Увести за 60 дней - Дарья Волкова

главное, неправдоподобно звучат мои слова. Он точно думает, что я специально села в его машину.

Как же это… невыносимо.

В лобовом стекле нам навстречу летели снег и ребра ЗСД. Так, будто нас проглотила огромная змея и сейчас проталкивает внутрь. Меня точно так же поглотило душное, не дающее дышать отчаяние.

Нет. Ни секунды больше я тут не буду.

- Останови машину.

- Я не могу.

- Останови машину! – голос мой с каждым слогом становился все громче.

- Здесь нельзя останавливаться, - Данил ненадолго оторвал взгляд от лобового стекла, и я увидела его профиль. Все такой же болезненно красивый. - Надо дождаться съезда.

Я не могу ждать. Я не выдержу. Ты разве не видишь, что я задыхаюсь рядом с тобой? Задыхаюсь от твоих равнодушных вопросов и ровного голоса. Задыхаюсь от твоего презрения. От того, что ты обо мне думаешь?!

- Останови немедленно! – закричала я, подавшись вперед.

- Да говорю же тебе – не могу! – Данил тоже в ответ повысил голос. – Посмотри вокруг, где тут остановиться?!

Но вокруг были лишь ребра змеи, которая стремительно засасывала меня в свое нутро, полное отчаяния.

- Останови, слышишь, останови немедленно!

- Да не могу я остановить, пойми! Лиля, не веди себя, как дура!

Это «дура» что-то обрушило во мне. Наверное, оборвало ту тонкую ниточку, на которой я еще пыталась держаться.

Закричала я совсем оглушительно.

- Немедленно, немедленно останови. Сейчас же!

- Прекрати! – так же оглушительно заорал Данил.

Но я его уже не слышала. Еще подавшись вперед, я вцепилась ему в плечо и орала в ухо.

- Останавливайся! Я хочу выйти!

- Ты с ума сошла! – Данил попытался оторвать мою руку со своего плеча. - Сядь на место! Как смогу - остановлюсь!

- Немедленно! – я попробовала дотянуться до руля. – Немедленно останавливайся!

- Лиля!!!

Сквозь лобовое стекло все так же летел снег. Летели ребра ЗСД. И летели полоски отбойника. Под визг шин что-то кричал Данил, а я, как в замедленной съемке, наблюдала, как нас разворачивает боком поперек змеи. Как отбойник заслоняет собой лобовое стекло. Скрежет металла, звон стекла, чудовищной силы удар, в бок мне бьет моя сумка, а я лечу, лечу, лечу.

И улетаю в темную бездну.

_______

ЗСД - Западный скоростной диаметр, внутригородская платная автомагистраль в Санкт-Петербурге.

Глава 10. Во всяком плане есть пункт, который все объясняет. Если его нет, то план – дерьмо.

Сначала была головная боль. Потом - все остальное. Я открыла глаза и застонала. Свет резал глаза, и я тут же зажмурилась. Даже это простое действие вызвало новый прилив головной боли. Я лежала и дышала. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Вдох-выдох.

И мы опять играем в любимых.

Я открыла глаза и резко подскочила – оказывается, я лежала. Волна острой головной боли снова окатила меня, но даже она отступила на второй план. Я вспомнила.

Летящая в лицо лента отбойника, развернутая поперек дороги машина, удар, скрежет металла, брызги стекла. И…

Я вскочила на ноги. И только после этого додумалась оглядеться сквозь пульсирующую боль в висках.

Судя по обстановке, я была в больнице. Светло-зеленые стены, две койки. Я прикрыла глаза и сделала над собой мыслительное усилие. Ноги у меня подогнулись, и я осела обратно на кровать.

Я в больнице потому, что мы попали в автомобильную аварию. Мы – это я и Данил. И если я здесь, в больнице с адской головной болью, то где Данил?

А он был за рулем. Он сидел впереди. Он был там, куда пришёлся удар.

От открывшейся мне ужасной перспективы я снова застонала и уткнулась лицом в ладони. Судя по тому, как отозвалось болью лицо – у меня оно разбито. Но это не имело никакого значения. Сейчас вообще ничего не имело значения. Кроме одного.

Где Данил и что с ним?!

Он был впереди. Машина ударилась в отбойник – и ударилась передней частью. Он наверняка пострадал сильнее, чем я. И если у меня разбито лицо, и, судя по головной боли, сотрясение, то у него… то он… у него должны быть более серьёзные повреждения и травмы. Именно поэтому он сейчас не на соседней койке в этой же палате. Именно поэтому. А не потому что…

Нет, пожалуйста, нет. Только не это.

Я начала раскачиваться. Боль, гораздо более сильная, чем головная, растекалась по всему моему телу. Мне было одновременно холодно и жарко. Начался озноб.

Вдох-выдох. Вдох-выдох. Вдох-выдох.

И мы опять играем в любимых.

У нас семья атеистов. Как говорит папа – мы верим в теорию Дарвина и закон всемирного тяготения. Но сейчас я испытала острое непреодолимое желания молиться.

Пусть с ним будет все в порядке. Заберите его только у меня. Заберите его только у меня и насовсем. Отдайте той, которая достойна. Которая будет любить, заботиться, беречь. Которая никогда не причинит ему боли. И которая никогда, никогда-никогда не подвергнет его жизнь опасности.

Заберите его у меня. А для всех остальных пусть он будет жить.

Я поняла, что хочу опуститься на колени. Даже не так. Упасть на колени и прижаться лбом к полу. Кажется, это называется земной поклон. Оттуда, от самой земли молитвы до неба долетают лучше всего. Вопреки закону всемирного тяготения.

Я не успела этого сделать. Открылась дверь. За дверью стояла женщина средних лет в белом.

- О, очнулась. Чего вскочила? Ложись, сейчас доктора позову.

- Где он?! - вместо коленопреклонения я подскочила на ноги и бросилась к женщине. – Где он, скажите, умоляю!

- Ты сдурела, девка?! – женщина повысила голос. – Ты чего скачешь как коза?! Иди, ложись в постель, дуреха!

- Что с ним?! – я хватала женщину