Июнь 41-го. Окончательный диагноз - Марк Солонин

Опыт боевых действий:

Несмотря на то что русские ударили в очень уязвимое место на фланге корпуса, они не смогли использовать плоды своей удавшейся атаки под Лешнев. В глубине полосы прорыва с их стороны не отмечается какого-либо планомерного управления боем. Противник распыляет ударный кулак в разрозненных, не связанных с собой ни по времени, ни по месту атаках небольших групп танков (или даже одиночных машин), которые почти никогда не сопровождаются пехотой. Именно из-за этого распыления сил нашим относительно малочисленным противотанковым средствам удалось отбросить танковые части противника и уничтожить при этом много русских танков…» [188]

Делая эту запись в Журнале боевых действий, немцы еще не знали, как сильно им повезло — командование 12-й танковой дивизии (главной ударной силы 8 МК) оценило постоянные налеты вражеской авиации, да и активное сопротивление противника в целом, как «фактор, требующий радикального изменения первоначального плана». В ЖБД 12-й тд это описано так:

«С 14.00 до 20.00 было совершено свыше 20 налетов бомбардировочной авиации на части дивизии и ее тылы. При отсутствии нашей авиации самолеты противника летали очень низко. Тылам полков и дивизии был нанесен большой ущерб, сожжено с боеприпасами, ГСМ и другим имуществом (пропуск в тексте) машин… Невыносимые действия авиации противника заставили командира 12-й тд принять решение на вывод дивизии из боя. К 24.00 дивизия была выведена из боя и к утру 27.6 сосредоточилась [в районе города] Подкамень». [210]

Сосредоточилась в Подкамень — это отход на юг от Лешнева на 40 км! Солидный марш-бросок. В подготовленном позднее в ГАБТУ Красной Армии документе под названием «Ошибки, допущенные в действии 8 МК» этот выход из боя описан так: «В лесах в районе Болдуры (н.п. в 6 км южнее Лешнев. — М.С. ) 26.6 танковые части 12-й тд подверглись сильной бомбардировке авиацией противника и начали стихийно отходить в направлении Броды, Подкамень. На дороге танки встречались работниками штаба 8 МК и группами отправились в район Броды (т. е. ловили и поворачивали их уже за Бродами. — М.С. ). В результате командир 12 танковой дивизии к исходу дня 26.6 отошел в Подкамень с 30 танками. Штаб дивизии потерял управление полками, также, очевидно, было утеряно управление в штабах танковых полков и батальонов». [217]

Оперативная сводка № 09 штаба ЮЗФ в 20–00 26 июня подвела итоги первого дня контрнаступления следующим образом: «8-й мехкорпус в 9.00 26.6.41 г. нерешительно атаковал механизированные части противника из района Броды в направлении Берестечко и, не имея достаточной поддержки авиацией и со стороны соседа слева (15-го мехкорпуса), остановлен противником в исходном для атаки районе. 15-й мехкорпус, действуя так же нерешительно, не выполнил приказ на атаку…» [218]

Второй день наступления (27 июня) описан в ЖБД 12-й танковой дивизии с беспримерным лаконизмом и спокойствием воистину эпическим: «Боевых задач перед 12-й тд поставлено не было. Части дивизии в районе Подкамень приводят себя в порядок, подтягивают отставшую материальную часть, пополняют израсходованное в течение 26.6.41 г.». Точка. В переводе с русского на русский: «С утра выпил — весь день выходной». Командование дивизии так быстро и так далеко укатилось из зоны боевых действий, что в течение целого дня якобы не смогло связаться со штабом 8-го мехкорпуса и узнать о происходивших там событиях и отданных приказах.

События эти на протяжении многих десятилетий обсуждаются на страницах исторической и мемуарной литературы. Читающей публике они известны, главным образом, по мемуарам (очень ярко написанным безвестным «литературным негром») Н. Попеля, на тот момент — заместителя командира 8 МК. В версии Попеля дело было так: на рассвете 27 июня в штаб корпуса поступил приказ об отводе мехкорпусов за линию Золочев, Подкамень, Почаев; несколько часов спустя поступил приказ прямо противоположного содержания — наступать на Дубно; еще через пару часов в расположение 8-го мехкорпуса прибыл лично заместитель командующего ЮЗФ корпусной комиссар (это такое звание) Вашугин и, не стесняясь в выражениях и угрозах, потребовал начать наступление немедленно. [211] Н.С. Хрущев в своих всемирно известных мемуарах, вспоминая последний разговор с Вашугиным, приводит слова Вашугина о том, что тот якобы отдал командирам мехкорпусов какие-то устные приказы, противоречившие приказам Военного совета фронта. [219]

Что там произошло на самом деле? С полной уверенностью можно сказать только одно — история эта очень мутная. Начнем с того, что даже в детском саду приказы о списании манной крупы и зачислении уборщицы на работу оформляются в письменном виде, однако «стоп-приказ» командования фронта если и был отдан, то устно и через посыльного. По крайней мере, именно так описано это в многократно упомянутом выше докладе командира 8-го мехкорпуса: «В 2.30 27.6.41 г. к командиру 8-го механизированного корпуса прибыл генерал-майор Панюхов и передал ему следующий устный приказ командующего Юго-Западным фронтом…» [209]

Августовский доклад командования 15 МК содержит совершенно феерическую фразу: «27 июня. На основании приказа Юго-Западного фронта № 0019 от 28.6.41 г. к утру 29.6.41 г. приказано отойти на рубеж Золочовских высот…» [198] 27 июня в корпус поступает приказ от 28 июня? Номер загадочного приказа 0019, но при этом существуют (во вполне письменном виде) приказ 0017 от 27 июня и приказ 018 от 28 июня, причем последний ставит задачу «использовать успех 8-го мехкорпуса», а самому 8 МК приказано наступать на восток от р. Иква, от Дубно на Острог; другими словами, приказ № 018 мог появиться только после отмены «стоп-приказа», после приказа о наступлении на Дубно и даже после донесения об успехах этого наступления.

Наконец, для полноты картины полного хаоса, составители сборника СБД-36 после упоминания «приказа № 0019» дали сноску: «В настоящем сборнике не публикуется, т. к. не поддается прочтению». Это как? История отпустила Юго-Западному фронту 4,5 тысячи танков, но исправной печатной машинки в штабе фронта не было?

С нумерацией приказов командования ЮЗФ вообще полная «беда». 28 июня выходит приказ № 018, а 29 июня появляется приказ № 0025. Конечно, в течение полутора суток могло быть отдано несколько приказов, но не семь же штук! В докладе Рябышева приведен совсем уже несуразный номер: «В 6.00 27.6.41 г. в районе 2 км южнее Броды через бригадного комиссара Михайлова был получен второй приказ командующего Юго-Западным фронтом № 2121 от 27.6.41 г. о наступлении 8-го механизированного корпуса с 9.00 27.6.41 г. в направлении Броды, м. Верба, Дубно…» [209] Даже если приказ, врученный командиру 8 МК, был оформлен как т. н. «частный боевой приказ» (в этом случае должна была быть другая нумерация, не совпадающая с нумерацией общих приказов комфронта), то непонятно, как на шестой день войны мог появиться документ с таким порядковым номером?

Не занимая более внимание читателя дальнейшим выяснением деталей этой темной истории, отметим два, существенно важных и бесспорных, вывода. Первый: в штабе Юго-Западного фронта не было ни единства воли, ни твердости в принятии решений и проведении их в жизнь. Второй: на реальные действия (и бездействие) дивизий 8-го мехкорпуса вся эта утренняя чехарда с приказами не оказала заметного влияния. 12-я тд откатилась (используем такой, обтекаемый термин) в Подкамень еще до появления «стоп-приказа» (если только этот приказ существовал в действительности) и большей частью своих сил просидела в Подкамень весь день 27 июня, уже не обращая внимания на какие-либо приказы фронта и корпуса.

Что же касается 34-й тд, то она никуда не «откатывалась», а с утра и до вечера 27 июня продолжала вести бой севернее р. Сытенка, в полосе Хотын, Козин. Такой вывод основан не только на ЖБД 34-й тд, он прямо подтверждается документами противника (ЖБД 48-го танкового корпуса вермахта):

«27 июня… Начиная с раннего утра, противник переправляется через реку севернее плацдарма и снова большими силами атакует наши подразделения… Попытки русских прорваться в этом секторе, как и ожидалось командованием корпуса, идут полным ходом…

14.30. Выдвижение мотопехотной бригады [16-й тд] постоянно прерывается из-за вражеских танков, действующих из лесов южнее дороги [Острув-Козин] . Бригада с полудня находится в бою близ Хотын…

19.00. Мотопехотной бригаде все еще не удалось установить связь с передовыми подразделениями 16 тд. Бригада ведет бой с крупными силами противника в районе Гоноратка (н.п. в 5 км восточнее Хотын. — М.С. ) , при этом уничтожено много вражеских танков…» [188]