Последнее желание - Галина Зарудная

Федя замахнулась на него.

— Ану пшел, пока не получил!

— Вы меня на драку вызываете, что ли? — воскликнул мальчишка. — А директора в судьи позовем?

— Закрой хлебало! — Она одновременно толкнула их обоих: Леру — в кабинет, Фому — подальше в коридор. — Только сунься — я ее из этого кабинета не выпущу! — пригрозила ему напоследок.

Дверь за ними захлопнулась. Лера отошла на несколько шагов, потирая предплечье. Похоже, Лёне-Феде круто влетело от директора. И кто виноват, если не эта малолетняя выскочка!

Леофтина прошла к расклеенному старому шкафу у задней стены кабинета, достала из него ведро со шваброй, швырнула ногой тряпку.

— Я не дежурная, — снова напомнила ей Валерия.

— Ты так считаешь? — Леофтина подошла и бросила в нее шваброй, Лера не успела ее поймать, швабра страшно загремела, прыгая по полу. — Ты будешь прогуливать уроки, дежурства, делать, что вздумается, за тебя будет отдуваться кто-то другой, а потом прийдут твои родители — и все решат? Хорошо устроилась!

Ее лицо напоминало маску злого духа из китайского театра. Валерия была на одном таком представлении. Тот же перекошенный шершавый рот, крупные желтые зубы, морщинистый лоб и устрашающий взгляд.

— Быстро тряпку в зубы — и чтобы через двадцать минут все сверкало!

Не учитель, а «пахан» на зоне. Леру передернуло.

— Хорошо. — Она сдержанно кивнула, всеми силами призывая самообладание. — Но я вам кое-что сейчас скажу, раз уж вы настроены на войну и другого пути у меня нет…

Леофтина угрожающе шагнула к ней и Лера невольно попятилась.

Она мысленно попросила прощение у отца, потому что собралась нарушить их вчерашний уговор. Ситуации бывают безвыходными. Удар не всегда можно перенаправить, если кто-то очень настойчиво, очень целенаправленно бьет тебя по кумполу.

— У меня, конечно, останется синяк. И Фома видел своими глазами, кто мне его поставил. Если бы это обсудили мои родители с директором, думаю обе стороны остались бы очень недовольны.

— Шшто?!! — Маска злого духа зашипела и стала покрываться пятнами. Лера отступила еще на несколько шагов.

— Но я этого не сделаю. Более того, я даже никому не скажу, чем вы занимаетесь вечерами на пару с математичкой…

Тут как нельзя кстати пришлась парта, за которую успела повернуть Валерия, потому что Леофтина, свирепея, ринулась на нее.

— Ты что это мелишь?

— А вы дослушайте. Спокойно дослушайте. А тогда делайте выводы, и желательно без горячки. Потому что мне глубоко наплевать на вашу личную жизнь, на все ее передряги, неудачи и так далее. А вот город то у нас не слишком большой, и здесь страшно любят годами обгладывать чьи-то несчастные кости. Испортить репутацию на всю оставшуюся жизнь — раз плюнуть! Раз увидеть вас однажды пьяной в дрызг на руках у такого же укатанного мужика, — женатого, пардон, мужика! Вас и вашу боевую подругу по несчастьям. Вас обоих мужья бросили с грудниками на руках. Такая жалость. С тех пор — как вы только не старались найти себе пару. Безрезультатно. Ах, эта вечная женская доля! С годами еще больше отчаяния, еще больше злобы, ржавее сердце. Дети выросли, упорхнули. И совсем не к кому прижаться. Никакого тепла, ласки. Да хоть бы просто перепиха раз в месяц. А выпивка в компании мужчин так скрашивает вечер. Да только от водки столько дряни лезит наружу, столько гадости, и все меньше оглядываешься назад, все меньше следишь за ртом, за тем, кто способен все это увидеть, услышать, разнести по округе. А это непременно случиться, потому что слишком много врагов к тому моменту будет нажито. И вот — слухи, просто слухи, которые переростают в жужжащую и алчущую крови комариную тучу за спиной. Все эти взгляды, сплетни, нагнетающие неизбежный позор! Сперва увольнение, а там и дети не желают приезжать, и тут смотри — надежное дно стакана… И все это через какие-то три года. Весь город на ушах. Две подруги-учительницы пытаются затащить отцов своих учеников в постель. Это просто неслыханно!

— Заткнись! — Леофтина стучала зубами, лицо тряслось при каждом слоге. — Дрянь! Кто тебе это сказал? Говорила она мне, что ты шифрованная…

— Вы не поняли меня… Я говорю о том, что вы теряете над собой контроль, что однажды вас застукают на коленях у пьяного отца вашего ученика, и уже не смогут умолчать. Я пытаюсь вас предупредить. Пока не поздно. И да, вы правильно поняли, я никому ничего не скажу, если вы отстанете от меня!

Леофтина замерла.

— Я ничего вам плохого не сделала, и вы это знаете, — продолжала Валерия. — Вы сгоняете на мне злость из-за личных неудач. Как и ваша подруга… Оставьте меня в покое, просто дайте мне доучиться эти два года. И никто не узнает о ваших кутежах, по крайней мере — раньше времени. Люди, которые видят вас в компаниях, жалеют вас. Пока. Но слава ваша скоро разойдется очень широко, я не хочу быть первой, кто всколыхнет слухи.

— Ты что себе позволяешь? — вскричала Федя.

— Вы прекрасно поняли — что! — Лера выдержала рвущий на ошметки взгляд. Сейчас перед руководителем был взрослый человек, во всех смыслах. Она это ощутила. Ее давление не действовало.

— Ты меня шантажировать собираешься?

— Вы не оставили мне выбора, — ответила Валерия. — Вам, наверное, интересно откуда у меня эта информация? Я скажу так: слухи неизбежны. Сейчас они просто очень слабы. Но стоит им поддать жару…

— Я тебя удавлю! — прошипела женщина.

— Нет. Вы оставите меня в покое, — заключила Валерия с холодным спокойствием. — Я сейчас приберусь, так и быть. А потом… Вы просто классный руководитель, а я — просто одна из тридцати учеников.

Ноздри Леофтины все еще раздувались, как пузыри, рот совсем выкрутило вбок.

— Что из тебя вырастет, тварь?

— Это мое дело. Я хочу знать одно — мы договорились?

— Будь моя воля, я бы от тебя мокрого места не оставила.

— Вы не ответили.

— Попробуй только что-то тяфкнуть!

— Я так понимаю, мы договорились?

Женщина яростно сжимала кулаки.

— Твои родители говорили обо мне?

— Я не скажу, откуда у меня информация. Никому не скажу, если мы договорились.

— Значит так! Слушай сюда, ты, гадость! Пусть я только узнаю, что ты треплешься своим паршивым языком, я тебе его с глоткой вырву. Поняла?

— Вот и отлично, — кивнула Валерия. — Я пойду принесу воды.

Она взяла ведро и вышла в коридор.

— Что? Что это? — возмущался Фома, забрав у нее ведро. — Что это чучело себе позволяет? Дай я с ней поговорю!

— Зачем? — остановила его Валерия. — Я все уладила. Нужно просто помыть пол и сваливать.

— Ты согласилась?

— Ну я ведь дежурная, — пожала она плечами.

— Ну и что? Тебе не обязательно подтирать этот чертов пол!

— Что ты хочешь сказать, что я принцесска безрукая? Что выше моего достоинства драить пол? Может, Фролову позовем, пусть она это сделает за меня? Фома, что с тобой? Честь от слова честный, не ты ли мне трендел, что круто, мол, ты такая благородная?

Он промолчал. Затем принес ведро с водой в класс. Взял еще одну швабру.

— Раз трендел, нужно «отвечать за базар». Черт, с тобой одни приключения. — Рассмеялся. — Давай ты ту половину, я — эту.

Они вымыли пол за минуту, не прекращая смеяться.

— Так о чем ты хотела поговорить? Надеюсь, не про гонки. — Быстрый меткий взгляд.

Чертов мальчишка! Сколько в нем упрямства? Конечно про гонки, о чем же еще?

— У меня возникла идея собрать макулатуру, — Лере пришлось изменить тему.

— А?

— Да я серьезно. Мне нужны деньги для Нади, у нее нет обуви на лето.

— Боже… Ты что ей в мамочки записалась?

— Я просто хочу ей помочь.

— Я такую припаренную точно не встречал… Только с макулатурой промаешься почем зря. Лучше металлолом. Металл ценней.

— Ты хочешь, чтобы я таскала металл в кульках? Да и где я его столько возьму? Это ж трактор целый где-то нарыть нужно.

— Трактор я тебе пообещать не могу, а вот груду ржавеющего барахла мы тебе по гаражам соберем. Идет?

— Ух ты! — она невольно изумилась. — Это было бы здорово.

— С тебя «Пепси», — сказал Фома.

— Да хоть ром с колой. Ты просто прелесть!

— Прелесть? — Он многозначительно взглянул на нее.

— Я и тебе в мамочки записалась, ты разве не понял? — прощебетала Лера.

— Мне не нужна мамочка, — ответил он серьезно. — Ты, кстати, какое-то место хотела мне показать.

— Потом. Я устала и хочу домой.

— Ну, тогда я тебя провожу…

— Нет, не нужно. Я хочу прогуляться одна.

Он пристально посмотрел на нее:

— И почему у меня постоянно такое чувство, что меня сперва приглашают в гости, а потом указывают на коврик у двери?

— Я тебя в гости не приглашаю, — ответила она, улыбаясь.

— Это метафора.

— И что значит? — Лера нарочно дразнила его.

— Что я непонятно зачем вожусь с малявкой, вместо того чтобы возиться с гаичным ключом.