О магах-отступниках и таинственных ритуалах - Елена Звездная

Культяпка кивнул.

Некроманты переглянулись.

Я же вспомнила момент, когда меня вчера нашел Норт. Удивленно на него посмотрела.

— Да, — кивнул Дастел, — Культяпка привел к склепу, потом к закрытой библиотеке, а уже от нее я заметил тебя и догнал.

Потрясенно смотрю на орка, тот сказал: «Угррх» и развел рукой и культей.

— Я переговорю с лидерами оппозиции, но… — советник короля посмотрел на Норта, — если хочешь знать мое мнение — так действуют отступники. Что-то такое мелькнуло в сознании, еще когда я первый доклад, переданный твоим отцом, читал, а сейчас все больше убеждаюсь — это магия Тьмы. Умертвия ее чувствуют, вот и этот… орк ощутил.

Я нервно погладила Яду и не произнесла ни звука. Норт глянул на меня, затем вновь обратился к лорду кен Дагасу:

— Кстати, что за история с Тадором Шерарном. И зачем ему понадобился кристалл из родового обручального кольца рода Гаэр-аш?

Теперь я и вовсе не дышала.

— Мутная история, — ответил советник. — В письме, адресованном Шерарну, был приказ передать кристалл господину.

— Не понял? — переспросил Норт.

— Дословно, что-то вроде «отправь господину, раз месть утратила для тебя смысл». — Лорд кен Дагас пожал плечами. — Странное сообщение, не спорю, именно поэтому его величество поверил лишь кристаллу.

«Месть утратила для тебя смысл», — повторила я про себя слова советника.

Месть утратила смысл… За весь этот ужасный, с момента поздравления меня утром, день, я впервые ощутила надежду. Надежду на лучшее, на доброе, на то, что я не была для дяди Тадора только экспериментом!

Они о чем-то еще говорили, но я уже не слушала, погруженная в свои мысли. Потом лорд Дагас ушел, а Норт, подойдя ко мне, сел рядом, тоже погладил заурчавшую от удовольствия Яду за ухом и тихо спросил:

— Как ты?

— Хорошо, — отозвалась я, ощущая, что все действительно неплохо. — Мне бы еще в запрещенную библиотеку на часок, и жизнь вообще можно считать удавшейся.

Дастел улыбнулся и сказал:

— Желание именинницы закон.

* * *

Я ведь тогда даже не поверила. Я совершенно не поверила! Да это вообще казалось немыслимым, но спустя всего десять минут я стояла на самом верху башни, которая хранила в себе запрещенную библиотеку. Точнее я и Дан, Норт, открывший для меня проход через вены Некроса, обнял, шепнул, что они скоро, и вновь исчез вместе с Эдвином. А вот мы с Даном остались, причем он, недоуменно озираясь, отметил:

— Куча книг на одни умертвия знают каком языке, явные следы попойки, и твоя мантия в углу. Э-э, Риа, а что тут делает твоя мантия?

— Дан, пожалуйста, без вопросов, — попросила я, скинув плащ Норта на то же место, где лежала мантия, и двинувшись вдоль полок.

Внутри меня зрела странная, невероятная по своей сути мысль — а что, если дядя Тадор действительно искренне любил меня? И вот что он, отчетливо знающий, что за ним охотятся все маги королевства, думал, обнимая меня вечером, перед камином? О чем он думал, читая мне сказки? Целуя и говоря, что я его маленькое сокровище, его любимая девочка… его дочка…

Я остановилась, оглядывая полки «Эйш» — кровь, здесь все было о крови, но… Но я вдруг подумала, а что бы я сделала для Гобби и Пауля, зная, что в любой момент меня могут убить…

И как-то сам собой взгляд метнулся к разделу «Эйш а тэн хатаан» — кровь защищенная, если дословно, а если образно — защита на крови.

— Риа, ты что, этот язык понимаешь? — удивленно спросил Дан, когда я уверенно двинулась к разделу, в котором имелась всего одна-единственная книга.

— А ты полагаешь, обычная магия способна создать что-либо, что легко впитывает саму Тьму? — задала я встречный вопрос.

Сказав это, я осторожно взяла с полки книгу и, бережно удерживая ее, направилась к столу.

Подойдя, Дан согнулся, оперся локтями о стол, подпер голову и произнес:

— Рияшка-очаровашка, ты правда понимаешь язык отступников?

— Вечных, — поправила я.

— Ты — прелесть, ты в курсе? — хохотнул он.

— Нет, Дан, — даже не знаю, почему меня потянуло на откровенность. — Я ребенок, которого подобрал, пригрел и очень любил человек, близкий к отступникам. Но в таверне мне недвусмысленно намекнули, что дядя Тадор сотворил из меня фактически артефакт и все, что ему нужно было, — моя кровь.

Вечно насмешливый, Дан выпрямился и неожиданно серьезно спросил:

— И кто же настолько урод, Риа?

Я ничего не ответила. Но Дан, резко обойдя стол, отодвинул мой стул, присел передо мной и, глядя в глаза, тихо сказал:

— Послушай, Риа, я сейчас скажу то, что, наверное, никогда бы не сказал никому другому, но скажу тебе… — Он судорожно выдохнул и продолжил: — Там, под постаментом никто не собирался тебя насиловать. Мы были злы, да, безумно злы, ты попросту взяла и обставила нас, троицу самых крутых некромантов Некроса, но… — он вновь заглянул мне в глаза, — никто и не собирался, понимаешь?

Я не знала, что на это сказать, я вообще старалась забыть и не вспоминать о том кошмаре, но Дан не умолкал:

— Мы ведь все понимали, что такая девчонка, как ты, нам не светит.

— Какая «такая»? — не поняла я.

— Серьезная, — пояснил Дан, — светлая, умная, знающая, чего хочет. Классная. А ты очень классная, Риа. Так вот, мы знали, что нам ничего не светит — ты не из тех, кто увивается за такими, как мы. Ты из тех, кого нужно добиваться — долго, упорно и старательно. Ты из тех, с кем хочется связать свою жизнь. Ты из тех, кто не сдается. Так вот там и тогда, мы просто решили напугать, а потом воспользовались ситуацией, понимая, что никогда больше прикоснуться к тебе и не сможем.

Я поежилась, Дан, перехватив мои руки, продолжил:

— Нам стыдно, Риа, до сих пор, всем троим. Потому что на нашу низость ты ответила благородством, и от этого постыднее раз в сто. Я восхищаюсь тобой, малышка, искренне восхищаюсь, Эдвин, он просто потерял голову, а Норт… Знаешь, если он поймет, что ты счастлива с Риком, он ведь без слов уйдет в сторону и даст тебе быть счастливой. Я это понял тогда, когда были разборки с Тарном. Не поверил сразу, а потом понял — Норт ставит твое счастье выше своего. Он любит, действительно любит, причем той любовью, что между нами, мужиками, признак слабости.

Я лишь потрясенно смотрела на Дана.

— Нет-нет, не думай, я не давлю и ничего от тебя не требую, — некромант улыбнулся. — Знаешь, от тебя трудно чего-либо требовать, например, после Эль-таима. — Он судорожно выдохнул. — Ты никогда не поймешь, что мы пережили там, в таверне, во время ритуала… Мы ведь на отступнике откровенно сорвали злость. Никогда не думал, что так бывает, но мы вообще не боялись, ни капли. После всего того бессилия, что ощутили, когда ты ритуал проводила, нам просто хотелось оттянуться… Мы ведь даже когда отступника убили, мы осознали не сразу…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});