Казнить Шарпея - Максим Теплый

– Прежде чем слово будет предоставлено этому господину, – Шарпей кивнул в сторону Игнатова, – я хочу сделать важное заявление. Мной подписан указ об отставке правительства. Завтра же я внесу в Государственную думу кандидатуру на должность главы нового кабинета. Я готов объявить сегодня, что это будет руководитель Федеральной службы внешней разведки Бутин Владимир Владимирович. Ему сорок шесть лет. Он кадровый разведчик, много лет работал в Германии. Сразу после того, как Дума даст согласие на его назначение, в чем я не сомневаюсь, так как он являлся одним из основателей партии парламентского большинства, я подам в отставку с поста Президента Российской Федерации. По Конституции, исполнять обязанности Президента вплоть до внеочередных президентских выборов будет Бутин. – Шарпей сделал паузу, глотнул из стакана, в который по заведенному им правилу был налит теплый чай с молоком, и продолжил: – Одновременно, учитывая тяжесть предъявленных мне господином Игнатовым обвинений, я прошу Председателя Государственной думы инициировать в отношении меня процедуру парламентского расследования. Все материалы, которые получены из архивов КГБ СССР, а также все то, что будет здесь представлено, незамедлительно передадут в комиссию, которая будет осуществлять это расследование. Я покидаю пресс-конференцию, так как сказал все то, что был намерен сказать.

Шарпей тяжело поднялся из-за стола, вслед за ним решительно встал и Дронов. Они пожали друг другу руки и вышли в заднюю дверь.

После шумных возгласов из журналистских рядов, после попыток что-то успеть спросить у Президента, адресуя вопросы в его тяжелую, удалявшуюся из зала спину, после того как за Шарпеем и Дроновым закрылась дверь, в зале воцарилась напряженная тишина. Пишущая братия, операторы десятков телекомпаний, звукооператоры со своими выставленными к столу длинными микрофонами – вся эта шумная компания застыла в глубоком молчании, разглядывая двух оставшихся участников пресс-конференции: генерала Игнатова, который, не мигая, смотрел куда-то поверх голов собравшихся, и помощника Президента Мирослава Кротова, взявшего теперь инициативу на себя.

– Я уполномочен заявить представителям прессы, – начал Кротов, – что в отношении гражданина Игнатова, который сейчас, видимо, что-то скажет по поводу представленных им документов, уже возбуждено уголовное дело по обвинению в терроризме, действиях, направленных на осуществление государственного переворота и покушение на убийство главы государства. Сразу после пресс-конференции он будет арестован, а по окончании следствия предан суду вместе со своими сообщниками. Могу проинформировать вас, что один из них убит, другой арестован. – Кротов взглянул на Игнатова, понимая, что тот еще не знает про арест Горынина, которого задержали в результате совместной операции с украинскими спецслужбами. – Остальные выявлены и разыскиваются правоохранительными органами.

Кротов умолк, и все опять сосредоточили внимание на Игнатове.

Тот долго молчал и вдруг продекламировал:

– «Нам не дано предугадать, как слово наше отзовется...» – Игнатов опустил голову и после тягостной паузы, усмехнувшись, добавил: – Тютчев прав! Действительно – не дано! – Потом, обращаясь к прессе, пояснил: – Это код, который надо передать в эфир для обезвреживания последнего из подготовленных зарядов. Передайте, пожалуйста, это побыстрее, чтобы не было неожиданностей... У меня все!

Петр Удачник: явление последнее...

– Ну что, Петр Анатольевич, кажется, настало время окончательно разрулить наши непростые отношения. – Дибаев демонстративно остановился в метре от собеседника, давая понять, что не намерен обмениваться с ним рукопожатием. – Для начала мой вам маленький сюрприз. Марк! – крикнул Дибаев. – Будь любезен, займи правильное место. Этого лысого провокатора тебе возить больше не придется!

Из автомобиля Удачника бесшумно выскользнула гибкая фигура Марка.

– Вы чрезмерно жадны, Удачник. Вы платите вашим слугам так мало, в том числе и за кровь, что их очень легко перекупить. Что я и сделал!

Между тем Марк спокойно миновал своего патрона, прошел мимо Дибаева и остановился на приличном расстоянии от собеседников, рядом с теми двумя, что держали руки за поясом – там, где демонстративно поблескивали рукоятки пистолетов.

– Как все это понимать, Николай? – не скрывая растерянности, тихо спросил Удачник. Он говорил так, чтобы его слышал только Дибаев, не зная, что рядом, в машине находится еще один человек, который внимательно ловит каждое сказанное слово. – Ты назначил встречу... Зачем Марка покупать? Он сделает все так, как мы с тобой скажем.

– Ты ему уже ничего не скажешь! Я буду говорить! Только я!

– Объясни, Николай, что это за спектакль? Почему в лесу? Ты, надеюсь, не забыл, что я тебе по жизни очень много добра сделал? Потом, у меня бумаги...

– Бумаги? Вот именно – бумаги! Ты меня всю жизнь ими доставал. Но теперь все! Хватит! Ты все возьмешь на себя, скотина. Всю эту историю с Шарпеем...

– Но на нас ничего нет. Свидетелей, которые что-то могут сказать против нас, нет. Эта вздорная баба и Каленин – не в счет! У них – одни домыслы. И потом, если отбросить детали, то мы в заговоре действительно не участвовали. Будем считать, что моему Мишке-шоферу заплатили большие деньги, он сошел от их количества с ума и стал помогать террористам. А потом с перепугу выпрыгнул из окна. А, ну да, – после паузы добавил Удачник, взглянув сурово на Марка, – ты же все, наверное, знаешь?!

Дибаев нервно рассмеялся и спросил:

– Скажи, для кого ты несешь эту ахинею? Для меня, что ли? Если для меня, то зря стараешься! Я не просто знаю, я уверен, что мы влипли по уши. Особенно ты! Каким самоуверенным идиотом надо быть, чтобы свою служебную машину отдать террористам?!

– Ее не проверяют! Ее знает каждый постовой и отдает честь, когда ее видит... – воспрянул было Удачник.

– Что-о-о?! Честь ему отдают! – вскипел Дибаев. – Вот я и говорю: ты самоуверенный болван! Теперь настал твой черед на зоне свою честь отдавать! Если, конечно, доживешь, в чем я сильно сомневаюсь! Я, правда, тоже влип по самые помидоры! И я думаю сейчас только об одном: как сделать так, чтобы вся вина легла на тебя, а я выглядел бы жертвой твоего коварства.

Дибаев сделал знак, и один из его ребят подбежал к нему, что-то быстро взял у Дибаева из рук и вернулся на свое место.

– Пойми, Петр Анатольевич, нас уже ищут, – продолжил он. – Все давно ясно. У меня еще есть едва различимый шанс на спасение. Если не здесь, то в другой стране. У тебя же шансов никаких! Ни единого! Поэтому пусть вся вина ляжет на тебя. В том числе и за жизнь того субъекта, который сейчас сидит в моей машине и слушает наш разговор. Поэтому я для себя все решения принял! Прошу вас, Беркас Сергеевич, – громко произнес Дибаев, – выходите из машины, присоединяйтесь к нам!

Каленину ничего не оставалось, как выбраться наружу и подойти к Дибаеву.

На Удачника было жалко смотреть. Он был бледен и, кажется, начал осознавать, что эта встреча может закончиться для него трагически. Он с ужасом смотрел на Каленина, не понимая причины его присутствия в этой лесной глуши.

Дибаев, будто почувствовав прострацию собеседника, пояснил:

– Господин Каленин здесь для того, чтобы пасть от руки преступника, заговорщика и убийцы – Петра Удачника. Это он, этот самый Удачник, взялся помогать неизвестным гражданам в их преступных намерениях убить российского Президента. Это именно он пытался вовлечь в заговор Николая Дибаева, но тот отказался и обо всем рассказал Каленину.

Каленин открыл рот и непонимающе посмотрел на Дибаева.

– Да-да, Беркас Сергеевич! Я вам обо всем рассказал. И это было при свидетелях – оба мои помощника присутствовали при этом разговоре. Я даже попросил вас передать эту информацию кому следует. Видимо, поэтому вы и написали свое письмо премьеру и попытались встретиться с Президентом.

Почему я сам не передал эту информацию, резонно спросите вы? – Дибаев картинно поднял вверх указательный палец. – Да потому, что нас с Удачником связывают давние отношения: он уже двадцать лет меня шантажирует, располагая информацией о грехах моей юности. К тому же я очень боялся мести со стороны сообщников Удачника. Поэтому обратился к вам, зная, что у вас есть прямой выход на руководство ФСБ, в частности на Гирина, с которым у меня – увы – нет нужного контакта. В вашем кабинете, Беркас Сергеевич, на письменном столе лежит мое письмо трехдневной давности. Там все изложено...

Каленин и Удачник с изумлением смотрели на это зловещее представление.

– После истории с пленкой вы, Удачник, сделали первую попытку убить Каленина и запугать Исанову, – продолжал Дибаев. – Подослали своего человека, который попытался Каленина умертвить при помощи газа, обставив все как несчастный случай. Это был, кстати сказать, не кто иной, как помощник Удачника – Марк. Да-да, не удивляйтесь! На сохранившейся дверной ручке дачи Каленина обнаружены его отпечатки пальцев, правда, он об этом пока не знает.