Цитадель бога смерти - Джуанита Коулсон

Обессиленный, измученный постоянной необходимостью поддерживать защитный экран, Тирус краем глаза различил чью-то фигуру. Это был человек. Нет? Это было страшное мохнатое человекоподобное существо, слюна стекала на его живот. Лоб был приплюснут, как у того черепа, мимо которого они проезжали. Его широкие звериные ноздри раздувались.

— Защищайтесь! — завопил Одноухий.

— Они… они пройдут через колпак, колдун…

— Они окружили нас! Убивайте их!

Роф старался перекричать всех:

— Двигайтесь! Если вы остановитесь, вы погибли!

— Уплотни экран! — закричал Эрейзан в самое ухо Тируса, заставив его сморщиться.

Существо, пытавшееся убить Тируса, снова напало на них.

— Не могу. Не… не Врадуир. И не Бог Смерти, — пробормотал с усилием Тирус. — Ничего… ничего не могу поделать. Как они нашли нас? Они не должны были увидеть нас через экран.

— По запаху. Они ведь звери!

— Не… вступайте с ними в бой. Они слишком сильны для вас.

— Чепуха.

Сэр Обаж ехал сзади Эрейзана очень близко к нему. Акробат выхватил факел из рук растерянного дворянина и нанес сильный жестокий удар прямо в оскаленное волосатое лицо Раскалывателя.

Горящие щепки и капли масла полетели в ледяной воздух. Зверь отскочил назад, корчась от боли и зажимая глаза.

Обаж был восхищен таким мастерским ударом, затем увидел свои обезоруженные руки, из которых Эрейзан выхватил факел. Акробат крикнул ему:

— Возьми меч, идиот! Они же смертны! Их можно убивать!

Обажу было некогда отвечать на оскорбления. Он выхватил меч и ударил второго Раскалывателя, который подбирался справа. Его рукой больше водил страх, чем мужество, но все же меч нанес рану и человек-зверь отступил.

— Их там много, — пробормотал Тирус сквозь зубы. На его мозг непрерывно обрушивались болезненные удары сучьев, падающих на волшебный экран.

— Охраняй нас от деревьев, — кричал Эрейзан. — А этих мы прогоним огнем и сталью!

Он хлопнул лошадь Тируса по крупу заставив ее ускорить шаг. Эрейзан успешно защищал колдуна, убивая или отгоняя жестоких обитателей Ледяного Леса Раскалыватели Черепов, очевидно, панически боялись огня. Об этом узнали все люди небольшого отряда. Джателла ехала перед Тирусом — меч в одной руке, факел — в другой. В таком виде она следовала за Рофом. Тирус инстинктивно отбивался своим волшебным мечом, нанося удары направо и налево, как во сне. После каждого удара в чаще слышались вопли. Эти вопли смешались с ржаньем испуганных лошадей. Смертельные снаряды все падали на колпак. Раскалыватели подбирали их обломки и швыряли в людей Джателлы.

Тирус судорожно сжал гриву лошади. Его колпак был эластичным и связан с мозгом. Он мог растягиваться в любых направлениях при ударах извне, и каждый раз его столкновение с каким-либо предметом наносило жуткие болезненные удары по мозгу Тируса. Невидимые, мучительные удары.

— Назад! — сквозь туман проник в мозг Тируса голос лейтенанта Утея. Эти трусы… они забрали трех вьючных животных и поскакали обратно на юг!

— Оставьте их! — скомандовала Джателла. Ее голос прерывался от быстрой скачки. — Не гонитесь за ними! Держитесь вместе!

— Волшебный шнур, — с усилием произнес Тирус, надеясь, что его слышат. — Не выходите за его пределы.

— Я верну их, королева, — закричал кто-то, отказываясь повиноваться обоим приказам.

— Нет! Нет! Дорче, вернитесь, — послышались многие голоса.

И тут же послышался дикий крик. Несколько криков — человека и животного.

— Королева, помогите!

Затем они заглохли в холодном густом лесу. Послышался звук, как будто что-то тяжелое рухнуло на землю. Затем торжествующие крики и жуткий вой, который, постепенно ослабевая, перешел в чавкающую тишину.

— Не останавливаться! — Роф был поклонником Грос-Донака и самые свирепые штормы этого бога звучали сейчас в его голове. — Не останавливаться!

Два Раскалывателя вынырнули из мрака перед Джателлой и Рофом. Тирус увидел их, но ничем помочь не мог. Все его существо было занято защитой от деревьев, от постоянно падающих сучьев. Он не мог даже говорить. Сердце крикнуло за него:

— Джателла!..

Но она вовремя встретила звероподобное существо. Сначала она парировала удар дубинкой и в следующее мгновение нападающий уже стал ее жертвой, наткнувшись на лезвие меча. Она действительно не боялась ни крови, ни смерти. Настоящая женщина-воин! Она сбросила мертвое чудовище под копыта лошади. Весь отряд проехал по трупу, втоптав его в землю, переломав кости, превратив тело в кровавое месиво.

Роф разделался со вторым Раскалывателем, ослепив его ударом хлыста и разрубив лицо ударом меча. Изувеченный зверь схватился за лицо и вслепую побежал в чащу, где стал кататься по земле, дико завывая и не представляя больше опасности маленькому отряду.

Они уже не могли быстро скакать, так как путь стал очень сложным. Им все чаще приходилось огибать каменные глыбы, загораживающие дорогу. Тирус уже совсем отключился и Эрейзан взял его лошадь под уздцы. Колпак и шнур, защищающие их от Врадуира, очень пострадали от падающих сучьев и уже стали трещать, угрожая порваться.

Тирус потерял всякое чувство времени. Как долго они уже едут? Все еще день или наступила ночь? Разве в этом сверхъестественном мраке можно что-либо сказать с уверенностью?

Колпак — он должен сохранить его в целости. Его мысли непрерывно вертелись в омуте колдовства и в заботах обычного земного человека. Ледяной Лес — это результат договора Черной магии Врадуира с каменными деревьями Бога Смерти, это стена, чтобы преградить путь любому, кто будет преследовать Врадуира с его жертвами во владениях Бога Смерти.

Сделка… сделка… как можно войти в сговор с богом? Однажды Врадуир заключил сделку с Богом Зла и…

Тируса безжалостно кололи ледяные иголки, кровь свертывалась. Теперь он ощущал удары, бесчисленные удары всем существом, кровью, костями, он чувствовал себя, как Раскалыватель Черепа под копытами лошадей. Скоро ничего не останется от Тируса, принца-колдуна из уничтоженного Камата, даже мозга, до конца истощенного магией.

— Свет! Я вижу свет! Торопитесь! Мы уже почти пришли!

Голос Джателлы вернул его в сознание и в жизнь. Это был голос женский, нежный, не сильный, это был ветер и его паруса, это был спасательный канат. Он ухватился за этот голос, обмотал серебряный звук вокруг себя. Это был его якорь в бушующем море колдовства. Он тащил его, вытягивал в безопасное место, как он сам часто вытаскивал себя из миров таинственного мрака и паутины.