дверь на кухню, где трудились и мыли прибывающую посуду маленькие домовушки. Они, немного поворчав о том, какая невоспитанная пошла молодежь, вскоре ушли, оставив на длинном кухонном столе грязные тарелки и кружки.

Встав кто где, однокурсники уставились на Третьякова и он, вздохнув, подтянулся на руках и, подпрыгнув, уселся на кухонную тумбу.

— Я почти умер, — заговорил парень. — Уж не знаю, как все это правильно называется, но меня практически вытащили с того света. Медзнахарь в Златогорском магическом госпитале обнаружил, что мозг еще жив. В общем, под магической комой продержали, смогли запустить сердце, а отец подпитал мою магию своей. Просто он никому об этом не говорил, чтобы и самого себя не расстраивать еще больше, если вдруг не получится.

Он потер переносицу, хмурясь.

— Значит, подпитал, — холодно отзеркалил последние слова Яромир. Парень стоял ровно, держа руки на груди и смотря на носки своих сапог.

— Да, что-то вроде того, — пожал плечами Иван, потирая перстень на левой руке.

— Эх, русский народец, не любит умирать своею смертью, — тихо процитировал Никита строчку из произведения Николая Гоголя «Мертвые души», разворошив ладонью и так лохматые волосы.

Все молчали.

— Ты, вроде бы, правша, — вдруг вспомнила Мирослава, смотря на руки Вани. — Второй перстень?

Все тут же посмотрели туда же.

— Ну это только оберег, он поддерживает меня, на данном этапе это необходимо.

— Хм… необходимо… — Яромир отвернулся, отходя к длинному кухонному столу, на котором только прибавлялась гора посуды.

Он расстегнул пуговицы на школьном мундире и стянул его с плеч, кидая на стул. Расстегнул пуговицы и на рукавах рубашки, закатав те до локтей, затем посмотрел на их маленький коллектив.

— Чего встали? Разговор не окончен, а отработка сама себя не сделает.

Спустя пару минут парни вовсю мыли посуду, а девочки вытирали и расставляли ее по стеллажам. Закончив только часа через два, так как грязной посуды оказалось много, Полоцкий пошел в кладовую, на ходу перстнем разжигая огонь в камине. Парень принес оставшиеся с ужина булочки и повесил чайник за крючок над пламенем в очаге.

— Присядем? — предложила всем Мирослава и оттащила тяжелый стул.

— То, что не излечивает один чай, чай с ватрушками исцелит непременно, — прокомментировал Никита, вытирая руки о полотенце.

Когда все уселись за столом, расставляя чашки с блюдцами, тишина продолжилась. Лишь слышно было бульканье воды в чайнике.

Яромир, жестом указав на чайник и прошептав заклинание, поднял его в воздух. Тот полетел, наклоняясь и поочередно наливая кипяток в каждую кружку. Мастерство Полоцкого осталось незамеченным из-за гнетущих мыслей каждого присутствующего.

— Как ты себя чувствуешь? — впервые за вечер подала голос Астра, смотря на Ваню, пока тот крутил пальцами кружку. София сидела рядом с ним и тоже не сводила с парня тревожного взгляда.

— Уже лучше, — улыбнулся он черноволосой яриловке.

Яромир стоял, решив не садиться со всеми. Он думал и шевелил мозгами так, что казалось, сейчас лопнет черепушка или кто-нибудь ведающий услышит его мысли. Мирослава, у которой в голове был вообще полный бардак, пыталась сконцентрироваться на том, что происходит с ее перстнями. Они практически горели, но не обжигали. Просто металл будто хотел прирасти к коже. Неприятное ощущение. Убрав руки, она растирала их друг о друга под столом, стараясь утихомирить магию. Что вам надо, гадкие железяки?!

— А как же так произошло, что когда тебя нашли, никто не заметил, что ты жив? — спросил Яромир и только-только начавшаяся беседа тут же прекратилась. — Насколько я знаю, есть сильные знахарские заклинания и заговоры, которые определяют точно: жив или мертв.

— Не по адресу вопрос, я вам рассказал все, что мне известно, — покачал головой Ваня, — последнее, что я помню, как я пошел к Мире в лес, ты просила поговорить.

Мирослава от удивления забыла про перстни и ударилась руками о крышку стола.

— Это еще что за новости? — спросила она и тут же с удивлением в глазах повернулась к Яромиру. Губы у того сложились в тонкую нитку.

— Мирослава весь вечер была со мной.

Третьяков нервно хохотнул.

— Вы шутите? А кто мне писал?

Все молчали, переглядываясь.

— Это правда, после вашего рыцарского забега на конях мы поговорили и сразу ушли к вагончикам ярмарки ужинать, — вспоминала тот вечер Мирослава.

— Но… — начал Ваня и запнулся, потирая виски. — После того, как мы с Астрой побегали в ручейке, началась подготовка к поджиганию чучела, да? Кузнецова кивнула, подтверждая. Пока все сходилось.

— От тебя, Мира, мне передали записку, где ты попросила отойти к лесу поговорить. Я пошел к указанному дереву и потом больше ничего не помню, только твой образ или что-то вроде того. А потом — темнота…

— Я сейчас правильно понимаю? — заговорил Никита, в удивлении приподнимая брови. — Кто-то под видом Мирославы завел Третьякова в Пущу? И этот кто-то, судя по всему, его там и… убил?

— Почти убил, — тихо уточнила Иванна, которая к ужину даже не прикоснулась.

— Ты это следствию говорил? — спросил Яромир, начиная беспокоиться не на шутку.

— Да меня вообще особо не допрашивали, — пожал плечами Ваня.

— Что за бред, — недоумевала Мирослава, без сил откидываясь на спинку стула.

— А ты, Морозова, сама-то четко помнишь весь вечер? Было может что-то необычное? — ввязалась в разговор София, до этого потерявшая дар речи.

— Все помню, — та пожала в ответ плечами. — Не замечала провалов в памяти. Понимаю, что есть ведьмаги разума, и я могла бы засомневаться в своей адекватности, но мы же были вдвоем… А это не может быть связано с..? — многозначительно посмотрела девочка на Яромира. Тот хмурился, а его ноздри, как у собаки, чуть двигались, будто что-то пытались учуять.

— Тогда бы на Ягу уже давно ратиборцы присели, брат не мог такое упустить.

— Но ведь упустили же допрос Вани после его неожиданной «реинкарнации», — вспомнила оплошность следствия Иванна.