Альпы. От Любляны до Лиона и от Мюнхена до Милана - Эндрю Битти

все. Я встречал очень многих людей, увлекающихся и не увлекающихся, развитых и не развитых, ежегодно приезжающих издалека, чтобы бродить по Альпам, и они не могли объяснить, что их влекло туда... Они говорили, что нигде они не находят столь полного отдыха от всяких волнений. Все беспокойства, терзания и раздражения утихают в благодетельном присутствии ясно-тихих Альп. Великий дух гор вселяет мир в измученные души и страдающие сердца.

Что же могло заставить Марка Твена или королеву Викторию отправиться тогда в Люцерн, на Пилатус и на Риги? Во многих отношениях Люцерн пал жертвой собственного успеха. Всего через восемьдесят лет после посещения города королевой Викторией любовь англичан к Люцерну породила полную пресыщенности ответную реакцию: Джон Расселл сокрушался, что старомодный вид утонченного, рассчитанного на избранных туризма исчез. «В Люцерне вообще-то все хорошо, если не считать людей, приезжающих туда, — писал он в книге «Швейцария» (1950). — Общие недостатки жизни в Люцерне необходимо, боюсь, отнести на счет столетия покровительственного отношения со стороны англичан». Он с тоской отзывался о прежних днях, например, писал о сыром воскресном полдне в августе, когда «появляются застенчивые сыновья; безмолвно и по шестеро в ряд, покусывая свои неразожженные трубки и заправляя выбившиеся пряди волос под капюшоны макинтошей, на пешие прогулки выходят всем семейством». В настоящее время в Люцерне годовой урожай туристов достигает пяти миллионов человек; на улицах старинного городка теснят друг друга гостиницы и рестораны и заманивают к себе дорогие модные магазины и ювелирные бутики. Люцерн принадлежит к тому малому числу городов в Альпах (среди прочих еще Шамони и Интерлакен), которые живут, судя по всему, исключительно за счет туристов, и всякие уцелевшие следы местной культуры тонут в волнах кричаще-яркого многоязычного океана бесцельно слоняющихся толп и бросающейся в глаза тяги к приобретательству, рожденной лишь скукой (причем покупается того же сорта барахло, какое видел на прилавках Твен почти полтора столетия назад).

«Трудно добиться ночлега, еды или хотя бы внимания»

Издатели Великобритании и Америки быстро уразумели, что новым туристам, путешествующим по Европе, необходима направляющая рука, чтобы помочь решить, куда направить свои стопы и где остановиться. Девятнадцатый век стал свидетелем того, сколь резко выросло число всевозможных путеводителей по альпийскому региону, этих подобий гидов от Бедекера и Мюррея, чьи описания и советы ныне являются ценными документами об эпохе, когда формировался массовый европейский туризм.

Авторы этих изданий не обязательно попадали в точку, описывая места, которые рекомендовалось посетить: в книге «Пешком по Европе» Марк Твен то и дело жаловался на свой путеводитель от Бедекера и ворчал, что обязательно отпишет редакторам, чтобы вывести их из многих заблуждений; например, хотя Твен счел условия проживания в отеле «Риги-Кульм» по большей части приемлемыми (пусть в комнатах и было холодновато), у автора мюрреевского «Справочника по Швейцарии» впечатление сложилось совершенно обратное. Судя по непривлекательному описанию в путеводителе Мюррея, отель на вершине горы Риги

каждый вечер забит до отказа; многих отправляют восвояси уже с порога, и трудно добиться ночлега, еды или хотя бы внимания. В гостинице нет никакого порядка, горничные спешат в одну сторону, курьеры и проводники — в другую, а джентльмены с палками и заплечными мешками толпятся в коридорах. [Можно услышать] большую часть европейских языков, причем обычно это тихие ругательства или недовольные сетования, и непременным ингредиентом всего этого шума и столпотворения, мешанины звуков и запахов будут всепроникающие облака табачного дыма, который усугубляет дискомфорт усталого путешественника. Вечером... должно пройти какое-то время, прежде чем стихнет гвалт голосов и топот ног... несколько крепко загулявших немецких студентов [вполне могут] пьянствовать и шуметь далеко за полночь.

Как кажется, Твену в отеле ничто не мешало уснуть — на деле именно из-за продолжительного сна в дневные часы они с Гаррисом перепутали восход солнца с закатом, — хотя из-за крайней усталости после восхождения на вершину он вполне мог проспать мертвым сном при любом шуме, какой могли бы поднять подвыпившие немецкие студенты, остановись те в отеле одновременно с ним. Что касается восхода, который Твен, к своему огорчению, пропустил, то Бедекер подробно, один солнечный луч за другим, описывает это событие: полюбоваться восходящим солнцем собираются толпы рано вставших постояльцев отеля, которые «падают ниц перед величественным источником света и жизни... в безмолвном поклонении [обращая свои взоры] в сторону этого могучего владыки, создавшего “великий свет, который правит днем”».

Путеводители существуют для того, чтобы предостерегать путешественников от потенциальных опасностей, а также чтобы давать советы относительно достопримечательностей. Мюррей хвалил чистоту в швейцарских гостиницах, но предупреждал, что условия проживания становятся хуже, как только туристы пересекают границу и оказываются во Франции или Италии. Одна гостиница возле Бриссона, рядом с Аостой, по его описанию, «грязная... и внушающая отвращение, куда ни взгляни... и [близлежащий] “Шеваль-Блан” с его грязной хозяйкой не забудешь при всем желании». Но проблема плохого жилья — ничто по сравнению с вечно действующими на нервы «темными личностями», мошенниками и жуликами, которые, как кажется, и вызывали наибольшую тревогу у авторов, писавших для Бедекера и Мюррея. Бедекер советовал своим читателям всегда держать наготове под рукой мелкие монеты, чтобы умиротворить неизбежных музыкантов с альпийскими рожками или чересчур голосистых швейцарских горничных («безжалостных певуний»), которые, судя по всему, таились за каждым углом. (Примечательно, что альпинист XIX века Эдвард Уимпер отвергал даже мысль побывать в Лаутербруннене по той причине, что не выносил «звуков альпийских рожков, игрой на которых самовыражаются разные идиоты».) Автор путеводителя Бедекера печально замечает, что восхищенное внимание туриста «не должно быть поглощено водопадиками, будь те даже неописуемо красивы, или видом ледника, будь он даже невероятно величественен и внушителен; определенную долю внимания нужно уделить и уличному мальчишке, который упрямо стоит на голове или крутит сальто на потеху туристам». На пользующейся популярностью дороге между Женевой и Шамони туристов «осаждают всевозможные проходимцы, которые открыто выступают в роли нищих, или же украдкой предлагают купить какие-нибудь кристаллы или минералы, или обещают провести туда, где помощь проводника вовсе не нужна». И на сей раз опыт, приобретенный Марком Твеном в путешествии по Швейцарии, похоже, вполне совпадает с мнением составителей путеводителей.

Вдоль всей дороги [между Люцерном и Интерлакеном], на сравнительно небольшом расстоянии, как грибы, сидели эти миловидные чистенькие ребятишки со своими товарами, красиво и соблазнительно разложенными в траве под тенью деревьев. Как только они видели приближающийся экипаж, они хватали свои корзины, бутылки и цветы и сломя голову бежали на