Ранний старт 3 (СИ) - "Генрих"

На шум бритый хмырь реагирует со скоростью ласки. Откатывается от Зины, вернее, пытается. С первого раза не удаётся ему вырвать ноги. Бешеный клубок схватки возобновляется уже с моим посильным участием.

Зиночка моментально использует новый расклад. Бьёт ногами в живот, упырь валится на спину и тут же скручивается, готовясь вскочить. Чорд! Еле уклоняюсь от смазанной дуги, сверкающей лезвием ножа. Было б шило в левой руке, можно б сделать попытку насадить на него руку.

Надо торопиться, Зина уже на ногах и готовится прыгать. Ненормальная! В отличие от меня. Сам не прыгаю, ловлю ногой вооружённую руку, прижимаю к земле… есть! Вражина оказывается на дистанции удара. В неуспевшую убраться с линии удара голову вгоняю шило. С-сука! В висок хотел. Но в глаз тоже неплохо, хотя пришлось траекторию слегка докрутить.

Утробный рык и сзади в голень вонзается что-то острое. Не на запястье ему наступил, поди его поймай, а в районе локтя. Вот и оставил вражине небольшую степень свободы. Отскакиваю, выдёргивая ногу с лезвия.

— Всё, Зин, это агония. Конец ему. Пошли отсюда, — агония или не агония, а подбираюсь к голове аккуратно. И сначала отбросив ногой нож. Стараясь не фокусировать взгляд на кровавое желе на лице, выдёргиваю шило.

Оставив труп за собой, ковыляю к центру парка напрямую. Зина идёт рядом, прижимает ладошку пониже ключицы. Тёмная водолазка под ней мокрая.

— Ни хрена себе прогулочка по парку, да, Зин? — Небеса в свидетели, ничего такого не планировал. И Зину взял не как бойца, а как лишние глаза. Кто ж знал?

— Зин, один вопрос, — главный, между нами говоря, — это маньяк был?

Зина молча кивает. Ну… хоть не зря мы кровь пролили. Моя штанина тоже намокает.

Окончание главы 11.

Глава 12

Окно возможностей

1 сентября, время 09.15.

Одна из аудиторий МГУ (Ленинские горы, д.1 стр.52)

Относительно недавно организованный ФКИ сунули в одно здание с ВМК (вычислительная математика и кибернетика), против чего ни капельки не возражаю. А вот факультет педагогического образования кроме раздражения ничего не вызывает. А уж Высшая школа бизнеса это вариант фэнтези, навроде школ магии и волшебного колдунства. Ладно, экономика, которую, кстати, ещё и полноценной наукой не признали. И признают ли когда? А это-то! Бизнес это что? Организация производства и управление им? Нет, тогда бы так и назвали «организация производства». Умение работать с людьми? Оно везде нужно, в любом деле, начиная от уровня бригадира. История становления крупейших капиталов? Ага, так они вам всё и выложили про себя! Особенно про период первоначального накопления капитала, где всё было. От работорговли и пиратства до бутлегерства. Щас вам семья Кеннеди подробно расскажет, как они на торговле спиртным поднялись во время сухого закона. Ага, спешите увидеть, не споткнитесь!

Короче, натурально не понимаю, чозахренью они там занимаются. Про педобразование так скажу: пединститутов и без того полно. Будь моя воля, вытурил бы отсюда и тех и других.

Нам толкает речь наш декан, Сазонов Василь Викторыч. Моложавый, — есть ли ему сорок? — слегка мордастенький дядечка с короткой, аккуратной причёской. И что характерно, опасения Полинки оправдались, а мой прогноз — нет. Я о количестве девчонок. Из тридцати морд их дюжина. Мужской перевес явный, но не подавляющий. Натурально, как у нас в классе, только наоборот, парней в полтора раза больше.

Начинают вручать студенческие билеты. По алфавиту. Когда выхожу я, меня неожиданно притормаживают. После рукопожатия, декан, завлекательно улыбаясь, обращается к новобранцам факультета:

— Друзья мои, про Колчина хочу сказать пару слов. Вы видите перед собой члена сборной России для участия в Международной олимпиаде по математике. Их всего шесть человек и один из них на нашем факультете!

Смущаться даже не собираюсь. Приветственно выбрасываю кулак вверх и бескомпромиссно заявляю:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Но пасаран!

Народ хохочет и аплодирует. Декан сияет.

— Скажи, Колчин, а остальные куда поступили?

— Ещё один, наш сосед, на ВМК пришёл. Два питерца, они где-то у себя осели. Девчонка из Казани в Казанский университет. Ещё один парень, из Вологды, в физтех документы отдал.

— В МФТИ?

— Да. У нас тренер оттуда. Наверное, уговорил. Меня тоже уговаривал. Но тут как-то солиднее всё.

— Значит, двое из сборной в МГУ пришли? — Довольно улыбается декан. — Неплохо, неплохо. Садись, Колчин.

Спрыгиваю с кафедры. Пока иду, ловлю взгляды однокурсников. Заинтересованные девичьи и ревниво уважительные от парней.

Затем нас отдают в аккуратные лапки симпатичной девушки, которая проводит экскурсию по зданию и окрестностям. И на этом обязательная часть заканчивается. Кто-то предлагает нагрянуть в кафе, рьяно поддерживаю, но нас ждёт облом. Все близлежащие кафе заняты. Нас это не смущает, набираем мороженого, пирожных и лакомимся у пруда Лилий. Потихоньку знакомимся.

От бурных событий в родном городишке неплохо отойти. До сих пор думаю, что и как там произошло. А то до сих пор иногда запоздало потряхивает.

Несколько дней назад.

Вечер, больница.

Дренаж глубокой раны, а рана у меня в голени именно глубокая, процедура крайне неприятная. Чуть глаза на лоб не вылезли.

— Обезболить трудно, что ли? — Спрашиваю пожилого хирурга-садиста сквозь зубы.

— Девочку укололи, а ты мальчик. Потерпишь.

Почти с ненавистью гляжу на уже забинтованную Зиночку, что сидит неподалёку. Как раз потому и сидит, ждёт, когда местная анестезия рассосётся. Невозмутимая Зина вдруг показывает мне язык. От вспышки злости в голове проясняется. Перевожу дыхание.

— Доктор, или заканчивайте, или я щас вам по голове врежу… — не буду, конечно, его бить, но не помешает эскулапу осознать, что риск при таких обстоятельствах вполне реален.

Вряд ли из-за моих угроз, но процедура заканчивается. Ещё стерпеть со скрипом зубов пару швов и многострадальную заднюю ногу пакуют в белоснежный бинт.

Нас разводят по палатам. После общения с взволнованными родителями. Впрочем, не слишком раздражающего. Папахен только осведомляется:

— Как?

— Да нормально, — отмахиваюсь. — Чуть сильнее укола. От врача больше настрадался.

— Ну, и ладно, — обнимает за плечи, провожает до палаты.

Тётка Глафира в своём репертуаре. Сначала громыхнула голосом так, что стеклянные двери к хирургу дрожат, и медсёстры откуда-то стайкой выскакивают.

— Вот дрянь такая, с кем поножовщину устроила⁈ Грёбаная ты ватрушка!

Затем вполне себе заботливо тоже ведёт её в палату. Так бы нас не оставили, но мы — дети. Так что подержат день-другой, посмотрят, не воспалилось, не загноилось ли, а там и отпустят.

На следующий день припёрся следак. С Галиной Георгиевной. Она за обязательного педагога при допросе канает. Есть у неё такое право. С Зиной у него ничего не получилось. Когда она на его вопросы просто отвернулась, у следака вытянулось лицо, но ничего он так и не добился.

Я этого не видел, догадался. Они сами у меня поинтересовались.

— Вить, а почему Стрежнева с нами отказывается говорить? — Слегка обиженно вопрошает Галина Георгиевна.

— А зачем вы без разрешения стали её допрашивать?

— Чьего разрешения? — Лицо следака и без того узкое вытягивается ещё больше.

— Хотя бы моего, — понимаю, что звучит нагло, поэтому поясняю. — Зиночка девочка очень серьёзная, с одной стороны, а с другой, страдает лёгкой формой аутизма. Общается она только с друзьями, которых хорошо знает. И то, молчит больше.

— Колчин, ты мне голову не морочишь? — Подозрительно прищуривается следак в штатском. — Как же она тогда в школе учится?

— Так и учится, — пожимаю плечами. — Когда новый учитель появляется, недели две она с ним не разговаривает. Привыкли все. Никто уже и не обижается. Одноклассники новым учителям сразу всё объясняют. В классе её уважают.