Графиня Чёрного замка (СИ) - Джонсон Лия

От этих слов я ещё сильнее сникла. Она их там унизит и оскорбит. Они не захотят подчиняться, и это выльется в проблемы глобального масштаба. И мне, между прочим, потом устранять последствия.

— Черт возьми, тебе достались сами жеребцы императрицы! Знаешь, какие они умельцы? Мне бы хоть одного хоть на пол ноченьки… А ты ещё и недовольна! Ты, подруга, ненормальная! — возмутилась шатенка, пихая меня в бедро.

Покачнувшись от этого жеста, я вяло что-то проворчала себе под нос, и принялась считать щелочки на стене, чтобы хоть как-то отвлечься.

Собственничество во мне говорило, что ничего страшного не произошло. Действительно, всего-то одна ночь! Никто их не заберет и ничего с ними не случится. Но чувства тоскливо выли, выедая душу изнутри. Так ведь может быть каждый год. А позже у нас будут дети… И их отцы будут, как ни в чём не бывало, вернувшись из постели чужой женщины, гладить их по головкам.

Меня перекосило. Нет, эта ночь стопроцентно обернется катастрофой.

— Тебе не понять, я знаю. Но, сосредоточься, Сафира, возможно ли как-то договориться? — посерьезнев, я снова села и впилась в неё тяжелым требовательным взглядом.

Женщина вздохнула и поджала губы.

— Мне не нравятся эти неприятные эмоции на твоём лице, и я ужасно бы хотела тебе помочь, но, Каролина, девочка, это императрица. С обычной ксавийкой было бы значительно проще. С правительницей, увы, никак.

Шатенка виновато пожала плечами.

Внимательно разглядывая её, я досадливо поморщилась. Она искренне сожалела, но понимания в этим мягких беззаботных карих глазах не было.

Что же, похоже, в этот раз поддерживать себя придется самой. В этом сторонников в Ксавии у меня не нашлось.

Глава 45. Одно сердце на четверых

Все три дня до Дня Единства мы с мужьями почти не контактировали. Ситуация неожиданно внесла разлад в нашу семью. Я ничего не могла придумать, чтобы избежать горькой участи, и оттого на душе с каждым днём становилось всё более мерзко.

Казалось бы, такая мелочь. Но именно она внезапно превратилась в целую преграду между нами. У меня даже вызывали отторжение мысли об их прикосновениях.

Какие к чёрту прикосновения? Уже сегодня ночью они собирались разделить постель с чужой женщиной.

Я никогда не была ревнивой, тем более, в этом мире подобное качество вообще неуместно. Но я никогда и не чувствовала к мужчинам подобного. У меня словно отбирали семью. Отвратное досадное ощущение.

Мужья от раздираемых их чувств сходили с ума. Они отчаянно старались вернуть на моё лицо улыбку, но в ответ на попытки приблизиться ко мне лишь получали безразличный жесткий отказ.

Мне было жаль так с ними поступать. Они мучились от непонимания и противного ощущения отторжения. Они не могли до конца разобрать, что со мной происходит, ведь им не было ведомо понятие измены, но не находили себе места из-за моего поведения. Я знала, что в том нет их вины, но ни объяснить им что-то, ни подпустить их не могла.

Меня будто поставили на паузу. Все мысли — что придумать и как предотвратить то, что навсегда изменит моё к ним отношение.

Только ничего не придумалось. Моя воинственность и уверенность на этом сдулись. Мне утерли нос обстоятельства.

Никогда нельзя расслабляться. Я глубоко заблуждалась, думая, что с такими райскими условиями буду наслаждаться каждым мгновением. Там, где всё слишком легко, всегда оказывается какой-то подвох. За красивой картинкой прячется куча грязи.

Я думала, что это будет сладко и весело — получить любого мужчину, какого захочу. Но я не рассчитала, что может объявиться кто-то имеющий на них больше прав, чем я. Всё же расположение императрицы больше мне насолило, чем помогло.

Проклятая власть.

Наблюдая в окно своей спальни за тем, как заходит солнце, вздрогнула, когда дверь позади внезапно распахнулась.

— Кара? Нам пора ехать, — тихо проговорил Сайгон.

Его мягкий глубокий голос болезненно полоснул по оголенным нервам.

Коротко взглянув на него через плечо, как можно более спокойно ответила:

— Конечно. Хорошей вам дороги.

Что бы там ни было, я всё ещё за них волновалась.

Краем глаза заметила, как ледяной покосился на двух остальных мужей позади него. Они неловко потоптались на месте и шумно выдохнули.

— Кара, мне больно видеть тебя такой. Если мы можем что-то сделать… — с горечью прохрипел Таслан.

— Не можете, Тас, — выдохнула я и, обернувшись, мягко улыбнулась. — Это лишь мои иномирские заморочки. Мне жаль, что это коснулось и вас. Скоро всё пройдет, обещаю. Идите, не хватало ещё опоздать к императрице.

Мужчины благоразумно убежденными не выглядели. Больше всего сейчас они хотели закрыть эту чертову дверь с этой стороны и остаться здесь, со мной, — это желание горело в их виноватых глазах. Но ни у кого из нас в этот раз выбора не было.

Они не могли изменить правила своего мира, а я не могла изменить себе. На том и застряли.

— Наша магия отталкивает столичных. Думаю, мы сможет ускорить процесс, — заверил Рагнар, напряженно шутливо хмыкнув.

Шутка своей цели не достигла. Обстановка не разрядилась. После моего кивка мужчина, мгновение, поколебавшись, тихо заперли дверь и ушли.

А я вдруг остро почувствовала себя такой одинокой, как никогда.

Какой-то Стокгольмский Синдром, честное слово. Без них я чувствовала себя в этом мире неполноценной.

Я совершила ошибку. Нельзя было так сильно привязываться к мужчинам в мире, где никто и ничто никогда до конца не будет мне принадлежать.

Спустя пятнадцать минут громко скрипнула огромная входная дверь замка. Послышалась возня и громкий топот далеко не одних пар ног. Лестница на второй этаж жалобно застонала.

Тут нарисовалась проблема, которая бесила меня не меньше, но, к счастью, зависела от моего желания много больше.

Мужчины Элеоноры.

Чего меня точно не вынудят сделать, так это лечь под того, кого я не хочу. Тут императрице нечем крыть. Я не ксавиец — меня не накажут за отказ женщине в День Единения. Кого могут наказать, так это их, если коснутся меня без разрешения. Элеонора не сможет пойти против своих же правил. Придется разбираться даже с собственными мужьями.

Чёрт, как жаль, что я не мстительная. Сейчас бы проучить её… Да только вряд ли она мне простит казнь собственного мужа.

Обойдемся малым.

Дверь медленно отворилась. Внутрь вошло шестеро высоких светловолосых мужчин. Они мгновенно скинули свои доспехи, ловко стаскивая их едва уловимыми плавными движениями, и кинули на пол у двери.

Все были как на подбор — высокие, без лишней мышечной массы, с точеными гладковыбритыми лицами и шелковистыми золотистыми волосами. Одно их различало — цвет глаз и длина волос. У кого-то они были короткими и растрепанными, у кого-то по плечи, у кого-то, как у Сайгона, по самую поясницу.

И всё же с шевелюрой Сая не сравниться никаким косам.

Комнату наполнили сладкие соблазнительные цветочные ароматы, от которых меня едва не стошнило. Слишком приторно, слишком слащаво, слишком… чуждо. Где мой лесной запах свободы Рагнара? Морозная свежесть Сайгона? Терпкий древесный аромат настоящего мужчины, коим является Таслан?

Возвращайтесь в свой детский сад, мальчики.

На самом деле, во мне говорила злость. Мужья императрицы и вправду были очень привлекательными молодыми и не очень людьми. Глаза сверкают знающе, сильные идеально выточенные тела двигаются умело, вызывающие движения бедер невольно пробуждают далекие от приличия фантазии. Но всё это… словно мне прислали стриптизеров. Сладкая впечатляющая картинка, обещающая пустое временное веселье.

Этому никогда не заменить настоящую искреннюю страсть.

— Леди Каролина, — склонил голову стоящий впереди них всех мужчина. — До утра мы к вашим услугам. Чего пожелаете?

Все шестеро уставились на меня выжидающе. Внимательные изучающие взгляды внезапно позабавили. Уже прощупывали, выискивали слабые женские места, облизывали каждую выпуклость. Они отлично подходят своей жене. Выдрессированные на «ура».