Основная операция - Данил Корецкий

— Нападение! Помогите! Позвоните в милицию!

Кричала она именно то, что нужно кричать в таких случаях, чтобы привлечь внимание прохожих и деморализовать нападающих. Еще пять лет назад усачи прыгнули бы в автомобиль и умчались, посчитав операцию сорванной. Но пять лет прошли, повальная вседозволенность и безнаказанность развратили до мозга костей преступников и полностью уничтожили гражданскую активность населения. Если надо затолкать бабу в машину, то какая разница — происходит дело в безлюдном лесу или на тысячелюдной Тверской! Южане бросились в погоню, быстро настигли добычу и, не обращая внимания на окружающих, затащили ее в «Волгу». Взревел мотор. Воспитанные новой действительностью люди безучастно шли по своим делам, некоторые остановились поглазеть и двинулись дальше, когда бесплатное представление закончилось. Никто не сделал попытки записать номер, и ни один никуда не позвонил.

* * *

У генерала Верлинова выдался очень напряженный день. Он сидел в своем кабинете за важной беседой с неприметным, начавшим толстеть человеком лет шестидесяти двух — бывшим сотрудником института одиннадцатого отдела. Старые работники помнили, что его фамилия Лыськов и до ухода на пенсию он занимался подземными лодками — направлением, впоследствии признанным неперспективным. Секретарь получил приказ никого не впускать и ни с кем не соединять, но выполнить его так и не смог. Вначале в приемную ворвался взволнованный Васильев, и чрезвычайность его дела легко определялась даже по внешним признакам: он был весь в грязи и не снял подземного снаряжения и боевой амуниции. В таком виде к начальнику Службы не приходил еще никто.

Но чрезвычайность сообщения майора не перевесила важности разговора с Лыськовым: генерал только на пять минут вышел в приемную, выставив секретаря и охранника, переговорил с Васильевым, после чего вернулся в кабинет.

— Я не могу ничего гарантировать, — продолжил объяснения пожилой человек, растерянно разводя руками. — Изделие находится в земле более года, его техническое состояние мне неизвестно, способ активации не определен, прямого доступа нет…

— Только что я получил сообщение, которое просто обязывает вас дать гарантированный результат! — жестко сказал генерал. — Работа будет оплачена, возможно — и возможность довольно высока — отмечена наградой. Ресурсы, приборы, материалы будут предоставлены в необходимом объеме. Можно экспериментировать: отрицательный результат не принесет вреда, а положительный — решит задачу. Срок — от двух до десяти часов.

— Сколько? — не поверил Лыськов.

— Крайний срок — двенадцать.

— Да, я просто отвык от вас за три года, — слегка усмехнулся тот, но по выражению лица и глаз было видно, что он уже думает над проблемой. Значит, не так уж и отвык. — Мне нужны люди из моей группы. Хотя бы Самохин, Князев и Лавров.

— Найдем, привезем, — кивнул Верлинов.

— Просто отвык, — повторил пенсионер. — Честно говоря, мне бы не хотелось возвращаться ко всему этому. Знаете почему?

— Давайте отложим разговор о моральных проблемах на потом. Хорошо?

В кабинет без стука вошел секретарь. Выражение лица у него было каким-то странным.

— Возьмите городской телефон, товарищ генерал.

— Я же сказал — ни с кем!

— Возьмите телефон, товарищ генерал, — секретарь отвел глаза в сторону. Чувствуя, как холодеет под ложечкой, Верлинов снял трубку. У него была отменная интуиция.

— Верлинов.

— Слушай внимательно, генерал, и запоминай, — напористо и уверенно приказал грубый мужской голос с едва различимым южным акцентом.

Холод превратился в лед. Болезненно жгучий, наждачно-шершавый и остро колючий. Никто и никогда не звонил по этому номеру, чтобы произносить такие слова и таким тоном. Да и сам номер мог знать только очень ограниченный круг лиц из высшей государственной номенклатуры. Там говорят обтекаемо-вежливо, даже когда речь идет о самых крайних вещах: отстранении от должности, предании суду и иных неприятностях. Развязный голос, ворвавшийся в систему спецкоммуникаций «с улицы», нес угрозу совсем других крайностей.

«Борька или Валя, — сразу же подумал Верлинов, и ледяной отросток уколол в сердце. — С чем связано? Только с ядерным ультиматумом. Хотят, чтобы я сидел тихо. Значит, „чехи“… Больше некому!»

— Знаешь, где твоя жена?

«Валя! Она собиралась по магазинам… Средь бела дня, сволочи…»

— Конечно, знаю, — ухитрившись сохранить спокойный, уверенный тон, сказал он. — Вы ее похитили. Запихнули в машину прямо на улице и увезли. Как у себя в Грозном! Думаете, все обойдется?

На том конце провода наступила тишина. Такого оборота анонимный собеседник не ожидал.

— Что замолчал, Магомет? Или это Арсен? Плохо слышу, не разберу кто… — почувствовав, что попал в точку, генерал продолжил наступление. Называя наобум распространенные чеченские имена, он ничего не терял, потому что случайное совпадение должно было окончательно добить звонившего, а ошибка воспринималась как осведомленность, хотя и не совсем точная. Но в азартных играх с судьбой удача сопутствовала Верлинову, который никогда не боялся рисковать. Арсен Битый Нос едва не выронил трубку. У него создалось впечатление, что генерал видит по проводам и сейчас к будке телефона-автомата в Химках уже летят оперативные машины. А судя по тому, что было известно о Верлинове, после задержания его вряд ли препроводят к следователю, предоставят дежурного адвоката, а утром отведут к доброму судье — генерал действует совсем по-другому.

— Похоже, ты язык проглотил? — закреплял успех Верлинов. — Думаешь, я тут плачу, в милицию звоню? Нет, дружок! Я приказал вытесать колья. Догадываешься, зачем? Молодец! Пока три…

Цифру «три» генерал назвал произвольно, но Арсен сопоставил ее с числом непосредственных участников похищения. «Откуда он все знает? Это какой-то дьявол», — он вытер покрывшийся холодной испариной лоб. Впервые пришла мысль, что зря они ввязались в это дело: добыча могла оказаться не по зубам. Он понимал и то, что затянувшееся молчание выдает его слабость и ведет к «потере лица». С усилием он разомкнул намертво сцепленные челюсти.

— Будь на телефоне, тебе позвонят об условиях, — вытолкнул Битый Нос вязкие слова — пятую часть от того, что должен был сказать. Но все остальное в сложившейся ситуации прозвучало бы просто глупо.

— Я раньше позвоню, — с нескрываемой угрозой сказал генерал. — Может быть, сразу в дверь. Нашли, козоебы, с кем связываться!

Битый Нос положил трубку, просеменил по льду двадцать метров до ждущей за углом машины и тяжело ввалился в салон.

— Вперед, быстро! — ноги были ватными, пальцы рук заметно дрожали.

— Куда «вперед»? — спросил сидящий за рулем Али Шерипов. — Домой? Или к Магомету?

— Скорей трогай, сейчас нас вязать будут!

Али впервые видел Татаева в столь взвинченном состоянии. Он резко рванул автомобиль с места.

— Что случилось?

— Этот дьявол все знает! Домой мне теперь нельзя… И к Магомету тоже… Давай к Галке.

Шерипов поцокал языком, что у горских народов означает выражение удивления и озабоченности.

— Как он мог узнать? Кто сказал? Да и как успели? Ее только полчаса как взяли!

Битый Нос выругался.

— Он как будто мысли читает. И меня назвал, и Магомета, и ребят… Всех обещал на кол посадить… А ведь уже сажал! На нем Седой и Клык обломались, он всю Юго-Западную группировку расшлепал! И зачем мы ввязались…

Арсен нервно обернулся, будто ожидая увидеть настигающего их Верлинова.

Однако генерал ни за кем не гнался. Он сидел в своем кабинете и, незаметно просунув руку под пиджак, массировал область сердца. Ледяной шип впивался все глубже, но он никогда не показывал посторонним свои слабости.

— Приступайте к работе, — кивнул он Лыськову и перевел взгляд на секретаря. — Проводите товарища в аналитический отдел и создайте все условия. Межуева — ко мне.

Только когда пенсионер и капитан вышли, он приоткрыл ящик стола и достал узенькую трубочку нитроглицерина. Едкая таблетка мгновенно растворилась в пересохшем рту, а еще через минуту ледяной шип растаял. Генерал повернулся к работающему в режиме ожидания компьютеру. Из глубины темного экрана летели, увеличиваясь, десятки, а может и сотни, звезд. Уставая, Верлинов любил смотреть на «звездное небо», представляя себя капитаном огромного сверхсветового планетолета, глотающего миллиарды километров пространства. Тогда обычные земные дела и заботы уменьшались в размерах, отходили на второй план и он несколько расслаблялся. Но сейчас у него не было времени на психотерапию.

Введя пароль, он вызвал файл «Организованные преступные группировки», отыскал подраздел «ОПТ национальной направленности», а в нем «Чеченская группировка». На голубом экране замелькали имена, фразы, цифры. Общая численность, контролируемые территории и отрасли, руководители: установочные данные, прозвища, адреса, телефоны… Прямо с экрана набрал нужный номер.