Леди Некромант (СИ) - Булгакова Ольга Анатольевна

— Отлично, — Эстас просиял. — Но менять дату поездки в Хомлен второй раз не буду. Виконтесса еще подумает, я не в состоянии принять решение и держаться его.

— Об этом я бы не переживал. Кажется, она о тебе не такого и плохого мнения. По крайней мере, куда лучшего, чем Джози, и, что немаловажно, с самого начала.

— Дьерфин, ты же понял, как виконтесса умеет собой владеть. Боюсь, именно поведение Джози лучше всего отражает отношение леди, — Эстас тяжело вздохнул, покачал головой.

Одной этой мысли хватило, чтобы хорошее настроение улетучилось, а чай с медом теперь отдавал горечью. Как превратить ярко выраженное отторжение, граничившее в первые дни с ненавистью, в хотя бы дружеское расположение, командир не знал.

И ситуацию нисколько не спасало то, что леди Россэр в самом деле изначально, даже до свадьбы, пыталась останавливать сыпавшую гадости поверенную, хотя не была обязана это делать. По мнению Эстаса, причина такого поведения крылась в фамилии. Как леди стала женой хевдинга, так и он стал Россэром, частью древней семьи, и виконтесса защищала того, кто делил с ней одно имя. К сожалению, фамилия — единственное, что у них с женой было общего.

— Сдается мне, ты зря расстраиваешься, — невозмутимый Дьерфин налил себе еще чаю. — Судя по некоторым оговоркам Джози, именно леди Кэйтлин убеждала и убеждает ее не верить подшивке протоколов трибунала.

Фонсо удивленно вскинул брови. Дарл кивнул и добавил:

— Я из-за твоей магической клятвы говорить с Джози на эту тему не мог, а она не хотела ее долго обсуждать. Так, пару фраз обронила.

Хорошее настроение Эстаса после таких слов воспрянуло духом и подарило надежду. Робкую, несмелую, но и такая уже кое-что! В конце концов, о трибунале и истории собственной семьи нельзя говорить всего лишь три месяца! И две недели из них уже прошли.

Глава 32

Третья неделя моего замужества подходила к концу, и пока все складывалось неплохо. После случая в кабинете священник и командир в самом деле так качественно наставили рысей на пусть истинный, что с тех пор мне только доброжелательно улыбались. Вполне искренне, как ни удивительно.

Когда я свалилась от истощения, отец Беольд был в крепости. Он и так злился из-за того, что рыси сорвали проповедь, не слушались, а пятеро самых решительных пошли поговорить с ведьмой. По словам Джози, священник был вне себя и на крепкие слова не скупился, выколачивая из голов рысей глупости, посеянные служанкой леди Льессир.

На этом фоне ледяной тон и непроницаемое лицо Фонсо пугали Джози даже больше, но за назначенные пятерым парламентерам наказания она была командиру благодарна. Взыскания, штрафные наряды в праздники и лишение отгулов. А еще он пригрозил, что отныне за один лишь косой взгляд и дурное слово станет увольнять так, что о службе в армии можно будет забыть на всю жизнь. Да что там армия! Даже вышибалой в трактир не возьмут.

Любопытно, но даже те пятеро, которых командир наказал, искренне просили у меня прощения и каялись, что если обидели чем, то по незнанию.

Отношения с мужем я называла отсутствующими. Случаев, когда Фонсо оставался со мной наедине хотя бы на считанные минуты, было меньше, чем пальцев на одной руке. Отчасти это было обусловлено тем, что рядом все время крутилась Тэйка. Но одновременно создавалось впечатление, что супруг сторонится меня. Я больше времени проводила с лекарем и сержантом, чем с командиром.

Сержант, к счастью, очень быстро оставил свои изумительно топорные ухаживания, и наши с ним разговоры господин Дарл со смешком называл «встреча охотников». Сам он живо интересовался моими рассказами о некромантии и призраках, а о личном вопросов не задавал. Видимо, понимал, что обсуждать семью в присутствии сержанта я не стану.

Накануне поездки в Хомлен сержант отказался от посиделок в библиотеке в пользу вечера в обществе капрала Ирела. Насколько я поняла, они были дружны и разделяли страсть к лошадям и охоте. Командир с Тэйкой тоже не стали засиживаться — девочка опять капризничала и, цепляясь за руку отца, увела его читать сказку.

— Джози как-то рассказывала, что призраки могут ранить, — проводив обоих Фонсо взглядом, лекарь задал тему беседы.

— Могут, — подтвердила я. — Самое простое для понимания ранение — ранение предметом. Сильные призраки, четверка по шкале Тайита и выше, могут брать вещи и пользоваться ими. Более слабые ранят энергией.

— И как это видно? — полюбопытствовал лекарь.

— Никак, — я пожала плечами. — Кожа в месте удара чуть более светлая, но и только. Можно почувствовать холод, если ранение сильное. Неодаренные ощущают недомогание, тошноту, головную боль. Домашние животные, которых призраки атакуют в первую очередь, быстро гибнут.

— Странно, — он недоуменно вскинул брови. — Зачем призракам нападать на животных?

Я усмехнулась, в который раз получив подтверждение тому, как мало простой обыватель знает о магической составляющей мира, в котором живет.

— Вы никогда не замечали, как расслабленный питомец без видимой причины вскидывается, настороженно к чему-то прислушивается, лает или шипит в пустоту?

— Бывало такое. Неужели из-за призраков?

Я кивнула.

— Точней, из-за потустороннего. Это может быть и нежить, не обязательно призраки. Но суть в том, что домашние животные действительно охраняют своих людей. Они возводят защитные барьеры, ощутимые на магическом уровне. Люди тоже могут ранить или помогать силой. Вы наверняка замечали, что в каких-то домах дышать тяжело, а откуда-то уходить не хочется.

Он улыбнулся, молча кивнул.

— Неодаренные чувствуют только это. Общее настроение. На магическом уровне такое воздействие ощущается сильней. Если кто-то настроен против мага, это бьет по чувствам, будто плетью ежевики. Если это сразу несколько человек, то приходится даже защищаться, поддерживая особое щитовое заклинание.

Только сказав это, сообразила, что теперь лекарь обязательно вспомнит свадьбу, яркую реакцию хомленцев, не менее выраженное отторжение рысей. Я не собиралась жаловаться, и было бы обидно, если бы он посчитал иначе. К счастью, господин Дарл, если и провел параллели, не озвучил выводы, а я поспешила отвести разговор от чудесного праздника.

— Потустороннее еще очень хорошо чувствуют дети, они ценней для сущностей, чем взрослые. В них больше жизненной силы и доверчивости. Их можно запутать, увести из дома, соблазнив историей или игрушкой.

— Поэтому вы так старались защитить всю крепость? — предположил собеседник.

— Да, поэтому.

— То есть, простите за уточнение, надеюсь, вы поймете, что это важное уточнение… Получается, вы так истощились и отравились зельями, чтобы защитить всех обитателей крепости и, пожалуй, в первую очередь Тэйку? — испытующе глядя на меня, Дьерфин Дарл удивленно гнул брови.

Я вздохнула. И почему лекарь значительно понятливей, чем мой супруг?

— Чтобы защитить дорогую мне Джози и саму себя, мне достаточно было обезопасить три-четыре комнаты, — честно призналась я.

— А остальное? — допытывался Дарл.

— Я ведь не могла оставить людей, особенно ребенка, без защиты, — я пожала плечами.

В его взгляде читалось уважение и понимание. Лекарь несколько раз задумчиво кивнул и, нарушив продолжительную тишину, спросил:

— Надеюсь, вы простите мне вопрос, но почему вы не объяснили это Эстасу?

Я снова вздохнула, вспомнила напористость мужа, резкость высказываний, то, как он отвергал все связанное с моим даром.

— Он тогда не хотел ни слушать, ни понимать.

— Получив приказ Ее Величества, он был сам не свой. Я его просто не узнавал! — поспешил заступиться за друга лекарь.

Я подняла ладонь в останавливающем жесте:

— Охотно верю, но не стоит оправдывать его. Во-первых, в этом, к счастью, нет нужды. Во-вторых, надеюсь, вы поймете правильно, мне важно увидеть супруга своими глазами, а не вашими.

— Мудрые слова и намерение, — признал лекарь.

Снова надолго повисла тишина, а я всерьез задумалась о том, что нужно поговорить с Эстасом Фонсо о некромантии и охранных артефактах. Ведь в самом деле обидно, что он истолковал мои старания защитить столь превратно. Решил, я пытаюсь запугать Тэйку.