По льду (СИ) - Кострова Анна

Звук судейского свистка прозвучал на арене. Игра остановилась вместе со временем на четырехстороннем табло. Вибрация от топота и недовольных возгласов болельщиков донеслась до ушей Литвинова, пробрав изнутри. Арбитр поднял две руки вверх и скрестил их над головой.

— За грубое нарушение в ворота команды «Пантеры» назначается штрафной бросок. Бросок выполняет Николай Литвинов, номер 78, команда «Лисы», — проговорил диктор, считав жестикуляцию судьи.

Площадка расчистилась, и Коля остался один на один с вратарем «Пантер». Взглянув на счет, а заодно и на оставшееся время, он ощутил короткие толчки в области грудной клетки. На его плечи легла профессиональная ответственность: от того, попадет он по воротам или нет, зависел итог матча. Он видел, как «Лисы» синхронно поставили локти на колени и сомкнули внутренние части ладоней, прижав их к подбородку и губам. Заметил, как Сергей Петрович нервно поправил синий галстук и почесал бороду. Волновался не только он, но и команда, и тренер, и болельщики.

Николай сглотнул и прокрутил клюшку, подготавливаясь к буллиту. Тревога по-прежнему не проходила. Арбитр просвистел, оповестив о начале штрафного броска. Все, что успел до этого сделать Коля, — это на короткое мгновение столкнуться с глазами Ани, в которых отражалась поддержка и вера в него. Аня смотрела на него с трепетом и зачарованностью, как вчера, перед тем, как в лунном свете их губы слились воедино. Она послала ему ободряющую улыбку, ставшую для него двигателем.

Николай набрал скорость, подводя шайбу к воротам. За каких-то несколько секунд он вообразил перед собой реакцию вратаря и рассчитал угол, в котором шайба станет неуловимой. Согнув правую ногу и подкрутив сильнее корпус, он совершил бросок, прикрыв веки. Дыхание замерло. Публика застыла в томном ожидании. Распахнув веки, Коля заметил, как вратарь «Пантер» падает на спину, а шайба приземляется за красную линию. «Минск-Арену» оглушил оповестительный сигнал, а на табло появилась надпись «ГО-О-Л!». Фанаты радостно ликовали, как и команда.

— Шайбу забросил Николай Литвинов, номер 78, команда «Лисы».

Осознав, что ожидания тренера оправдались и что счет 3:3, Коля спокойно выдохнул и согнул локоть в жесте «Е-х-у-у». Проехав мимо сокомандников, Литвинов ударился с ними кулаками. Он не помнил, как закончилось основное время, будучи под впечатлением. Его не было два матча подряд, и он действительно успел соскучиться по хоккею. В груди зародилось то самое чувство, которое Николай испытал от первой заброшенной шайбы в Молодежной Хоккейной Лиге. И с этим ощущением закончился вничью третий период.

— По правилам Континентальной Хоккейной Лиги для выявления победителя отводится дополнительное время до первой заброшенной шайбы. Команды уходят на двадцатиминутный перерыв, — озвучил решение комментатор.

Обе команды, выжатые, как лимон, удалились с площадки. Они устали от игры на повышенных скоростях, однако каждый сознавал важность овертайма. Никто из команд не желал доводить дело до буллитов: штрафные броски были игрой в русскую рулетку, ведь никогда не знаешь, откуда прилетит шайба.

Когда «Лисы» оказались в раздевалке, дверь за ними захлопнулась. Хоккеисты обтирали лбы от пота полотенцами и обливали себя водой, чтобы остудить жар, прильнувший к лицам. В этом матче они играли на износ, и изнурительная боль ощущалась в забитых мышцах. Николай присел рядом с Лешей, который был в рамке все три периода, и похлопал его по плечу.

— Ты как? Держишься? — спросил он.

— Для Сергея Петровича я всегда держусь, хотя на самом деле готов лечь в гроб, — отшутился Миронов, отпив немного воды из бутылки. — Не понимаю, почему тренер не чередовал нас с Федей в этом матче.

Николай пожал плечами и взглянул на Любимова, который взором буравил стену. Он выглядел крайне опустошенным, и Коля догадывался о причине такого поведения. Последний разговор между ними закончился не на самой приятной ноте, и Федя смешивал чувства и работу, хотя Литвинов просил разграничить личное и профессиональное. Вероятно, Сергей Петрович не мог положиться на Любимова в этом матче, поэтому, крупно рискуя, доверил защиту ворот Миронову. Так подумалось Николаю в ту минуту, когда Федя скептически посмотрел на него.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Кажется, он на тебя злится, — произнес Леша, из внимания которого не ускользнул этот взгляд.

— У него есть на то основания. Вопреки его запретам я встречаюсь с его лучшей подругой, — ответил Коля.

Леша довольно ухмыльнулся, но не проронил ни слова, так как в этот момент в раздевалке появился Сергей Петрович.

— Парни, впереди овертайм, и каждый из вас должен осознавать ответственность. Там не будет права на ошибку. Любая оплошность удваивает и даже утраивает шансы противника. Одно промедление или одна ошибка нападающего и защитника — шайба в наших воротах. Вам нужно защитить Миронова, который целых шестьдесят минут исправлял ваши недочеты.

— Но почему бы не поставить в рамку Федю? Он свеж, — обмолвился нападающий из второй пятерки.

— Потому что сегодня он рассеян и невнимателен. Для нас это обременение. Поэтому в рамке будет стоять Леша. От вас я прошу максимальной концентрации. Знаю, что вы устали. Но соперник утомлен не меньше вашего. Тем не менее, «Пантеры» не упустят момент, чтобы показать, кто хозяин в этом дивизионе. Значит, тактика на овертайм такова.

В последующие минуты Звягинцев озвучивал установку, опираясь на заметки из блокнота, которые делал на протяжении трех периодов. Из позиции наблюдающего Сергей Петрович подметил, что опекун Литвинова выдохся и вряд ли будет энергично гоняться за ним по льду. Кроме того, было сделано несколько предложений по тому, как пробить защиту противника в первые пять минут и как обороняться самим в случае жестокого нападения. Главное, что нужно было понять «Лисам», — это действие на опережение.

— Ни в коем случае не тянем время. В нашей ситуации этот прием будет работать против нас. Больше тянете время — больше устанете.

Эти слова стали последними перед началом овертайма. Спустя двадцать минут обе команды вновь вышли на площадку, а первые пятерки сошлись на разграничительной красной линии в центре. Арбитр просвистел и подбросил шайбу. Накал начался с первых секунд, на розыгрыше шайбы, когда Пантеровец толкнул центрального нападающего «Лисов» и судья едва успел отскочить в сторону.

Каждая секунда ускользала от «Лисов», как и их энергия. Постоянные толчки, падения на спину, погоня за шайбой — все это тянулось пять минут, за которые они не смогли взять ворота противника. Мышцы в ногах сводило в болезненном спазме, жар в теле нарастал. Они поплыли быстрее, чем предполагал Сергей Петрович, в отличие от соперника, который перешел в зону «Лисов» и готов был нанести сокрушительный удар по воротам. Николай, желая перехватить шайбу, протянул руку вперед. Но, осознав тщетность перехвата, обогнал Пантеровца и упал прямо перед оппонентом, схватив шайбу в области диафрагмы.

В миг соприкосновения с шайбой Коля закашлялся, ощутив, как диафрагма сжалась. Резкая боль пронзила его изнутри, но его это не тронуло. Кровь из носу, камни с неба, нам сегодня нужна победа, проскочило у него в голове, когда Федоров подъехал к нему и помог подняться. Николай принял помощь и в положении полусогнутого корпуса покатился к борту.

— Ты чем думал? — набросился на него Звягинцев, когда Коля присел на скамью.

На выдохе Литвинов вымолвил:

— Сергей Петрович, в противном случае был бы гол.

— Если твоя боль — плата за несостоявшийся гол, то мне это не нужно, — буркнул тренер. — Это слишком большая цена за победу.

— Но я готов ее заплатить, — ответил Коля.

Сергей Петрович промолчал, не поощряя его самоотверженность. Он переживал за Николая больше, чем за кого-либо, ведь тот был ему как сын. Попади шайба в кадык — случилось бы непоправимое. И Звягинцев бы не простил себе этого.

***

Овертайм закончился благоприятно для «Лисов». После самоотверженного поступка капитана в глазах команды загорелся огонь. Силы прилили к их телам вместе с боевым духом. Вторая пятерка ступила на лед и сразу же пошла в атаку, результатом которой стала четвертая шайба. В дивизионе Боброва «Лисам» нужно было сыграть еще пять матчей, четыре из которых — выездные. И как бы им ни хотелось встречаться с «Пантерами» на льду, сыграть один матч с ними придется. Если сейчас их мотивировали кричалки, плакаты и барабаны болельщиков, то в следующий раз им предстоит ограничиться установкой тренера и настроем капитана. Директор клуба держала «Лисов» в неведении насчет трансфера небольшой группы фанатов.