Марина Влади, обаятельная «колдунья» - Юрий Сушко

Ольбрыхский говорил, что «после смерти Володи деньги для фильма действительно отыскались. Нас снова стали приглашать на съемки, где роль Володи должен был сыграть кто-то другой. Но я сказал, что это невозможно. Да и по возрасту мы уже больше смахивали на полковников, а не на молоденьких лейтенантов, как это должно было быть по сценарию… На том все и закончилось».

Писательство — заразная болезнь, все больше убеждалась Марина. Она чувствовала и видела, как оживляется Владимир, когда ему в конце концов удается нащупать нужную строчку, образ, найти ту самую единственную рифму. В такой момент он сдерживает себя, чтобы тут же совершить что-нибудь из рук вон выходящее, все равно что — даже взбежать в восторге на стенку и отбить чечетку! Она радовалась за него и немножко завидовала.

«Когда умерла мама, — рассказывала Марина, — мы с сестрами решили написать о нашей русской артистической семье. О корнях и традициях. Мы хотели рассказать о любви наших родителей, о четверых внучках нашей бабушки — двух брюнетках и двух блондинках, которые прожили счастливую жизнь на улице Альзас в Клиши и у которых много детей. А также о проблемах, которые мучили нас. Наши старшие сыновья — мой и сестры Милицы — оказались подвержены наркомании. Мы захотели честно рассказать другим об этой трагедии. Предупредить. Кроме того, в своей книге мы хотели провести мысль о том, что „звезды“ театра и кино — тоже люди, со всеми человеческими проблемами. Когда мы писали свою книгу Babouchka (в переводе не нуждается), между звездами и обычными людьми существовала пропасть».

Честно сказать, свою «Бабушку» сестры вовсе не писали, а только наговаривали по вечерам урывками какие-то свои жизненные истории на магнитофонную пленку. Иногда, вспоминала Марина, «нам приходилось прерываться, потому что было очень тяжело, нас душили слезы, охватывала тоска и печаль. Нужно было переждать какое-то время: некоторые раны, которые, как мы думали, зажили, вновь открывались». А потом все эти записи обрабатывались и редактировались журналисткой Лоли Клер.

Все истории были самые разные. Марина больше вспоминала о детстве, рассказывала о своем восприятии замужеств сестер, об их общей артистической карьере, о работе над «Тремя сестрами», о том, как подрастали племянники, чем отличались…

Книга появилась на прилавках магазинов в 1979 году.

* * *

Будучи человеком самостоятельным, Марина тем не менее смотрела на друзей глазами мужа. И перенимала от него привычку помогать им в нужную минуту. Двери парижской квартиры Влади на rue Rousselles, ворота дома в Maisons-Laffïtte всегда были открыты для ее московских приятельниц и Володиных товарищей. В 1978 году, умчавшись по неотложным делам в Швейцарию, она оставляла ключи Олегу и Веронике Халимоновым. После кошмарной автокатастрофы под Тулой «курс активной реабилитации» в парижском предместье проходил Всеволод Абдулов. По приглашению Влади у нее гостила свекровь. В печальные июльские дни 1980 года, когда все дышали любовью и безмерным соучастием друг к другу, Марина, обнимая Нину Максимовну, ласково шептала ей: «Мама, вы можете по полгода проводить у меня в Париже…»

Вдвоем с Владимиром они устроили настоящий праздник своему знакомому — питерскому балетмейстеру Кириллу Ласкари, у которого во время гастролей во Франции случился 40-летний юбилей. Во время отсутствия хозяйки в ее доме останавливалась чета Митты. Когда «Таганку» чудом занесло в Париж, Влади, как старшая сестра, опекала подрастерявшегося Ивана Бортника. «Мы вели ночной образ жизни, ходили в ресторан „Распутин“», — с гордостью и тоской вспоминал потом он. А возвращаясь под утро в гостиницу, он тащил с собой то, что Марина ему с собой туда собирала… Когда у жены Володарского врачи обнаружили признаки тяжелого заболевания, Марина устроила Фариде «парижский консилиум», показывала лучшим докторам и отвлекала от болячек.

Однако порой Марина Владимировна стремилась едва ли не силой оградить мужа от излишне назойливого и обременительного, с ее точки зрения, общения с наезжающими из Союза друзьями, прекрасно понимая, чем начинаются и могут заканчиваться «мужские игры на свежем воздухе». Виктор Туров, к примеру, смертельно разобиделся на нее, когда, будучи во Франции и «рассчитывая на взаимопонимание», позвонил в Maisons-Laffitte, a трубку сняла Марина: «Витя, извини, Володя спит, и я его будить не буду…»

* * *

Со временем Владимир Семенович в совершенстве научился ориентироваться в существующих правилах игры и «нормах поведения советских граждан за рубежом», а посему никогда не избегал общения с работниками посольств СССР в странах пребывания. Во Франции в первую очередь.

«Как только он появился, стало очевидным, что Володя здесь свой человек, — рассказывал новичок парижского консульства Вадим Мельников, работавший „под прикрытием“. — Никто не испытывал в общении с ним напряженности. На лице Володи широкая и добрая улыбка. К месту — реплика, шутка… Сказал, что прилетел в Париж навестить жену… Ну и немножко отдохнуть».

Потом, когда Мельников подвозил его в центр и спрашивал, когда же он у них, в представительстве, выступит, пассажир как-то странно посмотрел на Вадима: «Ты что, не знаешь или издеваешься? В такие места меня не пускают. Посол меня не только не пригласит, но и близко не подпустит».

Конечно же, Чрезвычайный и Полномочный Степан Васильевич Червоненко не мог нарушать негласное указание МИД: «В упор не замечать Высоцкого». Себе дороже…

Но все-таки Мельникову удалось побывать на парижском выступлении Высоцкого — в представительстве Аэрофлота. С такими организациями Владимир Семенович старался дружить, и по возможности взаимовыгодно. Даже заключил в июле 1978 года любопытный договор с Центральным рекламно-информационным агентством Министерства гражданской авиации СССР «Авиареклама».

«Согласно договору АВТОР обязуется перед ЦРИА до 1 января 1980 г.:

а) пропагандировать Аэрофлот в Советском Союзе и за рубежом в своих стихах, песнях, выступлениях в советских и зарубежных органах массовой информации;

б) предоставлять ЦРИА исключительное право на издание его стихов и песен о гражданской авиации (без оплаты авторского гонорара);

в) участвовать в рекламных кино— и фотосъемках;

г) выступать в МГА, управлениях, республиканских и других производственных объединениях, предприятиях, учреждениях, организациях и учебных заведениях гражданской авиации.

ЦРИА же, со своей стороны, обязуется:

а) предоставлять автору и его жене Марине Влади 50 %-ную скидку с основного тарифа при полетах по внутренним и международным линиям Аэрофлота».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});