Муниципальная ведьма - Александра Брагинская

— Андрей, почему сумма возросла в полтора раза?

— Инфляция.

— Как это ты насчитал пятьдесят процентов инфляции для доллара? — удивилась я.

— Я ничего не считал. Ведьма сама сказала про инфляцию. Дескать, пора проиндексировать.

Вот даже как? А я думала, что это он потребовал увеличить пособие. И губернатор, как мне казалось, хоть и согласился с поправкой на инфляцию, но был недоволен. Ладно, этот вопрос нужно решать не здесь.

— А теперь, ребята, подумайте вот над чем. Сейчас вас финансирует Мэрский, — соврала я. — Но его, считай, уже посадили. Кого ты будешь обыгрывать в следующем месяце, Андрюша? А если никого, что ты будешь жрать сам и чем кормить свою пассию?

— Мы пойдём работать. У Андрюши есть диплом, а через полтора года будет и у меня, — неуверенно заявила девица.

— Он много заработает консультантом по внешней торговле. У нас в городе на таких специалистов огромный спрос.

— Ладно, хватит пугать, — попросил Андрей. — Да, всё плохо, но ты ведь можешь всё поправить магией? Что для этого нужно? Чтобы я к тебе вернулся? Этот мужик, я так понял, не твой, как его…

Девица открыла рот, но сказать ничего так и не смогла.

— Конечно, могу поправить, — снова соврала я. — Что мне стоит превратить балбеса во владельца преуспевающего предприятия? Но не поможет. Похеришь ты это предприятие, Андрюша. Да и не стану я этого делать. На хрен мне оно надо, ценные заклинания на тебя переводить? И сам ты мне не нужен. Ни даром, ни даже с доплатой.

— Раз такое дело, я могу пойти посудомойкой в студенческую столовую, — предложила девица, чем изрядно поднялась в моих глазах. — Но и ты тогда должен работать.

— Он может работать только в ПМК, — не удержалась я.

— Передвижная механизированная колонна? — подал голос Колян, услышав знакомое слово.

— Нет. Фирма ‘Пока Мама Кормит’.

— Моя мама давно умерла.

— Помню. От чего, кстати?

— Тебе это зачем?

— Мало ли, может пригодиться.

— Это так важно? От рака. Не ожидал от тебя, Леночка, праздного любопытства в подобных вопросах.

— Леночка? — возопила девица. — Ты назвал её Леночкой? Да ещё и при мне? Ах ты ж мерзавец! Да тебя кастрировать мало!

Они с головой погрузились в перебранку, но меня всё это уже не интересовало. Мы с Коляном ушли, а они даже не заметили. В сопровождении всё тех же бандитов на ‘БМВ’ мы продолжили путь по вечернему городу.

* * *

Анализировать разговор с Андреем и его пассией особой необходимости не было. Ни малейших сомнений, что не они организаторы афёры с фиктивной взяткой, у меня не осталось. Не тот масштаб личности, что у него, что у неё. Очень инфантильны. Ну, а если кто-то из них прикидывается, то это величайший артист современности, уровнем своего мастерства достойный нескольких Оскаров. Ладно, меня, допустим, обмануть несложно, но Мелентия и частных сыщиков — это уже за гранью реальности. Уж кто-кто, а Мелентий не страдает избытком доверчивости.

Значит, организатора нужно искать в губернаторском окружении. Именно в Белый дом мы и направлялись. В виновность самого губернатора я не верила. Мэрский уверял, что губернатор порядочный человек, а Колян — что он утратил силу воли. Мои впечатления от личной встречи полностью это подтверждали. Я видела в губернаторе человека, уставшего от жизни. Такие не затевают грандиозных интриг. Зато они легко поддаются давлению.

А давить на губернатора было кому. Воспоминания о его супруге до сих пор вгоняли меня в дрожь. Тот же Колян говорил, что она дура. Мне показалось — совсем наоборот. А уж воля у неё в любом случае достаточно сильная, тут никто спорить не станет. Да и разве Коляну в оценках ума других можно безоговорочно доверять?

Колян вёл машину, попутно рассказывая, как он познакомился со своей супругой. В процессе знакомства ему пришлось набить несколько физиономий каким-то пацанам, видимо, конкурентам, а будущая мать его детей расцарапала лица нескольким девушкам, видимо, конкуренткам. Я не понимала, почему им нельзя было обойтись без членовредительства, да и не пыталась понять. Слушала я вполуха, время от времени задумчиво произнося ‘угу’, ‘ага’ и ‘не может быть!’.

Эвелина меня узнала и сразу сообщила, что губернатор занят, у него важный посетитель, и потому зайти в кабинет нельзя. Ждать его тоже бесполезно, потому как время позднее, и шеф, как только останется один, начнёт интенсивно работать с документацией. Фразу эту она сопроводила щелчком по горлу, давая понять, что под документацией имеет в виду алкоголь.

Всего какую-нибудь неделю назад я бы в такой ситуации или ушла расстроенной, или смиренно и безнадёжно ждала, пока губернатор освободится. Но с тех пор многое изменилось, и я в том числе, если верить некоторым моим знакомым. У него важный посетитель? Не возражаю. Но я теперь тоже умею важничать ничуть не хуже любого другого. Не обращая внимания на истошный вопль Эвелины ‘Ну сказала же, туда нельзя!’, я степенно вошла в губернаторский кабинет.

— Здравствуйте, уважаемые господа, — вежливо поздоровалась я. — Позвольте вас ненадолго прервать. Буквально на пару минут.

Губернатор, вопреки моим опасениям, был трезв, но выглядел очень плохо. Красное лицо с синими прожилками недвусмысленно свидетельствовало о повышенном давлении или злоупотреблении алкоголем. Впрочем, я и так знала, что действуют обе причины. Но самое страшное — это взгляд. В нём без труда читались бесконечная усталость и полное безразличие ко всему, похоже, до нежелания жить оставалось совсем немного. Любой нормальный хозяин кабинета немедленно попытался бы выставить вон наглую девицу, прервавшую важный деловой разговор, а он даже не потрудился изобразить негодование.

Посетитель, мужчина лет сорока, выглядел значительно лучше, на его пухлом лице со здоровым румянцем отражалось абсолютное удовлетворение жизнью. Тем не менее, он был просителем. Проработав в мэрии полтора месяца, я уже безошибочно различала, кто пришёл просить, кто — требовать, а кто — договариваться. Поза, выражение лица, осанка, жесты — всё об этом говорит без утайки. Уверенность или униженность видны издалека даже моему неопытному взгляду. С этим человеком я никогда раньше не встречалась, но видела его портреты в городских газетах, да и по местному телевидению он выступал довольно часто. Директор одного из городских заводов, в упор не помню, какого именно, но не того, на котором работала мама.

Что ж, теперь вялая реакция губернатора понятна. Для любого завода десяток тысяч долларов — недостойная упоминания мелочь, стало быть, объём просьбы в финансовом выражении значителен. Вопрос не удалось решить по телефону, потребовался личный разговор — выходит, губернатор не настроен просьбу удовлетворять, по крайней мере, в полном объёме. Но и директор не стал бы тратить время, если бы не считал, что хоть какую-то пользу из разговора извлечёт. Все эти азы бюрократии я усвоила уже через пару недель работы в мэрии. Итак, губернатору выгодно разговор с просителем прервать, и моё внезапное появление в кабинете ему на пользу. Значит, последует атака директора. Но он здесь не хозяин, так что с ним я справлюсь.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});