Унесённые ведром - Дмитрий Подоксёнов

— Не знаю, — Сивцов остановился. — Надо подумать. Давай, я сегодня вечером подумаю, и ты тоже на досуге поразмысли. А утром за завтраком встретимся и обсудим наши с тобой мысли. Чего-нибудь, глядишь, и родится.

— Точно, — обрадовался Турист. — Так и сделаем! Ну, давай тогда, спокойной ночи. До завтра, и пусть нам повезёт.

— Пусть, — вздохнул Фёдор, уже представлявший собственные пышные похороны, причём в гробу он лежал почему-то в роскошной бобровой шубе, что несколько скрашивало общую неприятную картину. — Спокойной ночи.

В этот момент их догнал Кислый.

— Турист, погоди, — попросил он, задыхаясь. — У нас чё, завтра снайпером кто-то будет? А почему меня не предупредили?

— Каким снайпером? — удивился Турист. — Ты чего несёшь?

— Как? — растерялся Кислый. — Это не вы разве СВД из оружейки взяли? С глушителем которая была? Она там одна такая.

— Да зачем нам СВД? — пожал плечами Турист. — Сам подумай. Мы с казахами завтра нос к носу стоять будем. Если стрельба начнётся, думаешь из снайперской винтовки удобней стрелять будет, чем из пистолета? Можешь взять тогда, я не возражаю. Тогда ты наверняка самый первый пулю от гостей схлопочешь. Хоть мучиться не будешь.

— Да нет, я не к тому, — начал оправдываться Кислый. — Просто её на месте нет. Я и подумал — может, взял кто?

— Ну так Регина, наверное, и взяла, — предположил Турист. — Скучно ей стало, решила птичек пострелять. В первый раз, что ли? Тут ведь посторонних нет. Если взяли, значит вернут. Иди давай, тоже ложись. Завтра вставать рано.

Все разошлись по комнатам, Сивцов тоже понуро поплёлся к себе.

В эту ночь ему так и не удалось уснуть.

Зато он придумал, как поступить с Поршнем.

Это была хорошая идея.

Несерьёзные версии

Завтракали, по обыкновению, в комнате оперативников. Вчера Амина, не выдержав ожидания в одиночестве, прогулялась по улицам. Результатом прогулки стала покупка килограмма ужасно дорогих в это время года свежих помидоров и огурцов, которыми она планировала угостить сыщиков. Те, однако, явились затемно, страшно усталые и, ограничившись парой успокаивающих фраз, не ужиная, завалились спать.

Тем сильней была их утренняя радость, когда на завтрак перед ними предстал салат из свежих овощей, нарезанная крупными ломтями копчёная курица и свежезаваренный чай с пряниками.

— Амина, вы нас так разбалуете, — довольно пробормотал голодный Синельников, принимаясь за салат. — Мы работать плохо будем, с таким-то питанием.

— Да разве ж это питание? — отмахнулась Амина. — Я-то поначалу готовить вам собиралась, чтоб вы горячее ели. Да не подумала, что в гостинице ни кастрюль, ни плитки не предусмотрено. Не лапшой же китайской вас кормить?

— Можно было и лапшой, — не согласился с ней Попович. — Но салатом с курицей лучше. Спасибо вам, Амина. А то мне уже чуть было не приснился кошмар, в котором Витька меня пичкает бутербродами с чёрствым хлебом, оставшимся ещё с поезда.

— Не, — отрицательно помотал головой Виктор. — Хлеб с поезда лежит в сумке, а сумка под кроватью. Меня туда и палками лезть не заставишь.

— Почему? — удивился Семён.

— Да спина сегодня так болит, что согнуться не могу, — признался другу старший лейтенант. — Такое чувство, что меня всю ночь батогами били.

— Да, что есть, то есть, — вздохнул капитан, невольно потирая поясницу. — Налазились вчера по сугробам, всё тело болит.

— Ещё бы, — хмыкнул Витька. — Ты ему, наверное, лет десять подобной нагрузки не давал. Вот оно и мстит тебе. По мере возможностей.

— Ты, можно подумать, давал, — буркнул Попович. — Под кровать залезть боишься…

— И я не давал, — легко согласился его сотрапезник. — Но я, в отличие от некоторых, не боюсь в этом признаваться. Поэтому по утрам я приятен характером и светел душою…

— И бездонен желудком, — усмехнулся капитан. — Оставь хоть что-нибудь даме, проглот.

— Нет-нет, это всё вам, я уже завтракала, — поспешила успокоить сыщиков Амина. — Расскажите лучше, вы видели вчера Фёдора?

— Видели, — вздохнул Синельников. — Пленный, блин. На машине катается с довольной рожей, песни поёт. Чуть не задавили, сволочи. По лесу, как по проспекту гоняют!

— Кто, Федя? — удивилась такой новости Амина. — Но у него даже прав нет. Может быть, это не он был?

— Да нет, — поморщился Попович. — Он не за рулём сидел. На пассажирском месте. Только не очень похоже, что его здесь силой удерживают. Скатался на джипе в город, часа через два вернулся, с какими-то покупками. Мы его и разглядели-то, когда они уже возвратились домой. Он зачем-то замаскировался с ног до головы. По-дурацки, конечно, оделся, но мы его узнали, только когда он из машины вышел и шляпу с очками снял.

— Но зачем он прячется? — прошептала Амина. — Ведь он же ни в чём не виноват?

— А зачем он сделал все предыдущие, мягко говоря, идиотские свои поступки? — вопросом на вопрос ответил Виктор. — У меня уже сил никаких не хватает подозревать вашего муженька в чём-либо противозаконном, хотя он изо всех сил ведёт себя так, будто замазан по самую маковку в каком-нибудь криминале. Такое чувство, что он в детстве просто не доиграл в индейцев, — старший лейтенант, сердито отдуваясь, стал пить чай с пряниками.

— Да, он такой, — упавшим голосом призналась жена «индейца». — Легко попадает под чужое влияние…

— Вот чтобы он ещё куда-нибудь не попал, — твёрдо заявил Попович, — мы решили сегодня взять вашего Сивцова вместе с остальными бежавшими.

— Правда? — обрадовалась Амина. — Уже сегодня?

— Да, — признался капитан. — Хоть мы и смогли заметить только одного из сбежавших бандитов, тем не менее, медлить нельзя. Даже если второй находится в каком-то другом месте, Турист должен знать, куда он мог податься.

— А может, Мальбиев тоже в доме? — не согласился с приятелем Виктор. — Просто на улице не показывался?

— Что ж, если Мальборо тоже здесь, тем лучше для нас, — пожал плечами Семён. — Значит, возьмём обоих. Плюс Сивцова.

— Может и ещё кто подвернётся, — мечтательно протянул Синельников. — Желательно, чтоб в международном розыске находился. По линии Интерпола. Тебе медаль дадут. А мне орден. Может даже внеочередное звание…

— Ага, держи карман шире, — усмехнулся капитан. — Сидят тут в лесу и ждут, когда же их бравый старлей Синельников отловит и в Интерпол сдаст. Человек пять Бен Ладенов.

— Ну, пять не пять, — не сдавался Витька, — но ведь есть какая-то возня вокруг этого дома? Сам же вчера видел — натоптано около этой дачки, накурено. Кому кроме нас интересны два обыкновенных беглых бандита? Значит следят, по всей видимости, за кем-то ещё. Опять же эти мордовороты в гостинице… За версту «конторой» несёт. Тоже ведь ищут что-то. Или кого-то…

— Ну-ну, — охладил своего собеседника Попович. — Мало ли, кто они такие?

— А ты что, веришь тому, что у них в гостевой карте написано? — поразился Виктор. — Что эти семеро шкафов с армейской выправкой приехали сюда «для проведения геодезических работ»? Знаешь, Семён, я был о тебе лучшего мнения.

— А как вы посмотрели гостевую карточку? — удивилась Амина. — Их ведь не дают посторонним?

— Начальник здешней милиции помог, — махнул рукой Синельников. — Хотя и сами могли «поинтересоваться» незаметно. А то потащились из леса ещё и к майору местному… И так-то еле ноги волочили, да ещё и там до ночи проторчать пришлось…

— Виктор, — повысил голос капитан. — Я тебя уже сколько раз предупреждал — оставь самодеятельность, если есть возможность узнать интересующие тебя факты законным путём! А к майору Величко идти пришлось бы всё равно. Ты ведь не хотел бы сегодня проделать весь путь до нужного нам дома на своих двоих? То-то. Да и «собрятам» что — на горбу свою амуницию тащить? А так на «РАФике» поедем, с комфортом. Во всяком случае, большую часть пути.

— «РАФик» это хорошо, — согласился Витька, осторожно ощупывая икроножные мышцы. — А то у нашего ведомства надбавки за амортизацию живых организмов не предусмотрены. Только для автомобилей считают, да и то лишь на бумаге. Давно уж списать всё пора, от греха подальше…

— Ну, понесло, — со вздохом констатировал очередной всплеск красноречия товарища по оружию Попович, наливая себе ещё один стакан чаю. — Куда ж твоё ораторское искусство на совещаниях у начальства пропадает? Там почему-то я слышу из твоих золотых уст только невнятное «Работаем» или «Виноват, исправимся»…

— Наглый поклёп, — надув щёки, гордо объявил Синельников, обращаясь по большей части к Амине. — Не подкреплённый абсолютно никакими мало-мальски достоверными фактами!

— Тебя что, надо было на диктофон записывать? — удивился Семён.

— В суде Российской Федерации, как и в большинстве других демократических стран, аудиозапись разговоров человека не может использоваться в суде в качестве прямого доказательства его вины! — торжественно изрёк Витька и подмигнул двумя глазами одновременно: по одному на каждого слушателя этой прочувствованной речи.