Гнездо - Владимир Львович Ешкилев

мы откроем шлюз, и клан из десяти чулимб окажется наедине с ґыргами.

— Сколько там сейчас ґыргов?

— Шестьсот восемнадцать, мэм, — посмотрел на ленту данных Кайсим. — Сейчас их количество стабилизировалось, новые не прибывают. Динамическая активность и температура тел снизились. Возможно, это следствие исчерпания запасов воздуха.

— И голода. Вы же их не кормите.

— Там был запас синтетического мяса, мэм, но его хватило лишь на несколько минут. Мы исследовали, какое количество из принимаемой пищи они оставляют себе.

— И какое?

— Меньше двадцатой части, мэм. Все остальное отправляется к матке. У них интересный метаболизм. Сначала пища обрабатывается ферментами в мембранном мешке, расположенном сразу за пастью. Оттуда большая её часть уходит в другой мембранный мешок, в спинном панцире. Там живет колония норнов. Когда в мешок попадает пища, они открывают компактный межпространственный портал, мембраны сокращаются и «выстреливают» порцией еды прямо в портал. Процесс отправки порции в два-три килограмма занимает около четверти секунды. Затем норны где-то три-четыре минуты отдыхают, а в спинном мембранном мешке за это время формируется новая порция пищи. Процесс повторяется раз за разом, пока вся накопленная во втором мешке пища не отправляется к гнезду. А меньшая часть пищи переваривается в примитивно организованной желудочной полости. Собственно, ею и поддерживается жизнедеятельность ґырга.

— Из этого всего удивительной является способность норнов держать портал открытым вплоть до четверти секунды, — подытожила Сайкс.

— Вполне согласен с вами, мэм, — кивнул главный биолог Одиннадцатого флота. — Физики подсчитали, что для удержания между измерениями сингулярности таких масштабов нужна энергия минимум в двести-триста тераджоулей. Представляется невероятным, чтобы эти комки слизи пропускали через свою клеточную структуру такое количество энергии.

— Наверное, есть неизвестные нам низкоэнергетические способы открывать порталы, — Сайкс переключила панель на режим «внешний осмотр». На фоне космической бездны засеребрился двойной цилиндр лабораторного модуля. К его торцевым стыковочным агрегатам приближалась транспортная капсула. Преподобная на мгновение зажмурила глаза, словно прислушиваясь к тем голосам, которые говорили со Знающими из Звёздного небытия. Когда она открыла их снова, капсула уже пристыковалась к модулю. Гибкая причальная конструкция обхватила место соединения двух аппаратов, обеспечивая его гарантированную герметизацию.

— Запускать чулимб, мэм? — спросил полковник-исследователь. Сайкс увидела, что мысленно Кайсим творит сложную защитную молитву, специально придуманную каким-то древним магом для противодействия ведьмам.

«Ну, конечно… Я проклятая Пифийская ведьма! — мысленно согласилась с полковником Знающая. — Сто поколений Кайсимовых земных предков обходили наших предшественниц десятой дорогой, а при случае и убивали их».

— Запускайте, — приказала она вслух. — И включите все сканеры. Я хочу видеть мультиспектральные изображения боя.

— Как прикажете, мэм, — пальцы Кайсима прытко пробежали по панели. — Картинка дублируется в шести диапазонах. — В оптическом чулимбы почти незаметны, у них развита адаптивная маскировка. Лучше смотреть или в инфракрасном, или же в режиме каскадного ОРЛ.

— Спасибо за подсказку, полковник, — Сайкс вывела в центр панели изображение, которое передавал инфракрасный сканер. Бросив взгляд на экран оптического обзора, она убедилась, что люк, который соединял лабораторный модуль и капсулу, открыт. Ґырги мгновенно сориентировались и двинулись к новому отверстию.

В инфракрасном диапазоне они выглядели как бледно-жёлтые плоские тараканы. Знающая заметила в недрах капсулы белые силуэты чулимб, напоминающие бесхвостые рыбьи скелеты. Чулимбы заняли позицию у выступающего кругового уплотнителя, расположившись «звездочкой» по периметру люка.

— Это самцы, мэм, — прокомментировал Кайсим. — Они почувствовали опасность и приготовились отражать нападение. Самок они спрятали в глубине капсулы.

— И сколько же самок в их клане?

— Две, мэм.

Ґырги почему-то не атаковали. Их у люка становилось всё больше, однако атака задерживалась.

«Что-то странное, — мысленно заметила Сайкс. — Обычно ґырги просто бросаются на всё, что может служить пищей. Опция „сомнения“ у них отсутствует».

— Магнитометры фиксирующих незначительные аберрации магнитного поля в районе люка, — сообщил полковник. — Смотрите, мэм, на ГРЛ также появились отметки гравитационных волн. — Что-то происходит.

— Да, происходит, — согласилась Знающая. — Но наши приборы могут видеть только эхо событий. Там видно норнов?

— Нет, мэм, ни норнов, ни энергетических проявлений их активности.

Между тем несколько ґыргов полезли к люку. Один из белых силуэтов сделал молниеносный выпад, и самый смелый из жёлтых «тараканов» потерял равновесие. Другие попятились.

— Невероятно! — прошептал Кайсим.

Стало заметно, что интенсивность теплового излучения ґыргов уменьшилась. Их инфракрасные изображения стали заметно краснее.

— Увеличьте оптическую картинку с ґыргом, — приказала Сайкс.

— С каким именно, мэм?

— С тем, что упал.

Камера приблизила спинные сегменты поражённого чулимбою ксеноморфа. Расположенные «ёлочкой», его панцирные пластины показались Знающей деформированными. Вдруг она заметила, что одна из них шевелится.

— Ещё можно увеличить?

— Конечно, мэм.

Теперь изображение подозрительной пластины заняло едва ли не две трети плоскости центральной панели.

— Норны, — сказал Кайсим.

— Где?

— Такое чёрное блестящее желе, мэм. Вон там, где нижний край пластины.

— Вижу… Так должно быть?

— Нет, мэм. Норны оставляют своего носителя.

— Итак…

— У нас получилось, мэм. Чулимбы разрушили симбиотическую связь.

10

Борт линкора L1 «Айн-Соф», орбита планеты Фаренго (9КВ97: 2), система звезды Талис.

6 юна 417 года Эры Восстановления.

Экраны показывали Фаренго так, как выглядела бы планета сквозь прозрачное окно в оболочке корабля. Её жёлто-коричневый диск занимал всю панорамную демонстрационную панель и первый пост «Айн-Соф» казался балконом, выставленным в космическое пространство. Зоран уже несколько минут измерял нервными шагами этот воображаемый «балкон». Он ждал Тарасвати. Только что командор получил список участников экспедиции, которых ґормиты официально пригласили посетить Питомник Богов. И у него возникли вопросы к Знающим.

— Вы чем-то взволнованы, командор? — спросила Преподобная, едва ступив на порог корабельной рубки.

— А вы будто не знаете?

— В вашем мозгу сейчас такой плотный поток мыслей, что я не могу увидеть краеугольную.

— Ну, так я вам её выскажу, — в голосе Зорана звенел металл. — Моё краеугольное мнение. Я, Преподобная, считаю крайне неправильным то, что меня, первого офицера на борту, не информируют о человеке, который находится на вверенном мне боевом корабле. Даже если это человек в коконе. Даже если это ребенок. Даже эти обстоятельства, Преподобная, всё равно не меняют идиотского положения, в котором я оказался благодаря Пифийской политике. Вашей политике, Преподобная! Местные ящеры осведомлены о составе экспедиции лучше, чем командир корабля! Это вообще… беспрецедентно!

— Это не я решала.

— А кто?

— Насколько мне известно, договорённость о размещении на линкоре биологического контейнера с Кишею Шайнар была достигнута между Святыми Матерями и императором Эарланом. Одним из условий этой операции была её полная секретность. Мне запретили делиться информацией о Кише с кем-либо, не только с вами. Ни адмирала Оливейру, ни его заместителей, ни Адмиралтейский штаб не информировали об этой операции. Такова воля монарха… Мне не за что извиняться перед вами.