Укус ангела - Павел Крусанов

– Спасибо, что упредили. – Барбович был простодушен, как пеленашка. – Мы, европейцы, должны помогать друг другу в этой дикой стране. Так вы полагаете, готовится провокация? Барбарские спецслужбы строят ковы? Хотят измарать своей политикой имена честных учёных? Какой цинизм!

– Нот эт ол, – успокоил Барбовича мистер Берри, – местной интелидженс сёвис нет до вас никакого дела, что говорит о её полной негодности. Вами занимается британская служба МИ-6. Слыхали? Райт, управление мистера Бонда.

Некитаев заглянул в шельмоватые глаза британца:

– Как прикажете вас понимать? Мы пленники?

– Икзактли, джентльмены, именно так.

– По какому праву? – продолжал играть придурка Барбович. – Исследуйте недра, а мы… Что скажет русский посланник? Это провокация!

– Мистер Некитаев, объясните ё коллиг Барбович положение вещей.

– Нет необходимости, – сказал Иван и посмотрел на мистера Берри, как на дохлую птичку.

Раз их ведут от самого Джибути, осведомлённости британца даваться диву не было причин: ничего не стоило навести справки – после Табасаранской кампании с Некитаева разве что не шлёпали почтовых марок, да и речистого Барбовича щелкопёры жаловали… Тут в комнату вошёл наружный геолог и взгромоздил на стол три походных ранца, «Путешествие по Замбези» и папку прохоровских пейзажей. Мистер Берри кивнул и мановением руки отослал стража обратно. Кажется, он был немного раздосадован отсутствием желанной реакции на свою информированность. Разумеется, Иван этим воспользовался и нарочитым равнодушием ловко провоцировал его на болтливость.

– Ваш четвёртый френд, тот, что остался в Зейле… – Мистер Берри выдержал сочную паузу. – Увы, ему стало хуже – пришлось перевести его на карантин в отдельную палату.

Барбович почесал мочку уха.

– Что ж это за болячка такая?

Мистер Берри развёл руками.

– Медицина, джентльмены, теряется в догадках. Дело в том, что один из ваших проводников до Зейлы был барбарский колдун на британской службе. Ит сим, он перестарался. Сейчас к делу привлечены гуд инглиш доктаз, но… никаких гарантий. Так вот, джентльмены, больной своим пушистым языком рассказал нашим доктаз любопытные вещи.

– Хворый человек, – заметил Барбович, – в голове-то бред, андроны едут.

В самом деле, денщик Барбовича знал лишь то, что он с недавних пор бывалый минералог и почвовед и что путь экспедиции лежит до Кисимайо. В остальном могли быть только домыслы. Мистер Берри, видимо, предполагал то же самое:

– Мы тугеза вернёмся в Зейлу и там вы проясните то, в чём спутался ё френд.

– Это не входит в наши планы, – признался Некитаев.

И тут недалече хлопнул выстрел.

– Ну вот, – сказал мистер Берри, – ин а момент приведут третьего и можем отправляться. – Он выставил на стол коробку сигар: – Хелп ё селф.

– Два английских геолога из управления мистера Бонда против вооружённого русского штурмовика, Воина Ярости, одуревшего без войны? – Иван непритворно вздёрнул брови. – Вы шутите?

– Падэн? – насторожился мистер Берри. – Я не понял?

Зато прекрасно понял Барбович.

– Рыба плавает по дну – хер поймаешь хоть одну. Сачок у него заряжен, – пояснил он, после чего, потянувшись за предложенной сигарой, неловко сбил со стола папку африканских пейзажей и те, косо рассекая воздух, красиво разметались по полу.

Смущённый своей косолапостью Барбович принялся виновато собирать рисунки, но делал это так нескладно, что сидящий у двери страж, смилостивясь, пришёл ему на помощь. А зря. Как вытянул Барбович из-за голенища нож, Иван приметить не успел, а уж охранник и подавно. Некитаев, однако, был наготове: в тот же миг, как лезвие финки вошло английскому геологу в горло, мистер Берри без предупреждения получил ошеломляющий удар по глазам и в переносицу. Сгодился в деле тугой свинокожий корешок «Путешествия по Замбези» братьев Ливингстонов, изданного ин-фолио на тяжёлой каландрированной бумаге – рукой через стол так крепко было не приложиться. В следующий миг мистер Берри был связан собственным ремнём, а страж – победная головушка – недвижимо лежал на полу среди залитых алым пейзажей и в его отворённом горле, как олифа в банке, плескалась живая кровь. Тело британца ещё трясла последняя судорога, но душа его уже была свободна.

Совсем близко ударили подряд ещё два выстрела. Барбович с карабином охранника замер у двери; Некитаев, вытянув из кармана мистера Берри скуластый «бульдог», запихал пленнику в рот массивную, мучительно скрипнувшую о зубы, пробку от графина и осторожно подкрался к окну. Жалюзи не позволяли заглянуть в комнату снаружи, но и изнутри, сквозь косые щели, обзор был ненамного лучше. А в это время в лагере определённо что-то происходило – громко хлопнула дверь соседнего бунгало, тяжко взревел верблюд, зазвенело выбитое стекло, кто-то глухо вскрикнул, раздался ещё один выстрел и тут же на него ответил другой. Иван осторожно раздвинул пальцами две пластины жалюзи: под окном, раскинув руки, с залитым кровью лицом лежал наружный охранник и над ним уже кружила первая муха, чуть поодаль, придавленный мёртвым дромадером, корчился кто-то из туземцев – больше на этой стороне ничего не было видно. Выкинув Барбовичу два пальца, Некитаев двинулся вдоль стены к противоположному окну. Однако не успел он ступить и пару шагов, как услышал негромкий отчётливый свист с чудным коленцем в конце, будто тенькнула в русском перелеске пеночка-весничка.

– Всё, – сказал Иван, – уже чисто.

– Больно твой Прошка прыткий, – усомнился Барбович, мелко, в масштабе один к трём, осеняя себя крестным знамением. – Выходим, что ли?

Но так просто выйти им не удалось: внезапно снаружи взревел мотор и не успел Иван сорвать с окна жалюзи, чтобы открыть обзор для стрельбы, как дом содрогнулся, затрещал, посыпались со звоном стёкла и заднюю стену пробил капот джипа. Мотор его надсадно выл, но колёса пробуксовывали – видимо, машина в проломе крепко застряла. Некитаев с Барбовичем, отскочив в разные углы, готовы были положить первого встречного, но джип оказался пуст – кто-то просто заклинил ему акселератор.

– Сами, гляжу, управились, – раздался позади голос Прохора. Разумеется, когда джип просадил стену, за дверью уже никто не следил. – А на кой картины портить?

Всё обернулось старой присказкой – примерно так:

«Мистер Бонд, я медведя поймал», – мистер Берри.

«Молодец, веди сюда», – мистер Бонд.

«Так он не идёт».

«Тогда возвращайся».

«Так он не пускает».

Архетипическая русская ситуация, перенесённая в барбарский кустарник. Такова присказка, а сказка вот:

– Одного я финкой сразу достал, – после осмотра базы доложил Некитаеву сержант и кивнул на Барбовича, – как господин полковник сороконожку. Второй – тот половчее был. Винтовочку-то я у него выбил, а он, чертяка, в стойку и давай передо мной школу журавля вертеть. Раз даже по уху попал, чума болотная. Больно. Правда, кажись, и я ему прикладом ребро поломал…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});