Город костей - Кассандра Клэр

– Не трогай меня!

На лице Люка отразилась боль. Он устало провел рукой по лбу:

– Ну что ж, я это заслужил.

– Да! Заслужил!

Люк внимательно посмотрел на Клэри:

– Я не надеюсь, что ты будешь доверять мне…

– Вот и хорошо! Потому что я и не буду!

– Клэри… – Он взволнованно мерил шагами камеру. – Мой поступок… трудно понять. Наверное, ты думаешь, что я бросил тебя…

– Ты действительно бросил меня! Сказал, чтобы я больше не звонила. Моя судьба тебя не волновала, как и судьба мамы. Все оказалось сплошным враньем!

– Не сплошным.

– Да? Значит, тебя и правда зовут Люк Гэрроувэй?

Он поник головой:

– Нет.

На рубашке Люка расплывалось темно-красное пятно.

Клэри рывком села на кровати:

– Это кровь? – Она даже забыла, что злится.

– Да. – Он прижал руку к кровавому пятну. – Наверное, рана открылась, когда я тебя поднимал.

– Какая рана?

Люк задумчиво произнес:

– Диски Ходжа все так же остры, но рука у него уже не та, что раньше. Похоже, он сломал ребро.

– Кто? – недоумевала Клэри. – Ходж? А когда ты…

Люк молчал, и ей вспомнился волк из переулка: на его черной шерсти виднелась единственная белая полоса. Как раз в нее и угодила чакра.

– Ты оборотень! – догадалась Клэри.

– Да.

– Ты убил Ходжа.

– Нет. – Люк покачал головой. – Только ранил, хотя и прилично. Когда я вернулся за телом, оно исчезло. Выходит, Ходж смог уползти.

– Но ты порвал ему плечо, я сама видела.

– Да. Иначе бы Ходж тебя убил. От него еще кто-нибудь пострадал?

Клэри прикусила губу. Во рту сразу почувствовался вкус крови, однако это была старая царапина от когтей и клюва Хьюго.

– Джейс. Ходж вырубил его, а потом отдал… Валентину.

– Валентину? – В голосе Люка послышалось нескрываемое изумление. – Я знаю, что Ходж отдал ему Чашу, но, оказывается, еще и Джейса…

– Откуда ты знаешь про Чашу? – начала было Клэри и тут же догадалась: – Ясно, из моего разговора с Ходжем в переулке. А потом ты на него прыгнул.

– Я прыгнул на Ходжа, потому что еще чуть-чуть – и ты бы погибла.

Дверь камеры открылась, и внутрь вошел высокий мужчина в сопровождении хрупкой женщины, ростом не больше ребенка. Оба были в джинсах и хлопковых футболках. Их неухоженные волосы разлетались в разные стороны: у женщины – светлые, а у мужчины – черные с седыми полосами, как у барсука. Лица незнакомцев поразили Клэри – и старые, и молодые одновременно: кожа не тронута морщинами, однако в глазах страшная усталость.

– Это Гретель и Аларик, мои второй и третий, – представил их Люк.

Аларик склонил голову:

– Мы уже встречались.

Клэри изумленно уставилась на него:

– Когда?

– В «Дюморе». Ты метнула мне в ребра нож, – напомнил Аларик.

– Тогда, наверное, я должна… извиниться?

– Не надо: отличный бросок. – Он извлек из нагрудного кармана кинжал с красным камнем на рукоятке. – Это твое.

Клэри не знала, что и сказать.

– Но…

– Не волнуйся, лезвие я очистил, – произнес Аларик.

Она молча взяла кинжал. Люк тихо рассмеялся:

– Сейчас уже понятно, что налет на отель мы спланировали не очень хорошо. Я распорядился, чтобы волки из моей стаи следили за тобой и при малейшей опасности немедленно вмешались. Когда ты полезла в «Дюмор»…

– Мы с Джейсом прекрасно справились бы. – Клэри сунула кинжал за пояс.

Гретель улыбнулась:

– Та к вот зачем вы позвали нас, сэр?

– Нет. – Люк коснулся пятна на рубашке. – Принеси, пожалуйста, лекарства.

Гретель кивнула:

– Я сбегаю за аптечкой.

Она удалилась, Аларик последовал за ней.

– Гретель назвала тебя «сэр», – заметила Клэри, когда они с Люком остались одни. – А кто такие «второй» и «третий»?

– Второй и третий по званию, – медленно проговорил Люк. – А я вожак волчьей стаи. Вот поэтому Гретель обращалась ко мне «сэр». Ты не представляешь, чего стоило отучить ее говорить «хозяин».

– А мама знала?

– О чем?

– Что ты оборотень.

– Да, с самого начала.

– И конечно, ни один из вас не счел нужным рассказать мне.

– Я бы давно признался, но она твердо верила, что тебе ничего не известно о Сумеречных охотниках и о Сумеречном мире. Я не смогу с ходу объяснить, как вышло, что я стал оборотнем. Именно от таких сложностей и пыталась оградить тебя мама. Я понятия не имею, много ли ты знаешь…

– Много, – спокойно ответила Клэри. – Я знаю, что мама была Сумеречным охотником. Знаю, что они с Валентином поженились, а потом она сбежала от него, прихватив с собой Чашу смерти. Когда родилась я, она стала водить меня к Магнусу Бейну каждые два года, чтобы подавлять мой дар видения. А еще я знаю, что в ответ на просьбу Валентина сказать ему, где Чаша, в обмен на жизнь мамы, ты ответил отказом: мол, ее судьба тебя не волнует.

Люк буравил взглядом стену:

– Я не знал, где Чаша. Джослин мне так и не сказала.

– Хотя бы поторговался…

– Валентин не торгуется. Он вступает в игру, только если преимущество на его стороне. Ради достижения цели Валентин готов на все, сострадание ему чуждо. И даже если он в прошлом любил Джослин, то теперь, не раздумывая, убьет ее. Нет, с Валентином торговаться бесполезно.

– И поэтому ты решил бросить маму? – выпалила Клэри. – Ты командуешь целой стаей волков и все равно счел, что не сможешь ей помочь? Сначала я думала, что ты тоже Охотник и просто боишься нарушить очередную идиотскую клятву, а теперь выясняется, что ты всего лишь трусливая нежить! Выходит, тебе наплевать, что все эти годы мама считала тебя другом, равным себе, – вот как ты отплатил ей за доброту!

– Ты прямо, как Лайтвуды, – тихо произнес Люк.

Клэри злобно прищурилась:

– Не надо говорить об Алеке и Изабель, будто вы близко знакомы!

– Вообще-то я об их родителях, с которыми я действительно водил близкое знакомство, – уточнил он. – Все Сумеречные охотники дружили друг с другом.

От изумления у Клэри приоткрылся рот.

– Я в курсе, что вы были членами Круга, но каким образом остальные не узнали, что ты оборотень?

– Потому что я не родился оборотнем, – объяснил Люк. – Меня таким сделали… А… если уж рассказывать, то рассказывать все. Ты готова выслушать? История длинная, но, по-моему, спешить нам некуда.

Часть третья

Спуск манит

Спуск манит,

Как манил подъем.

У. К. Уильямс, «Спуск»

21

История оборотня

Я дружу с твоей мамой с самого детства, которое мы оба провели в Идрисе. Это очень красивая страна – жаль, что ты ни разу там не была. Только представь: огромные сосны, темная земля, холодные чистые реки… В Идрисе много мелких городов и один крупный – Аликанте, в котором собирается Конклав. Аликанте еще называют Городом стекла, потому что его башни, сделанные из того же отпугивающего демонов материала, что и стило, сверкают в закатном солнце, как стеклянные.

Когда мы с Джослин стали старше, нас отправили в Аликанте – учиться в школе. Та м я и встретил Валентина. Самый известный мальчишка в школе, он был старше меня на год. Красивый, умный, богатый и к тому же искусный воин. А что я? Ни богатства, ни выдающихся способностей, родом из простой семьи… И тогда я решил налечь на учебу. Джослин премудрости Охотников давались легко, а мне нет. Я не мог начертить самые элементарные руны, простейшие приемы не желали поддаваться. Иногда я думал о том, чтобы сбежать из школы и с позором вернуться домой. Или даже податься к примитивным… вот до чего я докатился.

И знаешь, кому я обязан своим спасением? Валентину. Он зашел в мою комнату и, более того, обратился ко мне по имени. Валентин предложил помощь. Как выяснилось, он был в курсе моих проблем с учебой. Более того, заявил, что видит во мне задатки настоящего Охотника.

Под его руководством дело пошло на лад. Я сдал экзамены, получил первые знаки, уничтожил первого демона.

К Валентину я относился с благоговейным трепетом. В то время я считал, что солнце встает и садится только для Валентина Моргенштерна. Естественно, помимо меня, он опекал и других неудачников. Например, Ходжа Старквезера, которому любовь к книгам не могла компенсировать неумение общаться с людьми; Маризу Трублад, брат которой женился на примитивной; Роберта Лайтвуда, которого нанесение рун приводило в состояние тихого ужаса. Всех нас Валентин собрал под своим крылом. Тогда я думал, что им движет доброта. Сейчас я придерживаюсь другого мнения: он намеренно взращивал в нас культ себя самого.

Валентин был одержим идеей, что Сумеречные охотники – вымирающая раса, потому что с каждым поколением их становится все меньше и меньше. Он мечтал, чтобы Конклав более активно использовал Чашу для создания новых Охотников. Учителям мысли Валентина казались кощунством: ведь далеко не всякий вправе решать, кто станет Сумеречным охотником, а кто нет. Тогда Валентин дерзко спросил: почему бы не превратить всех мужчин поголовно в Охотников? Что такого, если все начнут видеть Скрытый мир? Его возмущало, что Конклав эгоистично придерживает ценные знания.