Скрытые картинки - Джейсон Рекулик

и разрешить мне остаться? Тедди взахлеб рассказывает о вчерашней поездке к океану. Про комнату смеха и катание на машинках, про океанского краба, который цапнул его за ногу. Его родители тоже вставляют реплики, так что, кажется, мы все ведем оживленный семейный разговор, как будто ничего и не было.

На десерт Каролина выносит шоколадные вулканы – миниатюрные бисквитные кексики, наполненные теплым ганашем и увенчанные шариками ванильного мороженого. Они выглядят как настоящие произведения искусства, и, откусив кусочек, я в буквальном смысле ахаю.

Моя реакция вызывает у всех смех.

– Простите, – говорю я. – Просто я никогда в жизни не ела ничего вкуснее.

– Как приятно это слышать, – отзывается Каролина. – Я рада, что мы можем закончить лето на позитивной ноте.

И тогда я понимаю, что ничего не изменилось.

Я предлагаю помочь убрать со стола, но Тед с Каролиной настаивают, что справятся с уборкой сами. Они напоминают мне, что я сегодня почетная гостья, и говорят, что лучше бы я поиграла с Тедди. Так что мы с ним возвращаемся в бассейн и в последний раз по кругу играем во все наши любимые игры. Мы играем в «Изгоя», «Титаник» и «Волшебника из страны Оз». А потом долго-долго лежим рядышком на надувном матрасе, который покачивается на воде.

– А Норристаун далеко? – спрашивает Тедди.

– Не очень. Меньше чем в часе езды.

– Значит, ты иногда сможешь приезжать к нам в гости?

– Надеюсь, – говорю я ему. – Но точно не уверена.

По правде говоря, сомневаюсь, что мы с ним когда-нибудь еще увидимся снова. Тед с Каролиной без труда найдут новую няню, и она, разумеется, будет умной, симпатичной и очаровательной, и они с Тедди будут играть и развлекаться. А я останусь в их семейной истории случайным пятном – няня, которая продержалась всего семь недель.

И это именно то, что ранит меня сильнее всего: я знаю, что много лет спустя, когда Тедди приведет свою университетскую подружку в гости на семейный обед, обо мне будут рассказывать семейные анекдоты. Меня будут вспоминать как чокнутую няньку, которая изрисовала в доме все стены и которая верила в то, что воображаемая подружка Тедди существовала в реальности.

Мы с ним лежим на матрасе и любуемся великолепным закатом. Облака отливают розовым и пурпурным; небо выглядит как картина, из тех, что выставляют в музеях.

– Мы с тобой точно сможем переписываться, – обещаю я ему. – Ты будешь присылать мне свои рисунки, а я писать тебе письма.

– Было бы здорово.

Он указывает на самолет в вышине, за которым тянется белая полоса.

– А до Норристауна можно долететь на самолете?

– Нет, дружок, там нет аэропорта.

Тедди явно разочарован.

– Когда-нибудь я полечу на самолете далеко-далеко, – говорит он. – Папа говорит, большие самолеты летают со скоростью пятьсот миль в час.

Я со смехом напоминаю ему, что он уже летал на самолете.

– Когда вы с мамой и папой возвращались из Барселоны.

Он качает головой.

– Мы приехали из Барселоны на машине.

– Нет, на машине вы ехали до аэропорта. А потом летели на самолете. Из Барселоны до Нью-Джерси на машине не доедешь.

– Мы доехали. Целую ночь пришлось ехать.

– Барселона на другом континенте. За большим-большим океаном.

– Они построили подводный туннель! – говорит Тедди. – С толстыми-претолстыми стенами, чтобы защититься от морских чудищ!

– Ты говоришь глупости!

– Спроси папу, Мэллори! Это правда!

Тут начинает звонить телефон, который я оставила на бортике бассейна. Я включила звук на полную громкость, чтобы не пропустить звонок Адриана.

– Я сейчас вернусь, – говорю я Тедди и, плюхнувшись в воду, плыву к краю бассейна.

Однако я оказываюсь недостаточно проворной, и к тому времени, когда я хватаю телефон, он уже успевает переключиться на голосовую почту.

Я вижу, что Адриан прислал мне какую-то фотографию. Пожилая чернокожая женщина в тонкой красной кофте сидит в инвалидной коляске. Взгляд у нее отсутствующий, но волосы аккуратно подстрижены. Выглядит она аккуратной и ухоженной.

Следом приходит еще одно фото: та же самая женщина снята рядом с мужчиной лет пятидесяти. Он обнимает женщину за плечи и указывает в направлении камеры, пытаясь побудить ее смотреть в объектив.

Адриан перезванивает.

– Ты получила мои фотографии?

– Что это за люди?

– Это Долорес Джин Кэмпбелл и ее сын Кертис. Дочь и внук Энни Барретт. Я только что провел в их обществе два часа. Кертис навещает маму каждое воскресенье. И мы с тобой все совершенно не так поняли.

Это кажется невозможным.

– Энни Барретт была чернокожей?

– Нет, но она определенно была не венгеркой. Она родилась в Англии.

– Она англичанка?

– Ее внук, Кертис, сейчас стоит рядом со мной. Я передам ему трубку, пусть он сам тебе все расскажет, хорошо?

Тедди смотрит на меня из воды. Он уже явно заскучал и ждет, когда я вернусь к нему и мы снова будем играть. Я одними губами шепчу ему: «Пять минут»; он забирается на матрас и принимается бить по воде ногами, направляя матрас туда-сюда.

– Здравствуйте, Мэллори, это Кертис. Вы в самом деле живете в домике бабушки Энни?

– Н-наверное.

– Спрингбрук, штат Нью-Джерси. За Хайденс-глен, да? Ваш друг Адриан показал мне рисунки. Но вы можете не беспокоиться, дух моей бабушки вас не преследует.

Я окончательно перестаю что-либо понимать.

– Откуда вы знаете?

– Сейчас я все вам расскажу. Она приехала в Спрингбрук из Англии после Второй мировой войны и поселилась у своего кузена Джорджа. Они жили на восточной окраине Хайденс-глен. В те времена это был очень белый и очень зажиточный район. А мой дедушка Вилли жил на западной окраине Хайденс-глен. В районе под названием Корриган. Для цветных. Он работал на бензоколонке «Тексако», а после работы шел рыбачить на ручей, чтобы поймать что-нибудь себе на ужин. Дедушка любил ловить рыбу. Он каждый день ел форель и окуней, если был клев. И вот однажды рыбачит он и видит красивую белую девушку, которая гуляет босиком с альбомом в руках. Она говорит ему: «Привет!» Дедушка рассказывал, что ему даже глаза на нее поднять было страшно. Это же был сорок восьмой год, понимаете? Если ты чернокожий мужчина, а тебе вдруг улыбается белая женщина, ты отводишь глаза. Но бабушка Энни родом из Англии, из Кресскомба. Это приморский городок, где полным-полно карибских эмигрантов. Она не боится чернокожих. Она каждый день здоровается с дедом. Постепенно они становятся друзьями, а потом и не только друзьями. Дедушка начинает по ночам прокрадываться через лес, чтобы навестить бабушку в вашем домике. Вы понимаете, что я имею в виду?

– Думаю, да. – Я бросаю взгляд в сторону бассейна, чтобы проверить, как там Тедди. Он по-прежнему кружит на матрасе, и мне становится стыдно, что я в свой последний день игнорирую его, но мне нужно дослушать до конца. – И что было дальше?

– А дальше в один прекрасный день Энни приходит к своему кузену Джорджу и сообщает, что беременна. Только в те времена она