Когда сгущается тьма - Джеймс Гриппандо

— Пока — что?

Алисия достала из сумки футлярчик губной помады и сняла крышку. Помады в металлической трубочке не было, а на ее месте находился еще один фрагмент аргентинской банкноты. Она расправила его и приложила к лежавшему на столе обрывку. Разорванные края половинок совпали идеально — как элементы детской головоломки.

— Она пообещала не искать со мной встреч, пока не соберет достаточно доказательств, подтверждающих то, что хотела мне сообщить, но так и не сообщила.

— Не представляю, какие у нее могут быть доказательства, — скептически скривилась Грасиела.

— Вот одно из них, к примеру. Это та самая губная помада, которую похитили из моей сумки. Сегодня мне ее вернули.

— Кто вернул?

— Та женщина, которая приезжала в университетский городок, чтобы переговорить со мной.

— Она украла твою губную помаду?

Лицо Алисии стало очень серьезным.

— Обрати внимание на отсутствие помады. Одна только трубочка и осталась.

— Я это вижу. Не понимаю только, кому могло прийти в голову выковыривать оттуда помаду. Должно быть, эта женщина окончательно спятила.

— Напротив. Она поступила очень разумно.

— Уж и не знаю, как можно называть хищение чужой губной помады разумным поступком.

— Это просто гениально, если она пыталась получить образец моей слюны.

Мать Алисии вздрогнула, словно смысл происшедшего проступил перед ней во всех деталях.

— И какое же, по-твоему, доказательство может содержаться в образце моей слюны? — спросила Алисия.

Лицо матери побелело. Биологические тонкости до сих пор никого не интересовали, и теперь Алисия с болью в душе наблюдала, как ее мать, что-то сопоставив про себя, теряет почву под ногами. Она задыхалась, словно из комнаты выкачали воздух.

— На свете существует великое множество больных людей, которые только и думают, как причинить вред своему ближнему, — наконец пробормотала она.

— Нет, мамочка. Сейчас речь о другом.

Мать сглотнула. Должно быть, пытаясь вновь обрести возможность ясно выражать свои мысли.

— Все это… так неожиданно. Я не понимаю, что происходит… Но ты должна совершенно точно знать одно: я люблю тебя, Алисия, люблю всем сердцем и буду любить всегда, что бы ни случилось.

— Я это знаю.

— Чего в таком случае ты от меня хочешь?

— Хочу кое-что у тебя узнать. Нечто очень важное…

Глаза у матери налились влагой, и она едва сдерживала слезы.

— Что именно?

— Ты действительно хочешь разговаривать со мной откровенно? Или предпочитаешь, чтобы я встретилась с той женщиной?

Глава 54

Размышляя о Пауло, Джек пришел к выводу, что многое в сержанте по-прежнему остается для него загадкой. Адвокат не любил лишних сложностей и предпочитал прямоту и откровенность, но Пауло — и не только по мнению Джека — был парнем отнюдь не простым. Не говоря уже о том, что они знакомы всего несколько часов. Впрочем, кризисная ситуация, в которой оба оказались, ускорила процесс взаимного узнавания и вынесла на поверхность такие вещи, какие в обычной жизни не так-то просто заметить. А именно, кто чего стоит и что собой представляет, когда напряжение чрезмерно, а ставки высоки как никогда. Но Джек по крайней мере оценил степень его доверия, когда тот пригласил его в мобильный командный пункт, чтобы он встретился с пожилой женщиной, которая принесла деньги Фэлкона, и одним из первых услышал ее объяснения по этому поводу.

Когда Джек открыл дверь и вошел в командный пункт, там были только Пауло и эта женщина. Она сидела в напряженной неудобной позе с прямой как палка спиной, положив на колени сжатые кулаки, в одном из которых стискивала носовой платок, возможно, принадлежавший Пауло. Увидев ее, Джек подумал, что она выглядит моложе, чем его abuela. Хотя он с легкостью представил ее за карточным столом в окружении старушек латиноамериканского происхождения, достигших более преклонного возраста и составлявших компанию его бабушке. Они имели обыкновение часами резаться в карты или пить кофе с пирожными, болтая о всякой ерунде и иногда отзывая его в сторонку, чтобы поинтересоваться, понравилась ли ему их внучатая племянница или иная родственница и не хочет ли он свести с ней знакомство. Джек обратил внимание, что отливавшие серебром волосы женщины коротко, но стильно подстрижены, а спрятанные за круглыми стеклами очков глаза печальны и искренни. Хотя оливковую кожу избороздили морщины, лицо имело здоровый вид, и можно было предположить, что это скорее следствие выпавших на ее долю жизненных невзгод, нежели возраста.

— Значит, вы тот самый адвокат, представляющий интересы этого монстра? — спросила она, когда Джек занял место за уставленным переговорными устройствами столом.

— Меня зовут Джек Свайтек. Я действительно был короткое время адвокатом Фэлкона, но нахожусь здесь по другой причине. Дело в том, что Фэлкон держит в заложниках моего лучшего друга, я же стараюсь в меру своих скромных сил помочь сержанту Пауло разрешить сложившуюся ситуацию и освободить заложников.

— Она все это знает, — сказал Винс. — Мы с этой дамой успели пообщаться до того, как я пригласил вас сюда.

— Вы действительно знаете Фэлкона? — обратился к ней Джек.

— Да. Именно по этой причине я и встретилась с сержантом Пауло.

— Вы не подумайте, что я такой уж Фома Неверующий, просто не могу взять в толк, почему вам понадобилось для этого так много времени.

— Я пришла к сержанту Пауло, как только увидела Фэлкона по телевизору.

— Местное телевидение ведет передачу о захвате заложников весь день, а фотография Фэлкона печатается в газетах почти двое суток — с тех пор, как в багажнике его машины обнаружили труп женщины.

— Я приехала в Майами всего несколько часов назад.

— Информация о найденном в багажнике теле и о заложниках передавалась по Си-эн-эн и другим национальным каналам.

— Я была в Аргентине. Там это в новостях не передавали.

— В Аргентине, пожалуй, не передавали, — согласился Джек.

— Я находилась в отеле в своем номере, когда по телевизору показали очередной новостной ролик с места захвата заложников. Тогда я и услышала имя преступника — Фэлкон, — столь необычное, что сразу привлекло мое внимание. Увидев же его портрет, я схватила сумку и отправилась сюда.

— Вы имеете в виду сумку с деньгами Фэлкона? — уточнил Джек.

— Да.

— Как вы оказались в Майами с этими деньгами?

В разговор вмешался Пауло:

— Своими вопросами вы несколько опережаете ход событий, Джек. Думаю, сначала вам надо узнать, как наша гостья познакомилась с Фэлконом.

Джек почувствовал, что Пауло решил придержать кое-какую информацию. С другой стороны, он как руководитель группы переговорщиков вовсе не обязан делиться с посторонними поступающими в его распоряжение сведениями, поэтому адвокат не стал заострять эту проблему.

— О'кей. Итак, мадам, как вы познакомились с Фэлконом?

— В первый раз он связался со мной несколько лет назад. Прислал письмо, в котором именовал себя Фэлконом. Там он, в частности, писал, что мне необходимо разыскать жительницу Майами по имени Алисия Мендоса, которая, по его словам, могла помочь мне в моих поисках.

— И какого рода поиски вы вели?

— Это касается только меня и Алисии.

Сдержанная манера изложения и выражение лица этой женщины свидетельствовали, что она и впрямь рассматривает свои отношения с Алисией как исключительно личные. Поэтому Джек решил на нее не давить и двигаться дальше, а к затронутой теме вернуться позже, если представится такая возможность.

— И что же? Вы связались с Алисией?

— Да. Я прилетела в Майами и разговаривала с ней. Лично.

— О чем?

— Как я уже сказала, это касается только нас двоих. — Она посмотрела на Пауло. — Так ведь, сержант?

Было совершенно очевидно, что они с Винсом уже достигли взаимопонимания по ряду вопросов, делиться которыми с Джеком незнакомка не считала нужным.

— Джек, почему бы вам не расспросить эту даму о ее второй встрече с Фэлконом? — предложил Пауло.

Женщина торопливо его поправила:

— Ни в первом, ни во втором случае мы с ним не встречались и я его не видела.

— Хорошо, — кивнул Джек. — Расскажите мне о втором контакте.

— Я не имела об этим человеке никаких известий вплоть до самого последнего времени. Чуть больше недели назад я получила по почте международную бандероль. В ней лежали ключ и деньги на авиабилет до Нассау. В приложенной записке говорилось, что там я должна пойти в банк, открыть этим ключом депозитную ячейку номер двести шестьдесят шесть и забрать все, что в ней находится, называя себя при этом Марианной Крус-Педроса.

— И вы, значит, все бросили и отправились туда?

— Конечно. Я не могла поступить иначе, поскольку он упомянул в своем послании имя Марианны.