Темный Лорд - Александра Лисина

Радость ее была неподдельной еще и потому, что Белик ни разу не сделал попытки увести ее молодых (весьма привлекательных!) подопечных из-под бдительного надзора, благоразумно не распускал руки и не порывался (к вящему неудовольствию Лильки) остаться хоть с одной из них наедине. Проторчать весь день возле медленно катящейся повозки, развлекая скучающих дам — что может быть проще? Проводить до реки и обратно — пожалуйста! Рассказать интересный случай из жизни — пара пустяков! Насмешить — легко! Но выразительные взгляды девушек, поддавшихся на бездонную глубину его глаз и мягкую улыбку, Белик будто не замечал. Только странно улыбался на их искреннее непонимание, а при виде разочаровано поджатых губ многозначительно помалкивал.

Таррэн с некоторой подозрительностью воспринял такие внезапные перемены: вдруг подвох? Опять подстава? Очередная пакость замедленного действия? С таким соседом надо держать ухо востро. Он даже приобрел дурную привычку проверять присутствие пацана в лагере перед сном, чтобы быть точно уверенным, что не пропустит никакой каверзы. Однако Белик больше ни словом, ни делом не напомнил о том, что было раньше, и день за днем оставался спокойным, странно сдержанным на язык и, временами, слегка задумчивым. Но при этом сохранил за собой славу изумительного рассказчика, от правдивых историй которого, бывало, умирал со смеху весь караван. Даже герр Хатор не гнушался выбраться на свежий воздух, чтобы присоединиться к своим воинам, с удовольствием слушал и охотно смеялся вместе со всеми.

Дядько, по обыкновению, ни во что не вмешивался. Кажется, доверял племяннику целиком и полностью. Только внимательно следил, чтобы Элиар не слишком приближался к нему и Каррашу, а те, в свою очередь, чтобы обходили вспыльчивого и затаившего обиду эльфа стороной. Танарис постоянно держался рядом с братом; тот по вполне понятным причинам, стремился оставить между собой и смертными как можно большее расстояние, а остальные старательно делали вид, что ничего не замечают и вообще, знать не знают о причине самоотделения бессмертных. Вот и вышло, что Светлые постепенно сдвинулись в голову каравана, в конце концов, оставшись в полном одиночестве, заметно расслабившийся купец, напротив, зачастил ближе к центру и своим обожаемым дочерям, а молчаливый Страж теперь частенько оказывался возле Таррэна. Который не только не возражал против такой компании, но и весьма живо начал интересоваться Пределами.

Разумеется, Белик совсем не обрадовался такому сомнительному соседству, но вслух, опять же, протестовать не стал. А ограничился тем, что негромко фыркнул и благоразумно придержал Карраша, при этом постаравшись оказаться на таком расстоянии, чтобы всегда держать Темного в поле зрения, но ему самому при этом на глаза не попадаться. И Таррэн справедливо подозревал, что предусмотрительный пацан никогда, нигде и ни при каких условиях не повернется к нему спиной. А потом отчетливо понял, что ему не доверяют: ни Белик, ни его странный зверь.

— Где вы нашли Карраша? — вполголоса спросил эльф, всей кожей чувствуя неприязненные взгляды обоих.

Дядько, не поворачивая головы, странно улыбнулся.

— Это он нас нашел.

— Вот как?

— Да. Случайно. Однажды увидел Траш издалека и больше не ушел.

— Кто такая Траш?

— Подруга наша общая, — усмехнулся Страж. — Любимица и вторая половинка нашего Белика. Довольно грозная, но верная ему всей душой. Я бы даже назвал ее красавицей, но, боюсь, со мной немногие согласятся: слишком уж она у нас необычная. А вот Карраш от нее без ума. Будь он человеком, я бы с уверенностью сказал, что малыш втрескался без памяти, а так… не знаю точно, как именно было дело, но, похоже, сперва они несколько месяцев просто переглядывались с разных холмов, прежде чем он рискнул подойти познакомиться. Траш — девушка довольно суровая, вспыльчивая и резкая. Но отходчивая. Белик как-то обмолвился, что сначала чуть не пришибла его сгоряча, когда заметила слежку, а потом все-таки смягчилась. И для него это, поверь, большая удача. Карраш ведь — необычный зверь, он весьма горд, обидчив и ужасно любит подстраивать всякие каверзы. Но при его габаритах это бывает довольно опасно, поэтому Траш очень боялась, что он кого-нибудь случайно поранит. Она долго приучала его к людям — сперва издалека, заставляя привыкнуть к мысли, что с нами можно иметь дело, потом постепенно подводила поближе, знакомила, и только последние пять лет разрешила жить рядом.

— А как же Белик?

— О! — загадочно улыбнулся Страж. — Траш обожает его так сильно, что перегрызет глотку любому, кто только рискнет на него косо взглянуть, без преувеличения. Какое-то время назад Карраш был действительно не слишком покладист — когти выпускал и шипел по любому поводу, а то и зубы показывал. Ну, стадный инстинкт требовал выхода. Знаешь, какой тогда вой стоял? Страх один, аж уши иногда закладывало. Едва он клыки выпустит, Траш ему сразу — тресь по морде! Да так, что в глазах одни звездочки пляшут: ла… в смысле, рука у нее тяжелая. А когда Карраш решил как-то с Беликом силой померяться (приревновал, конечно!), то так его отходила, что он до сих пор вспоминает с дрожью.

— Интересная у вас компания… а сколько Карраш у вас живет? — полюбопытствовал Таррэн, решив отложить расспросы про воинственную подругу Белика на другое время.

— Да лет десять будет.

— Ого!

— Да, — подтвердил седовласый. — Они с Беликом сперва фыркали друг на друга, но потом привыкли, притерпелись. Даже спелись, я бы сказал, зато теперь Карраш без него никуда. И обожает ничуть не меньше, чем Траш. Даже вон, что удумал — в дорогу с нами напросился, хотя раньше не решился бы ни за что.

Темный слабо улыбнулся.

— Я гляжу, у твоего племянника завидный талант — находить себе необычных друзей.

— Как и врагов.

— Гм…

— Не бери в голову, — правильно понял его мудрый Страж. — Со временем малыш привыкнет.

Эльф кинул быстрый взгляд.

— Кто-то из наших его… обидел?

— Обидел? — Дядько вдруг горько усмехнулся и покачал головой. — Нет, Таррэн. Не думаю, что ты выбрал правильное слово. Это, скорее… не знаю даже, как объяснить, чтобы ты понял. Просто когда твой дом и всю прежнюю жизнь сжигают заживо, а затем на твоих глазах умирают самые близкие люди; когда тебя делают игрушкой в чужих руках, не спрашивая, хочешь ли ты быть тем, что для тебя уготовили; когда смерть кажется великим благом, но упорно не желает приходить, а потом ты каким-то чудом остаешься жив и в какой-то момент понимаешь, что больше себе не принадлежишь… я не знаю, как это можно назвать. Обида, ты сказал? Возможно. Боль? Страх? Ненависть? Конечно, но не только. Скажи, бессмертный, что бы ты сделал, если бы человек смог уничтожить твою сущность? Начисто стереть все, что было дорого, все, чем ты жил и чем дышал? Убить прошлое, забрать настоящее и лишить будущего? Что, если бы ему удалось вырвать из тела твою душу, но при этом оставить тебе жизнь?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});