Летопись жизни и служения святителя Филарета (Дроздова). Том IV - Наталья Юрьевна Сухова

себя в болезни. Митрополит спросил: не оставил ли Кирилл каких-либо вещей или денег в Каменце? Ему отвечали, что, кроме необходимой одежды и книг, ничего не осталось в Каменце, а здесь при преосвященном находится не более шести ряс и столько же подрясников, уже поношенных и недорогой материи, несколько пар белья и одна меховая шуба. Это чрез посредство митрополита Филарета доведено было до Высочайшаго сведения. Блаженной памяти Государь император Николай I, узнав о болезни Кирилла, по докладу обер-прокурора Св. Синода, графа Протасова, повелел выдать пять тысяч ассигнациями в пособие больному, пригласил ему на помощь придворнаго врача Арендта и повелел изъявить больному сожаление свое, а чрез митрополита, по уверению келейнаго, прислал бриллиантовый крест, который преосвященный, крепко прижав к персям своим, приказал спрятать» (Беляев А. Архиепископ Каменец-Подольский и Брацлавский Кирилл. М., 1888. С. 62–63).

17 марта. Резолюция на рапорте священника о том, что над входом в Успенскую церковь имеется образ Кипрской Божией Матери, который будто бы обладает целительными силами. Узнав об этом, жители соседних селений приходят на поклонение этой иконе и просят причт служить молебны: «Предписать благочинному, чтобы он представил мне обстоятельное описание иконы, какой она меры, какого письма, искуснаго ли, древняго ли, не известно ли что о ея происхождении, и давно ли она стоит над дверями церковными. Икону велеть поставить в церкви на приличном месте. Молебствие пред нею совершать не возбранять, но строжайше подтвердить местному священнику и причту, чтобы остерегались от всяких несправедливых разглашений» (Резолюции. Т. 4. С. 203–204. № 9465).

• Резолюция на выписке из журнала конференции Московской духовной академии с представлением отчета о сочинениях духовных книг за январь и февраль 1841 года: «В рукописи под № 6 содержится похвала раскольнику, которая оскорбила православных и произвела жалобы. Комитету не следовало одобрять сей речи без ведома епархиальнаго начальства, тем паче, что говорена лицем, которое, по правилам церковным, не имеет права говорить в Московской епархии, разве по особому снисхождению и разрешению. – Советуется комитету быть осторожнее и отвращать соблазны, а не благоприятствовать им» (Резолюции. Т. 4. С. 249. № 9558).

19 марта. Резолюция на прошении бывшего профессора Вифанской духовной семинарии с просьбой о благословении на поступление в монашество: «Такое неопределенное прошение допускается только от находящихся при местах в училищной службе. А как проситель в службе не состоит, то в монашество проситься может и должен по установленному порядку с указанием монастыря, в который поступить желает и с согласием настоятеля» (Резолюции. Т. 4. С. 204. № 9466).

• Письмо наместнику Лавры архимандриту Антонию (Медведеву): «Помнится, писал я Вам, Отец Наместник, чтобы сказать иеродиаконам Иеремии и Дионисию, что они поступили не по правилам монашеским, просясь в другое место без благословения. Вы не уведомили меня, сказано ли с каким последствием, а мне надобно было знать, ибо дело не кончено и требует дальнейшего соображения <…>. Предложение мое о молитве пред сеянием обрезали и ограничили только местами, в которых неурожай оглашен правительством. Чудно, что мы боимся испугать друг друга– молитвою!» (Письма преподобному Антонию. С. 233, 236. № 286).

• Из воспоминаний епископа Никодима (Казанцева): «Был у митрополита Филарета 19 Марта, чтоб спросить: “Не позволит ли он приехать сюда, к болящему Каменец-Подольскому Владыке, племяннику его, Бакалавру (ныне архиепископу Костромскому)?” Филарет отвечал: “а) Поздно. Преосвященный Кирилл при последнем уже часе; б) неудобно, ибо распутица; в) неизвестно, будет ли это утешением больному (может подумать, не приехал ли племянник за наследством); г) сам преосвященный Кирилл не почитает свое положение опасным; д) что же касается до наследства, оно будет сохранено. Да и что у него есть, когда им нечем благодарить Доктора?” Владыка дивится, от чего у Преосвященнаго Кирилла так много болезней, и они у него так сложны: “Кажется, он человек совершенно воздержный. В юности, когда учился, был хоть несколько хил, но и свеж и жив. Жизнь его спокойная. Он без сильных страстей. Поразительных приключений с ним я не знаю”» (Казанцев. С. 84).

20 марта. Резолюция на выписке из консисторского журнала о желании священника возвратиться на место прежнего своего служения: «Дело сие исполнено обстоятельств, которых нельзя было ожидать. Священник Загорский, встретив непредвиденныя обстоятельства и возымев намерение возвратиться в Москву, не сделал даже до сих пор своему начальству о сем официальнаго представления. Найдя в Полтаве занятым место, на которое он назначен был указом Святейшаго Синода, и вакансию при соборе после лица, которым занято было место, назначенное священнику Загорскому Святейшим Синодом, он, сколько известно, не воспользовался содержанием ни по месту, назначенному ему Святейшим Синодом, ни по вакансии вышеозначенной, чего требовало бы и одно человеколюбие, есть ли бы не требовала важность указа Святейшаго Синода… Объявить, чтобы он, решаясь остаться в Московской епархии, донес своему начальству о себе и своих обстоятельствах» (Резолюции. Т. 4. С. 204–205. № 9467).

• Резолюция на консисторском определении по жалобе коллежской асессорши на священника: «Священнику… ныне же заметить, что он поступил неразсудительно и сам на себя навлек сомнение, когда к доносительнице, подвергавшей нареканию его поведение и службу, искательно вошел в дом и в письменную с нею сделку. Есть ли он невинен, то должен был спокойно ожидать открытия своей невинности по делу. Долг же христианский был тот, чтобы не враждовать на доносительницу в сердце и не искать мщения, когда бы она по делу обличилась в клевете. Сие последнее должно было сделать просто по совести священнической, а не по письменному обязательству» (Резолюции. Т. 4. С. 205–206. № 9468).

• Резолюция на прошении дочери умершего священника: «Обет, который приписывает себе просительница, не дает начальству права безвинно лишать места Ваганьковскую просфирню. Есть ли просительница находит затруднение купить дом Девятинской или Паутинковской просфирни, то же затруднение встретила бы безвинно и Ваганьковская просфирня. Притом и касательно мнимого обета просительница сама обличает себя в неправде: потому что прежде говорила, что дала обет служить именно на Ваганьковском кладбище, а теперь пишет, что есть ли где-либо в Москве назначусь просфирнею, то при оной церкви буду служить по гроб <…> Вдополнение к прежнему донесению донести Святейшему Синоду и о сем, с приложением копии с сего прошения» (Резолюции. Т. 4. С. 206–207. № 9469).

• Резолюция на письме камергера Двора Его Императорского Величества с препровождением в дар академической или лаврской библиотеке трех рукописей: «Сказание об осаде Сергиева монастыря, как древность, собственно к Лавре относящуюся, внести в библиотеку Лавры, где она может быть также полезна при возобновлении издания сей книги от Лавры» (Резолюции. Т. 4. С. 255. № 9571).

• Письмо епископу Виталию (Щепетеву): «Жалоба православных дошла до меня,