Богохульство - Дуглас Престон

Эдди вновь посмотрел на сигнальные огни и с удивлением отметил, что некоторые автомобили сворачивают, уступая полицейским дорогу. Следовало изжить на корню эту старую привычку подчиняться правительству и правоохранительным органам. Вот с какой речью он обратится к христианам-воинам: отныне они повинуются только Богу.

– Они едут сюда, – сказал Доук.

Послышался звук сирены – сначала довольно слабо, потом все громче и громче. Бурлящая толпа ждала указаний. Многие молились, и их слова устремлялись в ночное небо. Некоторые стояли группами, взявшись за руки и склонив головы. До Эдди донеслись звуки песнопений, и он вспомнил о том, что именно так и представлял себе собрание христиан на этой горе. Наступала решающая минута. Необходимо обратиться к армии с речью. «Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божьими». Нет, эта строка не очень подходила для вступления. Сейчас требовалось нечто более вдохновляющее. «Горе живущим на земле и на море! Потому что к вам сошел диавол в сильной ярости, зная, что немного ему остается времени». Антихрист! Да, сосредоточить внимание надлежало на нем, на Антихристе. Всего несколько слов, и армия двинется на ратный бой.

Полицейская машина достигла самого верха, проехала в море автомобилей немного вперед, свернула к обочине и остановилась в нескольких сотнях ярдов от холма. Эдди в свете мигающего сигнального огня рассмотрел на дверце знак племенной полиции навахо. Дверца открылась, из салона вышел высокий полицейский. Даже с такого расстояния Эдди узнал лейтенанта Биа.

Детектива тотчас окружили христиане, и завязалась беседа, вернее, насколько мог судить Эдди, жаркий спор.

– Что делать дальше, пастор Расс? – спрашивали у него со всех сторон.

– Ждать, – отвечал Эдди негромким твердым голосом, столь непохожим на его прежний писк, что ему не раз приходило в голову: не говорит ли его устами кто-то другой? – Господь подаст нам знак.

Глава 59

Лейтенант Биа всматривался в толпу с нарастающим чувством тревоги. Ему сообщили, что на горе Ред-Меса могут вспыхнуть беспорядки. Биа решил, что речь о всадниках-демонстрантах, но, едва он влился в поток машин на Дагвей, до полицейского сразу дошло, что все эти люди не имеют никакого отношения к демонстрации навахо. Они везли с собой дробовики, сабли, кресты, топоры, Библии и кухонные ножи. Некоторые нарисовали крест прямо у себя на лбу, другие – на одежде. Очевидно, тут собрались религиозные фанатики, по-видимому, после телевизионной проповеди, о которой болтали на каждом углу. То, что толпа состояла из представителей всех рас – черных, белых, азиатов, даже индейцев, – немного успокоило Биа. Во всяком случае, они были не последователями ку-клукс-клана или «арийской нации».

Биа вышел из машины, одернул куртку, оглядел стоявших поблизости и произнес вполне дружелюбным тоном:

– Вожак у вас есть? С кем можно поговорить?

Из толпы вышел человек в линялых джинсах «Вранглер» и синей рабочей рубахе. У него было суровое загорелое лицо, большой живот, короткие толстые руки и мозолистые пальцы. Рукоять старенького «кольта», отделанная слоновой костью, торчала за поясным ремнем из змеиной кожи. На пряжке поблескивал начищенный значок с распятием.

– Да, вожак у нас имеется. Бог. А вы кто такой?

– Лейтенант Биа, племенная полиция. – Пузатый был настроен враждебно, что насторожило Биа, однако полицейский решил сохранять спокойствие и говорить в прежнем тоне. – Кто среди вас главный?

– Лейтенант Биа, у меня к вам один вопрос: вы христианин и явились сюда, чтобы сражаться?

– Сражаться? За что?

– Армагеддон. – Пузач для вящей убедительности положил руку на рукоять револьвера.

Биа с трудом сглотнул, смачивая пересохшее горло, и пожалел о том, что не связался по рации с отделением. Надо бы попросить подмогу. Вокруг него смыкалось плотное кольцо людей.

– Я христианин, но ни о каком Армагеддоне не слыхал.

Толпа молчала.

– Вы возродились в воде животворящей? – продолжал пузач.

Вокруг загомонили. Биа глубоко вздохнул – не имело смысла вступать с собравшимися в религиозные споры, но следовало остудить их воинственный пыл.

– А что это за Армагеддон? Может, объясните?

– Здесь, в этой самой горе, засел Антихрист. Вот-вот вспыхнет битва всемогущего Господа. Вы либо с нами, либо против нас. Решайте немедленно. Сию секунду.

Биа понятия не имел, как лучше отреагировать.

– Думаю, вы в курсе, что находитесь на территории «страны навахо». А эту гору мы сдаем в аренду правительству Соединенных Штатов.

– Вы не ответили на мой вопрос.

Кольцо вокруг Биа стало еще плотнее. С минуты на минуту гнев фанатиков мог выплеснуться наружу. Биа чувствовал это по запаху их пота.

– Сэр, – спокойно произнес он, – прошу вас, уберите руку с огнестрельного оружия.

Пузатый будто не услышал его.

– Повторяю, уберите руку с оружия.

«Божий воин» крепче сжал пальцы вокруг рукояти.

– Вы либо с нами, либо против нас. Какой выбираете вариант?

Биа не ответил. Фанатик повернулся к толпе и прокричал:

– Он не разделяет нашего мнения! Он намерен сражаться на стороне зла!

– А чего еще ждать от полиции? – воскликнул кто-то, и этот возглас эхом раскатился по всей округе. – Чего ждать?

Биа медленно отправился к машине. Пузатый достал револьвер и нацелился на него.

– Сэр, я не собираюсь воевать с кем бы то ни было, – произнес лейтенант. – Нет нужды в меня стрелять. Уберите оружие.

Пожилая женщина в рабочих сапогах и пастушьей шляпе, с иссушенным, как старая выделанная кожа, лицом, дотронулась до руки пузача.

– Джесс, не трать понапрасну патроны. Этот человек не Антихрист, а всего лишь коп.

По толпе волной пронеслось слово «Антихрист». Биа снова заключили в плотное кольцо.

– Сэр, я же попросил, уберите оружие.

Пузач неуверенным жестом опустил руку с револьвером.

– Дай-ка сюда свой «кольт», Уайатт Эрп! – Женщина выхватила оружие из руки бойца, вытащила патроны и бросила их вместе с револьвером в сумку, висевшую у нее на плече.

– Никакого Антихриста здесь нет, – с облегчением сказал Биа. – Вы на территории «страны навахо» и пересекли границу незаконно. Если у вас есть главный, я хотел бы с ним побеседовать. – «Как только доберусь до машины, – подумал он, – тут же вызову на подмогу подразделение Национальной гвардии».

– Мы армия Господа! – выкрикнул чей-то голос. – Собрались здесь, чтобы биться за Него и умереть!

«Биться! Биться! Биться!!!» – загудела толпа, будто распевая гимн. К Биа выскочил бородач с булыжником в руке:

– Вы возродились в воде животворящей?

Взбешенный требовательным тоном незнакомца, Биа ответил:

– Мои религиозные убеждения вас не касаются. Бросьте камень, или я арестую вас за попытку нападения. – Он взялся за рукоятку дубинки.

Бородач обратился к собратьям:

– Нельзя его выпускать! Он же коп! У него есть рация. Он свяжется с остальными, и нас разгонят! – Рука с булыжником взметнулась вверх. – Проучим его!

Биа выхватил дубинку и ловко ударил по руке бородача. Послышался жуткий треск костей, и камень упал на землю.

– Он сломал мне руку! – завизжал пострадавший, опускаясь на колени.

– Всем разойтись! – гаркнул Биа командным тоном. – Я больше никого не трону. – Он продвинулся на шаг ближе к машине, молясь про себя: «Только бы сесть в салон! Там безопаснее и есть рация».

– Коп сломал ему руку! – прокричал другой фанатик, приседая рядом с бородачом.

Толпа с ревом подалась вперед. В Биа полетел камень, но он успел увернуться и булыжник угодил в ветровое стекло. Биа распахнул дверцу, вскочил в машину и попытался было закрыть дверь, но на нее навалилась толпа. Он схватил рацию и нажал на кнопку.

– У него рация! – раздался чей-то рык.

В Биа вцепилась дюжина рук и потянула из машины. Материя его куртки затрещала.

– Сукин сын задумал на нас настучать! Вызывает врагов!

Микрофон выхватили из руки Биа и вырвали из подставки. Лейтенант попытался схватиться за руль, но разъяренные фанаты с неумолимой силой выдернули его из машины. Биа, пошатываясь, выпрямился, однако его тут же сбили с ног.

Он ухитрился достать пистолет, повернулся на бок, направил дуло на толпу и проревел:

– Всем назад!

Ему в грудь, ломая ребра, ударил камень. Биа выстрелил. Послышался хор воплей.

– Мой муж! – проверещал женский голос. – О Господи!

По ноге Биа ударили бейсбольной битой. Он сделал еще два выстрела, но тут ему врезали по руке и он выпустил оружие.

На лейтенанта с криками, кулаками и пинками обрушилась толпа. Он перевернулся на живот и протянул за пистолетом руку, которую тут же раздробила чья-то нога в сапожище. Биа вскрикнул, перекатился на бок и попытался заползти под машину.

– Забросаем его камнями! Убийца! Бей его!

По лейтенанту и автомобилю ударил град камней и палок. Они рвали кожу, сухожилия и мышцы, врезались в кости, барабанили по металлу, били стекла. Задыхаясь от боли, детектив сумел-таки наполовину заползти под машину, но его схватили за ногу и снова вытащили под град пинков и ударов. Биа с долгим воплем ужаса сжался в комок, пытаясь хоть немного защититься от яростной бури. Рев толпы стал стихать, вытесняемый тупым грохотом в голове Биа. Удары продолжали нещадно сыпаться, но теперь они будто обрушивались на кого-то другого, а Биа отодвигался от неистовствующих безумцев все дальше и дальше. Наконец крики превратились в отдаленный говор и пришла спасительная тьма.