Приблудяне (сборник) - Виталий Бабенко

Где-то еще размещается средняя специальная школа с уклоном по хронологии. Есть Малый институт темпоральных исследований. А редакция многотиражки? А типография? А телецентр и радиорубка? А женотдел? Освобожденный местком, в конце концов?!

Ладно, хватит… Пора спать — последний раз в Настоящем. Завтра ровно в десять утра — старт!

Ура!!!

день первый

Предстартовая лихорадка. Всю ночь у парадного подъезда и черного хода, переоборудованных в главный и вспомогательный люки, урчали могучие грузовики и опорожнялись цистерны. Кладовщики принимали железнодорожные составы с припасами и принадлежностями. Висели в небе три ядерных дирижабля, и из колоссальных гондол в чрево Института по пластмассовым шлангам сыпалось сублимированное порошкообразное продовольствие: супы и каши, компоты и картофельное пюре, овощные гарниры и концентраты для мгновенного приготовления пожарских котлет.

По всему полуторакилометровому периметру Института стояли шеренги военизированной охраны и сдерживали любопытных, толпящихся вокруг нашей Машины уже третьи сутки. В толчее шла самодеятельная запись на добровольцев — время-путешественников, по никто из волонтеров шансов на удачу не имел: штаты Машины Времени давно уже расписаны, справки о состоянии здоровья у всех — в полном порядке, характеристики — тоже, так что замен не предвиделось. Дезертиров и уклонившихся тоже не ожидалось.

За два часа до старта явились строем пятьсот стажеров из параллельных институтов социалистического лагеря и развивающихся стран — все в полном порядке, в новенькой униформе и скрипучей портупее, у каждого в руке — чемоданчик со сменой белья и туалетными принадлежностями. Полный ажур! Вот теперь тридцать тысяч человек экипажа — налицо.

В девять ноль-ноль на борт Института поднялась Напутственная Комиссия. С полчаса разъезжала по этажам на электрокаре, взирала на панельную обшивку с мертвыми пока еще глазками-индикаторами, молча пожимала всем руки, скупо улыбаясь, наконец, приняла рапорт. Все тридцать тысяч штатных единиц Машины заполнили трибуны нашего крытого институтского стадиона па восьмом — девятом этажах. На искусственную футбольную лужайку вышли Директор и три его Зама — темпоралист, штурман и бортинженер. Замерли шпалеры пионеров с цветами.

«Боже мой! — думал я, подавив в себе дыхание. — Какой эпохальный момент наступил! Какая генеральная минута входит в нашу историю! Весь мир впился в экраны телевизоров и наблюдает, как мы — весь наш впередсмотрящий коллектив — делаем первый шаг в завтрашний день науки и техники».

И еще одна мысль сверлила мне мозг: «Какие же молодцы наши ученые и инженеры! Изобрети они подобную Машину несколько лет назад — при недостаточном уровне знаний, — оказалась бы она маломощная и маломестная, тесная и душная. Тогда пришлось бы мне расстаться и с женой, и с тещей, и с квартирой и отправиться в Неизвестность Грядущего в полном одиночестве. А ныне — все по правилам: квартироблок у нас — свой, семья под боком, на тридцать лет мы неразлучны, а вернемся из путешествия, вступим в Будущее — получим и новую квартиру, и персональный автомобиль, и, конечно же, ордена «За победу над Временем». Все учтено, и за любой подвиг воздастся…»

А Директор в это время на лужайке говорил:

— Дорогие товарищи, коллеги, друзья, высокие гости! Недалек тот миг, когда я, воодушевленный поддержкой всего нашего народа и мысленными аплодисментами всей нашей Земли, загерметизирую парадный и черный люки и дам команду на старт. Заработают хронодвигатели, в лабораториях задергаются стрелки приборов и перышки самописцев, затрещат индикаторы, забормочут печатающие устройства электронно-вычислительных машин, сядут за парты паши малолетние ученики и ступят на путь зрелости студенты. Все будет буднично: бригады сантехников начнут обход жилых домов, из кухни потянутся запахи вкусного съестного, на ринге рефери объявит первый бой боксеров, котельщики обеспечат потребный режим тепловой обстановки. Все будет как всегда, и лишь точные приборы, отрегулированные нашими замечательными техниками, зафиксируют, что мы начали Путешествие по Времени.

Как это делается — я вам пояснить не смогу. Теория темпорального кинезиса очень сложна, лишь семь человек у нас и один за рубежом понимает ее в приблизительном варианте. Я же не темпоралист, а администратор, человек действия, и единственное, что могу вам обещать, это то, что в Будущее мы попадем. Рано или поздно. Такова наша задача, такова наша установка, таково данное нам правительством поручение, которое мы — как один! — выполним.

Коротко о деталях. Наш полет во Времени рассчитан на тридцать лет. Все учтено. В течение десяти лет мы будем идти с темпоральным ускорением, и за это время паша родная Земля испытает неведомый нам двадцатилетний этап развития. Затем мы включим хронотормозные фрикционы и, замедляя хронопоступательное движение, за двадцать лет уравняемся в скоростях с природным ходом Времени на Земле, где пройдет лишь десять лет. Таким образом, через тридцать лет по корабельному и земному календарям мы вернемся и. оторванные от естественного вектора развития, получим уникальную возможность изучить социально-биолого-экологические модификации, развившиеся на Земле почти за треть столетия. Я надеюсь, что работники многочисленных служб, отделов и подсекторов нашего Института — Машины Времени поддержат убежденность Дирекции, отдадут все силы и разделят триумф, неизбежно ожидающий нас на финише многосложного и, не исключено, драматического прыжка в Завтра. Прошу высокую комиссию разрешения на пуск…

И потом был — Пуск!

день третий

…Забавно смотреть сквозь иллюминаторы Машины Времени на окружающий мир. Темпоральное ускорение у нас минимальное, так что пока никакой временной разницы не чувствуется. Весеннее солнце пригревает отсыревший за зиму асфальт, и от тротуаров и мостовых поднимается легкий парок. На ветках деревьев, уже покрытых набухшими почками, сидят птицы. Разумеется, звуки до нас не долетают. Изоляция надежнейшая. Мы ведь стремимся в Будущее, поэтому никакие контакты с внешним миром недопустимы. Вчера на профсобрании Директор еще раз подчеркнул, насколько важна чистота эксперимента.

По улицам спешат прохожие. Иногда они обращают лица к нашим иллюминаторам, улыбаются, ободряюще машут руками, что-то восклицают. Приятно все же, черт возьми, ощущать дружескую поддержку широких масс! Мы тоже улыбаемся и машем руками в ответ. Прямо парадокс получается: никаких контактов нет и быть не может, и все-таки контакт — есть! Спасибо вам, милые незнакомые прохожие, за участие и внимание. Спасибо — и до свидания. Мы уже в вашем будущем, мы уже впереди вас на три сотых миллисекунды. Мы мчимся в Завтра,

Жизнь экипажа Машины Времени постепенно входит в колею. Ученые, инженеры, техники, двигателисты, санитары, ядерщики, энергетики, садоводы, котельщики несут — каждый в свой черед — вахту. Общий подъем — в семь утра. Затем зарядка, туалет и завтрак: едим в шесть смен, на смену из пяти тысяч человек положено полчаса. Далее все расходятся на работу, Я — в котельную, где меня ждет четырехчасовое дежурство, жена — в оранжерею: она работает там ведущей гидропонисткой, теща остается в квартироблоке и вяжет носки. От 15.30 до 16.00 мы все встречаемся за обедом в столовой. Вечером можно пойти в кино или посмотреть по телевизору видеозаписи: прошлогоднюю программу «Время» или старинные «Новости дня». Напомню сам себе: никаких контактов, даже информационных!

Сегодня мое дежурство прошло отлично. Все манометры исправно показывали нужное давление, температура в топках держалась на уровне. Тишь да гладь. Правда, иногда я слышал какой-то тихий скрип. Неужели на нашей ультрасовременной Машине Времени завелась мышь? Вроде бы вибрации от маршевого хронодвигателя быть не должно: приличной темпоральной скорости мы еще не набрали. На всякий случай надо будет сходить в скобяную лавку на седьмом этаже и приобрести мышеловку…

день тридцатый

Удивительно все-таки бежит время. Всего месяц мы находимся в пути в Завтра, а уже опережаем Большую Землю на две секунды, Прямо мороз по коже: подвиг-то какой вершим, братцы, а?!! Неудержимо, на всех парах несемся в Будущее, вторгаемся под парусами Науки в Грядущее, и нет этому грандиозному прорыву ни предела, ни барьера! Да-а, потомки долго будут помнить наше фантастическое достижение!

Жизнь в Машине Времени идет своим чередом. Происшествий нет. Если бы можно было еще на улицу выходить — совсем здорово было бы. Но на улицу — это каждому ясно — просто так нельзя. Узнает кто-нибудь неподготовленный новости из Большого Мира, — и никакого скачка в Будущее не получится. Зато получится полная дискредитация гениального эксперимента.