Цирковые твари - Эйден Пирс

они у тебя?

— Вообще-то они достались мне в наследство от твоей матери вместе с остальным цирком.

— Оу. — Я не знала, как начать вытягивать эту информацию, поэтому решила пока отложить ее на задворки сознания. Я повернулась к нему лицом. — Это комната из иллюзии.

— Да.

— Ты пытался меня напугать, верно?

— Нет, я всегда стараюсь соблазнить своих любовников, предварительно съев какую-нибудь часть их тела, — сказал он с сарказмом в голосе.

— Я спрашиваю, потому что это было так… — Я покраснела еще больше. Я пришла сюда, думая, что буду такой соблазнительной и знойной, но внимание Алистера заставило меня задрожать, произведя на меня такой же эффект, как укол адреналина в сердце.

Он провел рукой по волосам, тщетно пытаясь укротить теневые усики, которые, казалось, были сами по себе.

— Это было интимно. Я хотел, чтобы ты почувствовала, что я занимаюсь с тобой любовью. Заставить людей испытывать страх — это целое искусство. Потроха и кишки — это хорошо, и они пугают большинство людей. Я знал, что ты другая.

Я сглотнула.

— Чем я отличаюсь?

— Ты через многое прошла в своей жизни. Многое потеряла. Чтобы испугать тебя, я хотел показать твое будущее здесь, если ты останешься. Что может быть страшнее, чем сам дьявол, влюбившийся в тебя?

— Ты не похож ни на одного сатану, дьявола или Вельзевула, о которых я когда-либо слышала.

Он одарил меня меланхоличной улыбкой, которая сделала его безумно красивым в тусклом свете фонаря.

— Эти истории возникли не на пустом месте. Хотя я уже не тот, что раньше.

Я придвинулась к нему, руками теребя подол юбки.

— Что изменилось?

— В основном Демон.

— Ты любишь его.

Воцарившаяся тишина была мучительной: сначала Алистер выглядел озадаченным моим заявлением, затем выражение его лица смягчилось мягкой улыбкой.

— Наверное, да.

Гончая подняла голову, тихонько заскулив, и Алистер ласково погладил ее за ушами.

— Он спит с тобой каждую ночь? Собака, а не Демон, — добавила я с нервным смешком.

Глаза Алистера заблестели от удовольствия, как будто я сказала что-то особенно смешное.

— Чаще всего.

Он чудовище. Но, черт возьми, он красив. Он действительно улыбался — не одной из тех фальшивых улыбок, которые он носил на арене, — его глаза сияли, как начищенные изумруды на солнце.

Он привлекал меня, но не так, как Рифф, Рафф и Демон. Алистер завораживал. Я не осознавала, что тянусь к нему, пока мои пальцы не оказались на нем, обводя тонкую ложбинку между его грудями.

— Мне нравится эта кожа.

— Это кожа убийцы, Мегера.

— Если бы это было не так, мы бы не смогли договориться. — Я неловко рассмеялась. — Она красивее, чем прошлая. Ты специально выбираешь красивых преступников?

— Я стараюсь использовать тех, кто при жизни был бесполезен. У меня обширная коллекция, но я ношу только то, что мне нравится.

Мои бедра сжались, когда тепло разлилось по всему телу. Черт возьми. Неужели? Я действительно была создана для этого цирка, потому что я, без сомнения, абсолютно безумна.

Его губы дрогнули. Он знал.

— Ты очаровательна, когда нервничаешь. Ты можешь сосать член, горящий огонем и сочащийся демонической спермой, пока сотни незнакомцев смотрят, не сводя с тебя прекрасных глаз. Но в уединенной и, смею сказать, романтической обстановке, без маринованных демонических особей твоей матери, ты теряешь самообладание.

— Не теряю.

Алистер закрыл книгу и положил ее на прикроватную тумбочку. Несколько мгновений он оценивал меня, а затем откинулся на локти, и его взгляд стал дерзким.

— Докажи это.

Я вдохнула и неуверенно опустилась на кровать.

— Ты так уверена в себе на ринге. Но сейчас дрожишь.

— Ты заставляешь меня чертовски нервничать.

Его взгляд, казалось, смягчился.

— Я не причиню тебе вреда.

Он оставался совершенно неподвижным, наблюдая за тем, как я забираюсь к нему на колени и обхватываю его бедрами. Я уперлась ладонями в его грудь, и как только моя кожа коснулась его, дрожь прекратилась.

— Знаешь, можем это исследовать.

Тень уставился на меня, его брови изогнулись в замешательстве.

— Что исследовать, маленький демон?

— Ты сказал, что у тебя не было возможности исследовать эту новую сторону твоей сексуальной жизни. Что ты не пробовал быть более доминирующим в постели. Ты можешь исследовать это со мной. Я не против. — Я сглотнула. — Даже с удовольствием.

Мои пальцы скользнули по его груди, ощущая контуры его торса. Когда я двинулась, чтобы расстегнуть пуговицы на его брюках, его рука схватила меня за запястье.

Я посмотрела на него, удивившись:

— Я хочу тебя трахнуть.

Следующее мгновение тишины проползло по рукам и ногам мурашками. Этому прекрасному ублюдку нравилось закручивать меня в узлы.

— Нет, — наконец сказал он, покачав головой, одним словом разрушив все мои надежды.

Мое сердце упало.

— Почему?

— Есть много причин.

— Назови мне хоть одну.

Он взял меня за бедра и мягко снял с себя, опустив на кровать рядом.

— Я — дьявол, малышка. Признаюсь, я хочу тебя. Но пройдет некоторое время, прежде чем я позволю себе прикоснуться к тебе. Ты слишком молода. Слишком невинна.

Я моргнула, пораженная тем, что это была одна причин.

— Невинна? У меня романтические отношения с двумя безумными, демоническими клоунами-близнецами, которые регулярно трахают меня на глазах у незнакомых людей каждую ночь.

— Ты слишком неопытна. Может быть, когда ты будешь…

— Ты серьезно? — Я выплюнула, в прорезях моих глаз сверкнула внезапная искра гнева. — Ты не хочешь трахать меня, потому что я слишком ванильная для тебя?

— Я не это сказал. — Его голос прозвучал как сталь, обтянутая бархатом. — Я не хочу, чтобы ты теряла со мной девственность. Ты заслуживаешь большего, чем иметь в первый раз член убийцы внутри себя.

— О…

Резкая, неприятная боль пронзила мой живот, впиваясь в кости. Черт возьми. А кто сказал, что романтика мертва?

— Меня это не беспокоит.

— А должно. Все, что я есть, все, чем я был, должно тебя беспокоить. Ты не должна спешить стать моей любовницей. Как бы я ни хотел, я не позволю себе прикоснуться к тебе. Не сейчас.

Жидкий огонь пронесся по моим венам.

— Не говори мне, чего я должна хотеть. Может быть, ты и можешь контролировать, что я могу делать со своей вагиной, но ты не можешь говорить мне, чего хотеть. А я хочу тебя.

— А что, если я хочу, чтобы моя тень нагнула тебя над моим столом, пока я смотрю? Что, если я решу для нашего следующего шоу поставить тебя раком и взять, пока вся труппа смотрит?

— Ты можешь трахать меня в своем истинном облике, мне все равно. Что бы это ни было, я хочу