Мой профессор - Р. С. Грей

долларов, а некоторые сомневаются, что они будут проданы меньше чем за три. Было бы нелепо, если бы они были повреждены во время работ по ремонту фундамента, и это лишь один из бесценных артефактов, которые мы пытаемся спасти в координации с другими командами в «Бэнкс и Барклай».

Во вторник вечером я задерживаюсь на работе почти до семи, дорабатывая детали своей части презентации. Мы передаем друг другу флеш-накопители, чтобы получить самые свежие файлы, и добавляем их в свои разделы по ходу работы. Это не самая эффективная система, и Хьюго постоянно ворчит, что мы застряли в каменном веке.

Льюис выходит из своего кабинета и запирает дверь.

— Эмелия, что бы ты ни делала, это, вероятно, не так уж важно.

— Так и есть, — заверяю я его, наклоняясь ближе к экрану своего компьютера, потому что мои глаза слегка затуманились оттого, что я весь день пялюсь на пиксели.

— Хорошо, тогда заканчивай и отправляй файл в типографию — он нужен им до 19:30. Не забудь.

— Не забуду, — говорю я, на самом деле не обращая внимания.

— Тогда иди домой. Поужинай. Отдохни.

Он не понимает. Я пока не могу сделать перерыв. На данный момент я не добавляю новый контент, а подправляю мелкие важные детали. Например, два слайда назад обнаружила картинку, которая не была идеально отцентрована по отношению к остальным, а в тексте, который Хьюго добавил сегодня, было две опечатки.

— Обязательно, — заверяю я его. — Во сколько я должна завтра забрать из типографии скрепленные буклеты?

— До восьми, иначе ты не успеешь на встречу.

— Поняла.

Он еще раз говорит мне идти домой, а потом уходит, и я остаюсь одиноким рейнджером в темном офисе, работающим в своей кабинке. Я просматриваю презентацию еще дважды, а затем отправляю ее по электронной почте в типографию к 19:26. Фух. Откидываюсь на спинку стула, обмякая от облегчения. Затем осознаю абсолютный беспорядок, который представляет собой поверхность моего стола, поэтому, прежде чем уйти, уделяю своему будущему «я» несколько минут на уборку. Некоторые обвинили бы меня в том, что я оттягиваю неизбежное.

Он не появится сегодня.

Я знаю это.

И не задерживаюсь допоздна только для того, чтобы профессор Барклай, выйдя из лифта, застал меня за рабочим столом, послушно работающей. Мне небезразлична эта работа. Мне не все равно, но я была бы очень рада, если бы он вернулся из Цинциннати сегодня.

На следующее утро я попадаю в ловушку, просыпаюсь так рано, что мне кажется, что могу не спеша собраться, но в итоге выбегаю из квартиры позже обычного. Приходится брать Uber, и вот уже 1 минута девятого, когда я захожу в типографию и звоню в звонок на ресепшене. Динь! Из подсобки, где на полную мощность работают промышленные печатные машины, выходит пожилой мужчина. Он вытирает испачканные чернилами руки о зеленое полотенце, улыбается и кивает мне.

— Доброе утро. Я здесь, чтобы забрать заказ для «Бэнкс и Барклай». 40 цветных буклетов, сверстанных и переплетенных. Заказ мог быть оформлен на Льюиса или на «Бэнкс и Барклай». Возможно, они даже оформили его на мое имя, Эмелия Мерсье.

Он хмурится и включает свой компьютер щелчком мыши, хватая очки, которые лежали у него на лбу, и опуская их на кончик носа, чтобы лучше видеть экран.

— Сейчас я проверю свою электронную почту, — говорит он без особой надежды в голосе. — Не помню, что собирал этот заказ сегодня утром.

Я издаю короткий нервный смешок.

— Уверена, что собирали. Я отправила его вчера вечером. И трижды проверила адрес электронной почты, чтобы убедиться, что все сделала правильно и отправила его по электронной почте в 19:26, чтобы успеть к 19:30.

Он вздыхает и бросает на меня сочувственный взгляд из-за очков.

— Вот в чем ваша проблема. Заказы на ночную печать принимаются до 18:30, а не 19:30.

Мое сердце замирает.

— Что вы имеете в виду?

Он возвращает очки на макушку, чтобы его синие глаза могли дать мне хоть какое-то утешение.

— Видите ли, я не могу обеспечить печать заданий, отправленных после 18:30. Я завален работой. Однако вижу ваш электронный адрес и могу доставить эти буклеты сегодня к пяти часам вечера.

Мой голос высокий и пронзительный, когда я отвечаю.

— Это не поможет. У меня встреча через тридцать минут.

Снова этот жалостливый хмурый взгляд. Как будто он знает, что из-за этого на кону моя работа. Сколько тупиц стояло там, где стою я? Достаточно того, что этот парень, похоже, ничуть не удивлен сложившейся ситуацией.

Клянусь, что слышала, как Льюис сказал, что надо успеть до 19:30, но опять же, я не обращала особого внимания. И не знаю наверняка, была ли это моя ошибка или его, и я не могу подойти к своему боссу и обвинить его в том, что он указал мне неправильное время. Это свалится мне на голову, я знаю.

— Мне жаль, — говорит печатник, качая головой. — Я еще не закончил. Хотелось бы. Но я с удовольствием возьмусь за дело, и к пяти часам буклеты точно будут у вас.

Наконец-то мои манеры начинают действовать. Этот человек не несет ответственности за мою ошибку. Сколько бы дерьма я ни поймала, это не его вина.

— Нет. Спасибо… все в порядке. Извините, что перепутала время.

Я могу заплакать. Выплакаться полезно. Пожалуйста, не надо. Пожалуйста, не надо. Пожалуйста, не надо. Я повторяю это заклинание про себя, пытаясь как можно быстрее добраться до офиса. Конечно, пробки просто кошмарные, и в итоге я прерываю поездку в Uber, даю водителю чаевые, извиняюсь, а затем со всех ног пробегаю последние несколько метров до здания «Бэнкс и Барклай».

Чуть не пробегаю мимо охраны, и охраннику приходится кричать, чтобы я вернулась и предъявила свой пропуск. Его укоряющий взгляд никак не помогает обуздать мое беспокойство.

Все время, пока ехала в Uber, я пыталась дозвониться до кого-нибудь в офисе, предупредить о буклетах как можно скорее, но никто не отвечает на звонки, а у меня нет ни одного прямого номера, сохраненного в телефоне. Заходя в лифт, я снова пытаюсь дозвониться по основной линии, но как только двери закрываются, звонок обрывается.

Делаю глубокие прерывистые вдохи, пытаясь справиться со своими эмоциями в меру возможностей. Выйдя из лифта на седьмом этаже, я обнаруживаю, что моя команда столпилась вокруг конференц-зала, явно ожидая меня.

Льюис подбегает с облегчением на лице.

— Покажи мне буклеты, — говорит он, махая рукой, чтобы я передала их.

— Я пыталась вам дозвониться…

Он смотрит на мои пустые руки и сумку, которая