Дело табак - Терри Пратчетт

Проблема состояла в том, что к каждой его ноге была привязана веревка. Одна тянулась по полу и исчезала внизу – там, где, судя по теплу, запаху скотного двора и периодическому реву, издаваемому встревоженными животными, находился «хлев», который Ваймс только что миновал. Другая веревка уходила в рубку.

Женщина заметила Ваймса, поспешно прижала дочь к груди и медленно приложила палец к губам ребенка. Оставалось надеяться, что мужчина с арбалетом этого не заметил, и Ваймс слегка расслабился, когда убедился, что она поняла: он явился сюда спасать ее, а не причинять дополнительные страдания. Это был всего лишь дополнительный бонус, но Ваймсу действительно стало легче, когда он понял, что она соображает быстро. Он выставил руку, чтобы удержать Фини, но в перспективе этот парень годился в капитаны Стражи: он стоял не шевелясь. Как и Ваймс, Фини превратился в наблюдателя. Ваймс наблюдал и позволял тьме пробудиться, чтобы оценить ситуацию на свой неподражаемый лад. Он ждал не Призывающую Тьму – во всяком случае, он искренне на это надеялся, – а самую обыкновенную, человеческую, внутреннего врага, который знал все его мысли. Знал, что каждый раз, когда командор Ваймс отдавал в руки правосудия очередного коварного и изобретательного убийцу, чтобы тот получил воздаяние или пощаду, как угодно будет рассудить закону в его хаотической премудрости, он становился другим Ваймсом, Ваймсом-призраком, который старательно обуздывал желание порубить мерзавца на куски прямо на месте. К сожалению, это желание становилось с каждым разом все сильнее, и Ваймс гадал, не вырвется ли тьма в один прекрасный день на волю, предъявив свои права. Без его ведома. Замки, запоры, цепи и двери в голове не выдержат, и он даже не поймет, что случилось…

И сейчас, глядя на перепуганного ребенка, Ваймс боялся, что эта минута близка. Возможно, лишь присутствие Фини удерживало под контролем тьму – ужасное желание лишить палача заслуженного доллара за казнь, трех пенсов за веревку и шести за пиво. Убивать очень легко, да, но не тогда, когда на тебя смотрит смышленый юный стражник, который думает, что ты – хороший парень. В Анк-Морпорке Стража и семья окружали Ваймса каменной стеной. Там хороший парень оставался хорошим, поскольку не хотел, чтобы его видели за плохими делами. Он не хотел, чтобы ему было стыдно. Не хотел становиться тьмой.

Арбалет был нацелен на двух заложниц, и тому, кто его держал, явно велели стрелять, если рывок за веревку даст понять, что происходит непредвиденное. Но рискнет ли он выстрелить? Нужно дозреть, чтобы тьма по капельке начала сочиться в душу, хотя бывали и те, кто родился с тьмой в душе. Они убивали ради развлечения. А вдруг и он из таких? А если нет, вдруг он поддастся панике? И насколько чувствителен спусковой крючок у арбалета? Вдруг он сработает от случайного прикосновения?

Снаружи бушевала буря. Спадала вода или нет – это казалось совершенно неважным, поскольку ее все равно было полно вокруг. Женщина краем глаза наблюдала за Ваймсом. Каждая секунда дорога…

Аккуратно рассчитывая движения, как будто кто-то мог расслышать его шаги в реве бури и скрипе лодки, Ваймс подобрался к ничего не подозревавшему охраннику, обхватил парня обеими руками за шею и рванул кверху. Стрела ушла в потолок.

– Я не хочу, чтобы кто-нибудь пострадал, – Ваймс попытался произнести это добродушно. – Если ты собираешься дернуть за веревку, парень, то учти – дыхание у тебя закончится раньше, чем я разожму пальцы. Старший констебль Наконец, возьми арбалет и свяжи этому джентльмену ноги. Оружие можешь взять себе. Я знаю, ты любишь такие штуки.

Он, видимо, случайно ослабил хватку, потому что пленник прохрипел:

– Я никого не собирался убивать, сэр! Пожалуйста! Они дали мне арбалет и велели стрелять, если лодка вдруг остановится или если за веревку дернут. Вы думаете, я бы стал стрелять, сэр? Вы, правда, думаете, что стал бы? Я просто сидел здесь на всякий случай, если бы кто-нибудь из них вошел! Пожалуйста, сэр, я никогда ни во что такое не впутывался! Это все Стратфорд, сэр, он просто псих, сэр, сущий убийца, честное слово!

Послышался треск, и лодка задрожала. Возможно, секундомер подвел лоцмана.

– Как тебя звать, парень?

– Эдди, сэр, Эдди Нагл, я просто матрос, сэр!

Его трясло. Ваймс видел, что у Эдди дрожат руки. Он повернулся к женщине, которую поддерживал под локоть Фини, поклонился и показал тщательно припрятанный значок.

– Мэм, я командор Ваймс из анк-морпоркской городской Стражи. Этот человек дурно обращался с вами или с девочкой?

Женщина не двигалась. Ваймс подумал, что она похожа на молодую Сибиллу – спокойная, собранная, из тех, что скорее будут драться, чем визжать, но драться лишь в полной готовности.

– Они все ловко провернули, командор. Как раз когда я укладывала Грейс спать. Эти негодяи явились на судно под видом владельцев груза и вели себя как приличные люди, пока мой муж не сказал, что погода портится. Я была на камбузе, когда услышала крики, а потом нас с Грейс отвели сюда. Лично я, сэр, сказала бы спасибо, если бы вы перебили их всех, но раз нельзя, значит, нельзя. А что касается конкретно этого типа, он, конечно, и впрямь мог вести себя хуже, а потому, хоть я и порадуюсь, если вы швырнете его в реку, но не буду настаивать, чтобы вы привязали ему груз к ногам.

Фини рассмеялся:

– Груз не понадобится, мэм. Река устроила вечеринку и пригласила нас в гости. Я неплохой пловец и то не рискнул бы прыгать за борт.

Ваймс ухватил Нагла за ворот и взглянул ему в глаза. Спустя несколько мгновений он сказал:

– Нет. Я распознаю́ убийцу по глазам. Конечно, это не значит, что ты не виноват в пиратстве, поэтому мы будем за тобой приглядывать, и не пытайся что-нибудь выкинуть. Я тебе доверяю, и храни тебя боги, если я ошибся.

Нагл открыл рот, чтобы ответить, но Ваймс быстро добавил:

– Ты можешь упростить и, вероятно, продлить себе жизнь, Эдди Нагл, если скажешь, сколько еще веселых ребят на «Сисси».

– Не знаю, сэр. То есть не знаю, кто еще жив.

Ваймс взглянул на женщину, когда лодка накренилась. Странное это было ощущение – на мгновение Ваймсу показалось, что он утратил вес, а потом за спиной у него, в хлеву, среди огромных вращающихся колес, послышался какой-то шум. Обретя равновесие, он спросил:

– Я так понимаю, что вы госпожа Силлитоу, мэм?

Женщина кивнула и ответила, крепче прижимая к себе девочку:

– Да, командор. И я знаю, что мой муж еще жив… потому что живы мы.

Она замолчала, когда очередная волна подхватила лодку, и «Сисси» ухнула вниз – с плеском и глухим стуком, который отдался в позвоночнике. За ударом последовал низкий рев быка, который решил, что с него хватит. А еще – оборвавшийся крик.

Ваймс, Фини и Нагл кое-как поднялись с пола. Госпожа Силлитоу и ее дочь, как ни странно, сохраняли вертикальное положение, и у женщины на лице играла мрачная улыбка.

– Этот крик значит, что кто-то из пиратов умер, и, надо сказать, я чрезвычайно рада. Иными словами, остальные в хлеву живы. Знаете почему? Скорее всего, он забыл подпрыгнуть. Лодка взлетает и падает потому, что где-то позади нас гребаный затор стал слишком большим. От него отрываются куски и несутся за нами, вниз по течению, то поднимая уровень воды, как брошенный в воду камень, то понижая, когда они проносятся мимо – и вот тогда нужно не зевать. Если не сумеешь плясать в такт с рекой, скоро будешь плясать с дьяволом. Один из этих разбойников пошел вниз с арбалетом, когда началась заварушка. И, судя по звуку, плясун он был плохой. Наверное, до него дотянулся Чарли-Десять-Галлонов, когда он упал, бедняжка. Чарли – погонщик быков. Если он кого двинет, второго раза уже не понадобится, – госпожа Силлитоу проговорила это спокойно и с удовольствием. – Кто хочет стянуть добро с нашей лодки, пускай приготовится к серьезным неприятностям.

«А я-то думал, что это в городе живут крепкие орешки», – подумал Ваймс. Он заметил, что благоразумный Фини перезарядил конфискованный арбалет, и сказал:

– Я спущусь, чтобы удостовериться. Госпожа Силлитоу, сколько, по-вашему, на лодке еще пиратов?

– Четверо взошли на борт под видом владельцев груза, – женщина начала загибать пальцы. – Одного из них убил мистер Гаррисон, наш погрузчик, но другой пырнул его ножом, сукин сын. Я точно знаю, что один спустился в хлев, второй помогал этой нюне протянуть веревки, чтобы мы оказались в заложниках на тот случай, если кто-нибудь из уцелевших попытается им помешать, а третий пошел в рубку. Мне сказали, что все обойдется, если мой муж доставит груз в Щеботан.

Девочка цеплялась за платье матери, пока та с бесстрастным лицом продолжала:

– Лично я в это не верю, но до сих пор мужу не причинили вреда. Он считает. Непрерывно считает. Мой муж слушает Старую Изменницу и вспоминает каждый фут. Он должен перехитрить шестьдесят миль реки-убийцы. И если мой муж погибнет, она убьет нас всех.