История, любовь и шоколад (СИ) - Корж Катя

Парень в ответ кивнул.

— Ты была уже взрослой и отдала мне виниловый диск с собой на обложке.

— Вот почему фото со мной стало обложкой для трека… — догадалась девушка.

— Нет, Вика. Не по этому, ты отлично знаешь причину.

Цветаева легко дернулась и зависла от удивления на месте, а после горько улыбнулась.

— Значит, всё-таки признание на весь мир? Лучше бы это сказал мне лично.

— Пусть весь мир знает, что ты у меня есть.

— Но что, если меня вычислят, найдут. Фанаты есть больные на голову.

— Я обо всём позабочусь, не переживай, — Виктор стал играться с тонкими женскими пальчиками.

За окном постепенно начало темнеть. Вика взяла в руки телефон, чтобы проверить время, но поняла, что выключила его. Ей не хотелось, чтобы её отвлекали от проведенных с Виктором часов… Одних из лучших в её жизни.

Но спустя пару минут девушка поймёт, что в этом мире всё равновесно. Жизнь не может приносить одни сюрпризы, постоянно дарить моменты счастья. За белой полосой обязательно следует чёрная, и выдержит ей Вика или нет, покажет только время…

Вика сильно ударила рукой по входной двери районной больницы, но боль в ладони её совсем не беспокоила. В голове всё еще кружились слова Алины, которая дозвонилась девушке только с десятого раза.

«Почему твой телефон был отключён?! Твоя подруга, чокну… соседка наша…Её увезли на скорой, что-то с сердцем…»

Вика чувствовала, что не стоило оставлять соседку одну, особенно после звонка её дочери. Но уже было поздно Цветаевой о чём-то сожалеть, предчувствия никогда не были веской причиной для неё.

Открыв еще одну дверь, девушка оказалась в приёмном покое, где на неё уставилось множество пар глаз. Все видели запыхавшуюся, с растрёпанными морозом и ледяным ветром волосами, красными щеками и тяжёлым дыханием девушку, что лихорадочно кого-то искала.

Элла оказалась в операционной в качестве экстренного пациента, которому нужно было срочно восстановить кровоток к сердцу. Врач, который согласился помочь маленькой девочке найтись в больнице, стал простым языком рассказывать, что ожидало Эллу. Но Вика ничего не понимала всё равно. Она снова и снова просила всё повторить, потому что информация пролетала мимо неё. Руки тряслись, глаза были на мокром месте, а сердце так сильно стучало, что отдавало свой ритм в голову, заглушая голос врача.

Вскоре в её руках оказался холодный стакан с водой. Но и он не помог. Вика продолжала умолять врачей помочь её подруге, сделать всё, чтобы Элла осталась жива.

Больше всего Вику раздражало, что время идёт слишком медленно. Минуты превратились в часы, словно сама вселенная хотела, чтобы девушка еще больше страдала.

«Пожалуйста, не забирай и её…»

Вика шептала это тихо, игнорируя влагу на щеках. Ей было абсолютно плевать, что о ней подумают, все мысли были заняты подругой. Она просчитывала снова и снова варианты, что делать при любом исходе, стараясь игнорировать самый плохой.

Операция закончилась спустя несколько часов, когда Вика, облокотившись головой о холодную стену, не слыша слова санитарок поднять ноги или покинуть больницу.

— Время приёма давно закончилось, кто её сюда впустил? — шептался медицинский персонал, поглядывая на бледную и почти что безжизненную девчонку.

— Кто сюда впустил её?! — начал громко возмущаться кто-то в хирургическом костюме.

Это был мужчина, который шёл вслед за каталкой, на которой была Элла.

— Элла! — вскрикнула Вика и попыталась подбежать.

— Срочно, выгоните её отсюда, — вновь потребовал мужчина и перед носом Вики закрыл дверь палаты.

— Впустите меня, я её друг!

— Девушка, вам надо уйти…

— Но Элла.

— С вашей… — медсёстры странно переглянулись. — С вашей подругой всё будет в порядке.

Вика стала плакать. Она не верила словам медсестёр, которые ни в чём не разбирались.

— Вы говорите не правду! Почему вы меня не пускаете?!

— Время посещения давно закончилось, пожалуйста, покиньте больницу!

Девушку крепко схватили за предплечья и стали тянуть по коридору.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Элла!

Вика чувствовала, как всё тело трясёт. Она только сейчас поняла, что может потерять её, лучшую подругу. Ту, что с искренней любовью всегда смотрела на неё, по-доброму шутила и не раз намекала, что не всё так гладко с её здоровьем, как кажется.

— Прости меня, — шептала себе под нос девушка сквозь слёзы.

Её тело обмякло, больше она не сопротивлялась. Её привели к выходу, а после оставили, где она упала на колени на холодном полу. Она ничего не чувствовала.

Часами ранее она простилась с Виктором, который долго смотрел ей в глаза, а после сообщил, что это была их последняя встреча.

«— Я буду скучать по тому, что сегодня было.

— По чём именно, — улыбнулась Вика и стала расстёгивать ремень безопасности.

— Иди сюда, мелочь, — мужская рука притянула девушку к своей груди, прижимая сильнее и вдыхая запах её волос. — Хреновый из меня вышел репетитор.

Девушка отстранилась и посмотрела в тёмные глаза, которые не сможет видеть еще очень-очень долго.

— Ты научил меня гораздо большему, чем обычный репетитор, Виктор. Я научилась думать, а не заучивать, узнала, что такое музыка, какими приятными могут быть прикосновения. Моя гаптафобия не прошла, как твоя, но теперь мне будет легче. Теперь я знаю, что в моей жизни появился еще один человек, которого я могу обнимать с удовольствием. И еще… Кое-чему.

На этом девушка замолчала, чувствовала, как тепло внутри начинает обжигать под мужским взглядом. Сейчас она чувствовала себя маленькой девочкой, а не уверенной в себе Викой Цветаевой.

— Обещай постараться на олимпиаде, я буду за тебя болеть.

На щеку девушки легла тёплая ладонь, которая заставила посмотреть Вику в мужские глаза.

— И ты постарайся, может когда-нибудь, я и стану твоей фанаткой.

— Только этого мне не хватало, — улыбнулся Виктор и отвернулся от девушки.

Цветаева поняла, что прощального поцелуя, которого она с волнением в груди ждала, не последует.

— До встречи, Виктор, — сказала она на прощание и поняла, что пора выходить.

— До встречи, Вика.

Девушка выскочила из машины, чувствуя, как внутри всё горит. Но только когда она наконец-то перезвонила Алине, то узнала, что есть вещи страшнее, чем проститься с человеком, которого, казалось, что любишь сильнее всего на свете.»

— Девочка, ты кто? — кто-то навис над плачущей Викой, которая смотрела на собственные колени, но ничего при этом не видела из-за пелены слёз.

Сильные руки в момент поставили её на ноги и стали придерживать.

— Ох, Сергей Дмитриевич, простите, не можем спровадить. Устроила истерику, пока пациентку оперировали, кричит, что она её лучшая подруга.

Сероглазый мужчина оглядел с ног до головы старшеклассницу с заплаканными глазами и приподнял её подбородок, заставив посмотреть на него.

— Слезами делу не поможешь. Иди домой и отдохни, а завтра с утра можешь приходить, я договорюсь, чтобы тебя пустили к твоей подруге пораньше, хорошо?

Вика слабо кивнула.

— А теперь вызовите этой девушке такси, а то она дальше собственного носа сейчас вряд ли что увидит.

Незнакомец посадил Вику на ближайшую скамейку, а после стал о чём-то разговаривать с подбежавшим медицинским персоналом. Его слов Вика не слышала, она слабо видела, благодаря кому вскоре села в такси, которое довезло её домой. Сил не было никаких, внутри девушки, словно всё исчезло, оставив после себя только ужасную боль.

Глава 37

Две ступеньки. Дверь. Ещё пять ступенек.

В нос ударил знакомый запах корицы и ванили. Это были его остатки, которые напоминали девушке о соседке, что всегда наполняла дом ароматом свежей выпечки или специй. Ноги Вики подкашивались, хотя ей было только шестнадцать. Она опёрлась рукой о стену с облупленной жёлтой покраской.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Типичный подъезд старого дома, в котором она стала жить совсем недавно. Только была особенность — в доме было всего две квартиры. И хоть числилась она жительницей первой, её пальцы стали дёргать тяжёлую ручку второй. Дважды…Трижды… А в ответ только тишина. Словно должно было произойти какое-то чудо. Что вдруг случилось с Викой Цветаевой? С чего ей вдруг надеяться на что-то такое?!