Песнь вторая. О принцессе, сумраке и гитаре. - Тиа Атрейдес

Шу неторопливо пробиралась сквозь танцующую и веселящуюся толпу, милостиво кивая и улыбаясь всем подряд, и не выпуская из виду Тигренка. Дворяне уже подошли к нему и, похоже, принялись оттачивать на бессловесной жертве остроумие. Шу поморщилась. Ох, доблестные и неустрашимые герои! Рисуются перед фрейлинами, распускают хвосты, пытаясь унизить того, кто не может им ответить, и не понимают, что выглядят при этом жалкими трусами.

Тигренок явно пропускал слова кавалеров мимо ушей, мечтательно глядя поверх их голов, что было совершенно не трудно — оба кавалера здорово уступали ему в росте. Дворяне, чувствуя, что их выпады не попадают в цель, злились ещё больше. Шу на всякий случай держалась поблизости, затеяв пустую беседу с Ленкорией, и с затаенной усмешкой наблюдала, выкрутится ли Тигренок сам. Нет, вряд ли у этих щеголей хватит мозгов свести всё к шутке и отступить, не потеряв лица окончательно. Они уже истощили запас остроумия и дежурных оскорблений, и готовы были наброситься на юношу с кулаками. Тигренок в ответ на особенно идиотскую гнусность только недоуменно приподнял бровь, словно снисходительный университетский профессор, не ожидающий от балбеса-студента ничего умного, но чтобы уж настолько? Это оказалось последней каплей — благородный Перрин покраснел от ярости и занес уже руку для пощечины, но… Шу не очень поняла, что же произошло. Почувствовала только, что Перрин вдруг испугался. И не того, что уронит себя в глазах общества, ударив раба, как оскорбившего его человека, и не того, что на него обрушится гнев принцессы — об этом он уже думать не мог. Он испугался Тигренка. Совершенно спокойного, безразлично-насмешливого, беззащитного Тигренка. Дворянин неприлично выругался и отступил на шаг, скрывая замешательство грубыми словами, и обращаясь к приятелю, высказался на тему того, что не подобает благородным людям пачкать руки о всякую шваль.

Краем глаза Шу видела, как кавалеры уводят пару фрейлин, с любопытством наблюдавших за неприятной сценой, а Тигренок, оставшись в одиночества, отступает подальше в тень и прислоняется к дереву. Пожалуй, если бы она не видела в темноте не хуже, чем днем, он бы растворился в этой тени совсем.

Воспользовавшись родной и уютной вечерней тенью, Хилл скрылся с глаз благородной публики долой и уселся под деревом на прохладную траву. Пожалуй, он уже начинал ненавидеть придворные развлечения. Сначала на него вешаются дамы, потом нападают их кавалеры, чтобы не приставал к их дамам… да пропадите вы все, кучей! Два распустивших перья петушка чуть не заставили Хилла потерять над собой контроль и рассмеяться им в лицо. Тоже, светские львы! Недопески, а не королевская свита! Пыжатся, тужатся, будто ёжика сейчас родят, а толку пшик. Хоть бы на Его Величество посмотрели, неучи, или в театр бы сходили, наизусть чего подучили, раз уж боги своим умом не одарили. Таких щенков даже и обижать грешно, маленькие совсем… но и лапу нечего поднимать! Они что, всерьёз думали, что так он и позволит каким-то шавкам себя тронуть? Хиллу оказалось достаточно лишь самую малость Тени им показать… да что там, показать! Намекнуть, как они хвосты поджали и удрали, повизгивая. И скатертью дорога. Здесь, в тишине и сумраке, Хилл намеревался дождаться окончания гулянки. Ну, разве что ещё еды себе добыть — уже почти стемнело, сад приобрел совершенно сказочный вид с горящими тут и там цветными огоньками, мерцающими цветами, светящимися радугами. В такой обстановке придворные нескоро захотят покинуть праздник, запросто провеселятся до полуночи. А сидеть до полуночи голодным… ещё чего!

Укрывшимся в беседке Кею и Заку слуги уже несли ужин, и принцесса посчитала, что придворные обойдутся и без неё. Танцевать абы с кем ей не хотелось, вытаскивать Тигренка из его укрытия — тоже, затевать очередную пустопорожнюю беседу — её уже тошнило от глупости. Свой долг она выполнила, устроив придворным развлечение и украсив сад, можно было и передохнуть. Шу присоединилась к родной компании, бездумно прислушиваясь к звукам веселья снаружи и попивая чай. Единственное, чего ей сейчас хотелось, так это домой, в уютную тихую башню, и Тигренка рядышком. Оглядывая беседку, она наткнулась взглядом на его гитару, и вспомнила его руки, ласкающие струны, его задумчивое лицо, полуприкрытые глаза и падающую на них светлую прядь… и подумала, почему бы, собственно, и не вытащить его из кустов? Если хочет, пусть прячется здесь, заодно и поужинает. Шу с усталым вздохом встала и отправилась за Тигренком.

На взгляд Кея, сестренке явно следовало идти домой. Когда Шу зашла в беседку, он было обрадовался возможности поговорить с ней всерьёз, но, взглянув повнимательней, передумал. От Её Высочества в таком состоянии всё равно толку не добиться. Сегодня Кей временами чувствовал себя мальчишкой, которого взрослые не посвящают в свои дела. Шу — ладно, она всегда такая, пока не сочтет нужным, ничего не расскажет. Но чтобы и Закерим? За другом подобных привычек раньше не водилось. Начиная с обеда, Дуклийон как на иголках. И старательно делает вид, что ничего не происходит. Очень странно. Очень странный день. И странное желание Шу устроить вдруг танцы, и странный юноша, и странное поведение фрейлин… и опять Шу куда-то понесло…

Глава 19

За десять дней до Осеннего Бала.

Добираться до берега в утлой лодчонке все же гораздо приятнее, чем вплавь. Только это и утешало шеена, стершего ладони веслами. Ещё не меньше трех часов грести под палящим солнцем, и то, если повезет успеть до отлива. Проклятый всеми демонами капитан наотрез отказался подходить к берегу ближе хоть на милю. И с каких это пор Свободные Охотники стали такими трусами? Невнятным объяснениям насчет странной разрушительной магии, с помощью которой этим летом торговые суда из Валанты потопили не меньше четырех кораблей Свободных Охотников, Нимуе Рустагир не особенно доверял. Уж на что, а не защиту от магии мидзаку никогда не скупились.

Не имея собственных магов, Полуденная Марка наверстывала упущенное с помощью науки. Совет Священных Старцев организовал чуть не на каждом крупном острове школы для одаренных детей, и несколько университетов, под чутким руководством Старцев изучающих различные науки. И прежде всего — все, что только может противодействовать магии. За два с половиной века упорных исследований и экспериментов университеты добились впечатляющих результатов — изготовленные в их стенах амулеты могли нейтрализовать практически любой вид магии. По крайней мере, магию артефактов, зелий и средних по силе стихийных магов. С рунами дело обстояло несколько сложнее, в силу того, что руны тоже скорее являлись наукой, нежели магией. В этих подробностях шеен не слишком хорошо разбирался, но вполне достаточно для того, чтобы усомниться в том, что Свободные Охотники столкнулись именно с магией, а не с новым, неизвестным доселе оружием. И, разумеется, это предположительно новое оружие заинтересовало его чрезвычайно.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});