Леди Некромант (СИ) - Булгакова Ольга Анатольевна

— Вы сказали, что неодаренные после удара энергией будут чувствовать недомогание, а маги? — заинтересованно глядя на меня, лекарь Дарл вернулся к былой теме.

— Магу будет больно. Очень, — вспомнив последнее свое ранение, честно ответила я. — Боль будет почти нестерпимая, режуще-колющая. Будто вогнали длинные ледяные иглы до самых костей.

— Вы так говорите, словно по опыту, — заметил он.

Я невесело усмехнулась:

— Господин Дарл, я двенадцать лет некромант. Всякое случалось. Моя работа не ограничивается нанесением рун, затиранием следов смерти и вызовом покойных мирных бабушек для чаепития.

— И ранения были?

— Были, — я спокойно кивнула. — Раны, которые наносят призраки, долго заживают. Одаренные лекари и алхимики могут помочь излечить. Есть зелья, способные уменьшить боль. У меня есть небольшой запас, Джози знает, где пузырьки и как давать.

— Покажете мне при случае, хорошо? Я ведь теперь и ваш лекарь тоже, — мягко подчеркнул он.

— Покажу, конечно, и даже научу готовить некоторые зелья, если захотите.

— Ловлю на слове, — весело улыбнулся господин Дарл, которому явно понравилось мое предложение. — И буду надеяться, что эти лекарства вам здесь не понадобятся.

Его благодушный настрой в такой близи от границы, за которую в свое время шли ожесточенные бои, я не разделяла, но огорчать милого лекаря не стала. Только неопределенно пожала плечами и призналась:

— Несколько призраков я уже тут видела на днях.

Он изумленно вскинул брови.

— Мы вполне мирно пообщались, и я надеюсь, с одним вы сможете мне помочь, если служите здесь не меньше восьми лет.

— Я служу здесь уже одиннадцать лет, а вы меня заинтриговали, миледи, — врачеватель даже подался вперед.

— Тогда, полагаю, вы помните сержанта, который служил тут раньше. Среднего роста, лет сорока на вид, коротко стриженные волосы, усы, — я описывала призрака и отмечала, что лекарь Дарл с каждым моим словом становился все мрачней.

— Да, я его помню, — хмуро признал мужчина, за несколько мгновений постаревший на десяток лет.

— Мне бы хотелось узнать его имя, — намекнула я, через пару долгих минут осознав, что лекарь не собирается продолжать.

Собеседник тяжело вздохнул, отрицательно покачал головой.

— Почему? — насторожилась я.

— Тот договор, который подписывали после венчания, был не единственным, который подписал Эстас. Я не могу ничего сказать о том сержанте, потому что не хочу случайно спровоцировать данную Эстасом магическую клятву, — ответил лекарь, и я понимала, что он честен.

— Понятно.

Нужно было еще по куцым выдержкам из протоколов трибунала догадаться, что Ее Величество хочет, чтобы я как можно дольше считала мужа преступником. Потому и запретила ему и его другу обсуждать со мной некоторые темы.

Только она заблуждалась, думая, что сможет долго обманывать меня. Вначале, когда мне только сообщили полуправду, я закономерно была в ярости, места себе не находила от злости. Потребовалось несколько дней, чтобы эмоции улеглись. А чем больше проходило времени со свадьбы, тем крепче становилась моя уверенность в том, что Эстас Фонсо — человек чести. Такие не способны на предательство.

— Леди Кэйтлин, вы не обиделись? — прервал затянувшееся молчание лекарь.

— Нет, что вы, — заверила я. — Я понимаю. Сама из-за такой клятвы вынуждена порой говорить полунамеками.

Он скосил глаза на мои волосы. Я кивнула.

— Думаю, с призраком мы встретимся еще не раз. Я смогу его разговорить, — утешила я больше себя, чем лекаря Дарла.

Собеседник скептически усмехнулся:

— Вы так уверены, что он снова появится?

— Я видела его уже дважды. На свадьбе и вот недавно еще раз.

— Каков наглец! — зло бросил лекарь. — Вы говорили, что стараетесь узнать, почему сущность цепляется за этот мир.

Я кивнула.

— Он сказал, чего хочет?

— Вообще-то сказал, — внимательно наблюдая за собеседником, ответила я. — Он хочет, чтобы командир был счастлив.

Лекарь сдержал ругательство, несколько раз сжал и разжал кулаки, а через время, когда успокоился, попросил:

— Пожалуйста, не рассказывайте об этом призраке Эстасу. И не спрашивайте его о сержанте. Он очень огорчится.

— Спасибо, что предупредили. Я не хочу никого зря расстраивать, а сведения попробую добыть другими путями. Я задам о нем только еще один вопрос.

Господин Дарл заметно напрягся, и я поторопилась добавить:

— Не обижусь, если не ответите, но вопрос не о личности и делах при жизни. Его ведь не просто похоронили. С телом что-то сделали, я права?

Лекарь медленно кивнул:

— Почему это вам важно?

— Теперь мне понятно, почему у него некоторые черты нежити. Но это некромантские премудрости.

— Нежить, насколько я понял по вашим рассказам, может ранить даже серьезней, чем призраки, — лекарь уцепился за возможность вернуть разговор к обсуждению умозрительных, а не знакомых сущностей.

— Так и есть. Одни из самых опасных противников — заложенники. Тайно захороненные убитые. Но с ними и работать приходится чаще всего. Совсем недавно, за пару дней до отъезда из столицы, я как раз нашла одного. Жаль парня. Выпускник кадетского корпуса, а погиб так бесславно, по нелепой случайности.

— И что вы делаете в таких случаях? Если находите могилу?

— Оповещаю стражу, чтобы они все описали и начали расследование, — я пожала плечами и усмехнулась: — Подумать только! Когда мэтр заставлял меня зубрить наизусть параграфы и абзацы кодекса следователей, я думала, мне никогда не пригодятся эти знания.

— Миледи, — раздался рядом голос командира.

Я вздрогнула, повернулась к мужу. Его появление стало неожиданностью. Увлекшись беседой с лекарем, я села спиной ко входу, а шаги Фонсо приглушал ковер.

— Я верно понял, что вы — всего лишь свидетель, нашедший могилу кадета? — желание услышать подтверждение было таким ярким, будто его написали огромными буквами у супруга на лбу.

— Вы правы, — спокойно ответила я. — Я уже дала показания, не думаю, что следователи поедут сюда. Путь неблизкий, убийство там давнее, а сам преступник умер два года назад. Наказывать некого, — объясняла я, с удивлением отмечая, как с каждым моим словом светлеет лицо командира. — Самое большее — найдут того, кто помогал прятать тело. У меня есть подозрения, но ничем не подкрепленные.

Он улыбнулся, с явным облегчением выдохнул:

— Рад слышать, что дело там простое.

Наблюдая за тем, как Фонсо садится в свободное кресло, не удержалась от замечания:

— Кажется, вам дали понять, что моя роль была другой.

Он хотел ответить, осекся и, глядя мне в глаза, сказал только:

— Магическая клятва.

И я знала, что угадала верно. Какой очаровательный образ невесты потрудилась создать для моего мужа леди Льессир. Любовница принца, развратница, еще и убийца! И при этом внешне Фонсо сохранял спокойствие, не сказал мне или поверенной ничего обидного. Удивительное для простолюдина самообладание. Удивительное! Скорей бы Артур нашел какие-нибудь полезные документы!

* * *

Тэйка спала, сержант не вился со своими неуместными ухаживаниями. Виконтесса, до того дружелюбно общавшаяся с Дьерфином, не изменила тон с появлением мужа. Эстасу хотелось думать, что она и в самом деле не так плохо относилась к супругу, как он боялся, а не просто не замкнулась из-за влияния лекаря.

Простившись с виконтессой на пороге ее спальни, Эстас подумал, что этот вечер неожиданно стал лучшим за все время брака. Даже тема умертвий, за которую ухватился Дьерфин, не помешала, а неожиданно поспособствовала. Эстасу было приятно узнать, что виконтесса всегда старается помочь умершим, пытается выяснить правду, как в случае с тем достославным кадетом.

Фонсо от облегчения из-за того, что намеки поверенной оказались очередной ложью, даже злиться не мог на леди Льессир по-настоящему. Только всем сердцем радовался, что давний предварительный брачный сговор, посредством которого Фонсо породнились бы с Льессирами, расстроился.