Войны языческой Руси - Валерий Шамбаров

Это было не лишним. В сентябре 911 г. Лев X скончался, и вокруг престола завязались дрязги. Опекуном малолетнего Константина стал его дядя Александр. Но он сам нацеливался на корону. Вдову брата Зою заточил в монастырь, а племянника собирался свергнуть и оскопить. Однако партия Зои не сдалась. Греки знали толк в ядах, и Александр внезапно отправился в мир иной. Императорское и мужское достоинство Константина были спасены, его мать вырвалась из монастыря и приняла звание регентши. Разогнала сторонников Александра и возвысила собственных любимцев, которые тут же ринулись воровать и хищничать. Болгары не преминули начать войну, но на этот раз без русских.

А в 912 г. серьезные перемены произошли в Киеве. Умер Вещий Олег. Легенда рассказывает, будто волхвы предсказали — он примет смерть «от коня своего». Князь удалил любимого коня, а когда тот издох, посмеялся над пророчеством, наступил на череп и был укушен змеей. Это фольклорный сюжет, и мы не знаем, насколько он соответствует истине. Но как бы то ни было, подданные любили Олега. Летопись сообщает, что народ «стенал и проливал слезы». И рыдал он не зря. Едва не стало мудрого властителя, на Русь обрушились несчастья.

Очередной поход на Каспий в 912 г. возглавил кто-то другой. Двинулись крупными силами, флот насчитывал 500 кораблей. Царь Вениамин, как обычно, пропустил его. Но смерть Олега была самым удобным моментом разделаться с русскими. Хазары повели тайные переговоры и заключили союзы с буртасами, волжскими болгарами, гузами. Их купцы активизировали агитацию в племенах, подвластных Киеву. Русские витязи, отправившиеся на восток, об этом не подозревали. Они лихо разгулялись по Каспийскому морю, разорили Гилянь, Табаристан, Ширван, Баку, Гянджу. Набрали несметную добычу и в 913 г. повернули домой. Прибыв в Итиль, отсчитали оговоренную долю Вениамину и остановились на отдых. Разумеется, для них нашлось достаточно вина, смазливые девушки.

И тут-то каганат нанес удар. Он был тщательно подготовлен. Вениамин заранее вооружил городское ополчение, подтянул орду гузов. Вместе с хорезмийской гвардией они неожиданно навалились на русичей. Надеялись вырезать пьяных и сонных, но не получилось. Воины, хоть и хмельные, дали сильный отпор. Но они очутились в окружении. Их отрезали от реки, засыпали стрелами. Отбивались три дня. Некоторым все же удалось прорваться к лодкам. Но на Волге их уже поджидали буртасы и болгары и истребили до единого. Полегло 30 тыс. человек, цвет русского воинства.

Страшная весть о гибели армии разнеслась по Руси. Но для тех, кто мечтал отделиться, она послужила толчком к действию. Олега не стало, войско перебито — самое время. В 914 г. великому князю Игорю Рюриковичу пришлось подавлять бунт древлян. Их государь сумел усмирить, но отпали уличи, тиверцы, дулебы, белые хорваты, радимичи, северяне. А хазары и гузы, уничтожив русскую рать, перебросили силы против союзников Киева, печенегов. Они были разгромлены и в 915 г., по старой памяти, потекли из-за Волги к границам Руси. Игорь вывел навстречу им свои дружины, но дружба еще не забылась, разошлись мирно. Печенеги заселили прежние владения мадьяр, четыре клана осели западнее Днепра, четыре — восточнее.

Но в Киевской державе настал полный разброд, племена дрались между собой. Во времена Рюрика и Олега при дворе велись какие-то хроники, теперь они были заброшены, и в летописях получился провал на целых четверть века. Что происходило в это время, как развивались события, остается нам неизвестным. О жестоких войнах и нашествиях врагов свидетельствуют клады монет начала X в. Археологи во множестве находят их в землях полян, северян, радимичей. Те, кто зарывал деньги, погибли или попали в плен.

Византию крушение Руси ничуть не огорчиХо. Отныне можно было не опасаться киевских властителей, отбросить все договоры с ними, не платить дань. А помощь против арабов была грекам уже не нужна. Войну на востоке прекратили. Какой там восток, если на империю налегли болгары! Симеон одерживал победу за победой, несколько раз подступал к Константинополю, от него еле-еле удавалось то обороняться, то откупаться. Царя старались ублажать очередными уступками, согласились признать самостоятельную Болгарскую патриархию. Но Симеону было этого уже мало. Он недвусмысленно принял титул «императора болгар и ромеев» и возобновлял боевые действия.

А успехи Хазарии греки восприняли с радостью, немедленно восстановили альянс с ней. Это было легко. При коррумпированном правительстве Зои богатые иудеи приобрели большой вес, даже участвовали в политике. При их посредничестве империя установила хорошие отношения с испанскими арабами, с африканским халифом Ал-Махди. По происхождению он был евреем и создал еретическое течение в исламе, выступая в роли «пророка». Византия заключила с ним союз, стала платить солидные «субсидии», а Ал-Махди оказывал ей военную поддержку. По просьбе Константинополя он подавил мятеж в греческих владениях в Южной Италии, вырезал недовольных подданных Константина и Зои.

В общем, дружба с Хазарией была полезной. Вениамин не отказался прислать своих подданных сражаться с болгарами в составе византийских войск. Прибыло и посольство с просьбой назначить в каганат епископа, чтобы он рукополагал священников. Патриарх Николай Мистик откликнулся без промедления, велел Херсонесскому архиепископу «отправиться с Божией помощью в Хазарию и исправить необходимые требы» [144]. Конечно, это не означало, что окружение Вениамина симпатизировало христианству. Царь всего лишь сделал любезный жест, за который можно было добиться ответных любезностей, нужных каганату. А кандидатов в священники хазары подобрали сами, чтобы удерживали паству в повиновении.

Ну а печенеги оказались в трудном положении. Их клевали хазары, посылали на них гузов, алан. Ослабевшая Русь уже не могла быть для них опорой. К печенегам засылал дипломатов Симеон, хотел вовлечь в союз против греков. Но и Болгария была не в состоянии защитить их от хазар. Печенеги искали других покровителей и обратились в Константинополь. О, для греков это было настоящим подарком! Именно к такой дипломатии с «варварами» они привыкли. Потеряли мадьяр, нужна была замена. К печенегам выехала миссия херсонесского стратига Иоанна Воги, оплела сладкими речами вождей, сыпала золото. А патриарх Николай Мистик принялся запугивать царя Симеона. Писал ему: «Страшное движение приготовляется или скоро приготовится царским старанием против вашего рода. Русские, печенеги, аланы, угры — все договорены и поднимутся на войну» [144].

Правда, он брал болгар «на пушку», выдавал желаемое за действительное. Византийцы, несмотря на все усилия, так и не смогли втянуть в войну мадьяр и русичей. Венгры были уже научены горьким опытом, греки бросили их в беде. В Киеве помнили о дружбе с Болгарией и не желали лить кровь за чужие интересы. Ну что ж, если не хотят быть послушными орудиями Константинополя, то императорские дипломаты натравили на них печенегов. С 920 г. начались набеги степняков на Русь. Константин Багрянородный хвастался: «Когда император ромейский живет в мире с печенегами, то ни русы, ни турки (венгры) не могут совершить вред нападением на ромейскую державу». «Русские соседствуют с печенегами, и последние часто грабят Россию и вредят ей».

Кочевники перекрыли русским дорогу к Черному морю. Отныне купцам приходилось собираться большими караванами, от днепровских порогов до устья Дуная прорываться с боями. Но греки в накладе не оставались. Они экономили на продуктах и прочих льготах, которые требовалось давать русским в Константинополе. А если печенеги убьют купцов и захватят товары, то все равно продадут их византийцам, причем гораздо дешевле.

Однако главный выигрыш достался Хазарии. Подрывалась русская торговля? Прекрасно. Славяне были хазарскими конкурентами на греческих рынках. Печенеги перенацелились на Русь и Болгарию — тоже хорошо. Не будут вредить набегами каганату. А союзников в Поволжье, помогших уничтожить русскую армию, царь Вениамин «отблагодарил» по-своему. Сперва подмял буртасов, а за ними прижал и Волжскую Болгарию. Ее царь Альмуш заметался в поисках спасения. Подумал, что за него могут заступиться мусульманские страны, и принял ислам. Но это лишь раскололо его народ. Одно из трех болгарских племен, чуваши, отказалось менять веру и отделилось. А хазары покорили как чувашей, так и Болгарию.

Наложили дань — в год с каждого дома по соболиной шкурке. Болгарскому царю пришлось отдать сына в заложники, а дочь в жены кагану. И хотя она в Итиле умерла, хазары потребовали прислать вторую дочь, магический порядок не должен был нарушаться. Альмуш все же не терял надежды, в 921 г. воззвал к багдадскому халифу, духовному главе всех мусульман. Соглашался быть его подданным, умолял выручить. Халиф заинтересовался, отправил на Волгу посольство Ибн-Фадлана, послал приказ Хорезму защитить единоверцев [61]. Но власть самого халифа была уже слишком слабой. Хорезмийцы хорошо зарабатывали на службе у хазар, и приказ проигнорировали.