Могло быть и так, или Эльфы тоже люди - Андрей Трегубов

«ЧТО?!»

Холодные тонкие руки подняли её с пола, длинные пальцы впились в бок и в ногу. Её куда-то понесли…

«Это его руки? Но он же спит, я в его сне! Значит, меня несёт кто-то другой? Или, всё-таки, он? Просто чудесно!»

* * *

Девушка встала, сплюнула кровь, стерла красное с губ, снова отрастила длинные острые уши, сменила цвет волос на снежный. Возле глаз и по вискам проступил тонкий узор татуировки.

Тихо зарычала:

— Ваша воля, Наван… буду ждать приказаний, — она презрительно дёрнула головой, выражая абсолютное безразличие к его приказаниям.

Погода начала меняться, готовясь к закату. Полупрозрачные облака прикрыли нещадное светило, небо хмурилось, решив отвоевать свои просторы у палящего гиганта. Прохладный ветерок поднимал тучи песка. По пустыне, как и раньше, плелись двое. Наван бурчал под нос что-то неразборчивое, а Тель плелась следом, изучая хозяина сна, почти без мыслей, уже почти без воли, шла без желания идти или даже понимать, куда и с кем она идет, будто голем. Проклятый маг ментально изнасиловал её, мерзко влез в сознание и вывернул душу.[52]

* * *

«Да лучше бы сразу выкинул. Какая разница, где кровь утирать — с реального тела или во сне. И где отмываться от чужой грязи…»

* * *

— Слушай, Гримыч, у нас гости опять!

— О! Так это наша серая! Чё, не узнал?

— Это ше светлая!

— Не, ушан, это Эстелиель, тащите её в замок. Оклемается — будем ритуал ваять…

Тель постепенно начала ощущать тело, закутанное в ткань, новые сильные руки, порог охранного заклинания, смутные очертания старого замка, где она юной девушкой провожала эльфов и людей в соседний мир.

— Грим, ты скотина. Девчонка только прилетела… или чего у них там… а ты её сразу запрягать. Вот странница: бегает туда-сюда.

— Она всегда была затычкой от этой бочки с эльфами. И она такая же девочка, как прах де Моле — мальчик. И… да, я скотина. Тем более я вижу, что она уже очнулась, — рычал от радости Грим. — Вставай, красавица, солнце ещё высоко!

Девушка с удивлением открыла глаза и уставилась в сумеречный потолок. Обнаружила себя укутанной в чёрный балахон Навана…

* * *

Колдун не дал ей познакомиться с новыми членами Ордена, не объяснил, как она попала к замку, с матюками выволок всех к машине, рявкнул на ничего не понимающих тамплиеров. Тель поймала взгляд колдуна: тяжёлый, огненный, азартный. Для него не существовало ни людей, ни эльфов, все были пустым местом. И если от них можно было получить пользу — они оставались живы.

Грим оскалился, резким движением сел в «девятку», завёл её и до самой избушки не произнёс ни слова.

Эстелиель покорно сидела, молча косясь на своих сопровождающих. Мальчишка из Разных большими глазами смотрел в окно, боясь пошевелиться, был напуган и задавлен командным рыком Грима. Ещё один Разный, нынешний магистр, смотрел перед собой, сжимая в руках меч де Моле. Понятно — готовился к ритуалу, на этот раз девушка его не интересовала. Тёмный эльф поиграл желваками, прошептал на квенья:

— Здравствуй, Шестая, чьё имя Эстелиель.

— Приветствую, тёмный, — прошептала она в ответ.

— Я не узнал тебя под личиной светлой эльфийки…

— Я светлая? — ужаснулась девушка, шевеля длинными ушами.

— Да…

— Какого Подзе… ой, извини.

— Ты знаешь, куда мы едем? И зачем? — скорее утвердительно сказал эльф.

— Да, мы договаривались с колдуном. Как только я прибуду сюда — сразу проведём Ритуал сокрытия. Я сильно задержалась, — обратилась к Гриму, уже на русском. — Возникли… ээ… трудности. И я не смогла ничего разузнать подробнее про Ритуал… Точнее, НИЧЕГО не смогла узнать…

Ей никто не ответил.

— Наверное, всё будет, как в прошлый раз… — подытожила она тихо и погрузилась в свои мысли, больше не интересуясь окружающим.

* * *

«Девятка» остановилась перед знакомой избушкой.

— Кто сломал мамин дом?! — воскликнула Тель. — Уходила же, он был ещё цел!

— Р-разборки потом! — Грим едва не за шкирку вытащил пассажиров. — Шагом марш к скале! Здесь кто-то есть, и мне не хочется сталкиваться с ним ДО Ритуала…

* * *

Сайлас гнал дежа-вю с Францем и Сердиком, беловолосая Тель куталась в иссиня-чёрный балахон. Грим заходить не стал («Чтоб и меня не накрыло»), разогнал Лорешинада и Пашку следить за окрестностями. В общем, вёл себя как вышеозначенная отъявленная скотина, силой или взглядом останавливая рвущихся это пресечь.

Магистр и эльфийка обречённо вошли в темноту. Сначала оттуда не доносилось ни звука. Потом вход очертился смутным светом, от пещеры потянулись тени. Резкий ветер закрутил вокруг камня по пустыне, гоня песок, поднимая его и бросая на горы…

Колдун зарычал, вглядываясь в пустую пыльную бурю, силясь увидеть не то облаву тёмных, не то неизвестного ему, но ощущаемого мага, не то ожидаемого демона. Или всех разом. Мир стал одной маленькой войной тёмного колдуна и тёмных магических сил…

Лорешинад закрывал спиной кашляющего Пашку, прижав его к скале, и настороженно смотрел на далёкую одинокую тонкую фигуру молодого парня, с силой вонзавшего посох в землю под ногами.

Грим видел пришельца, потому что стоял с другой стороны скалы. Эльф же не мог решить, атаковать ли этого нового колдуна или стоять на защите своих друзей. Этот парень казался ему неуловимо знакомым, но память отказывалась что-либо уточнять.

Пустыня бесновалась, крутя торнадо в пределах шести пологих гор…

В проёме показалась бледная Тель и за руку утащила Грима в глубину пещеры…

Глава 37. Песочная

Лес светлых

Двести-сорок-вторая тихонько покачивала ребёнка, прижав к груди. Она кормила его и любовалась золотом заката на листьях лесных деревьев. Ароматы вечера легонько заползали в открытое окно. Её Четырнадцатый не появлялся уже сутки, и она представляла, как он придёт. Замученный, с усталыми глазами угольного цвета. Сеточка капилляров, яркая от недосыпа, делала их ещё темнее.

Солнце начало заходить в поднимающийся из леса туман. Девушка мечтательно смотрела на своё крошечное сокровище, не замечая изменений за окном.

Тихо и резко поднялся ветер, метя по листьям в одну сторону. Тихо качнулись ставни и закрыли половину окна. Тихо, навязчиво, неотступно стал подниматься из леса столб золотого тумана, будто собирая с листвы отблески заката и сворачивая золото вечера в тугую ленту…

Двести-сорок-вторая очнулась, лишь когда маленький Безымянный завозился, отпустил её и стал безудержно чихать. Она поспешно вскочила, одной рукой закрыла окно. Сквозь полупрозрачную слюду золотой вихрь казался размытой одинокой горой. Она принялась аккуратно стряхивать залетевшие в окно песчинки с одеяльца вновь уснувшего малыша, когда вдруг осознала: под напором ветра и острых золотых льдинок окно начинает трескаться. Вдоль противоположной стены уныло и тонко свистел засорившийся дымоход…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});