33 стратегии войны - Роберт

Хитроумные Одиссеи одинаково уютно чувствуют себя по обе стороны своей натуры. Они великолепно строят планы на будущее, способны заглядывать вперед и видеть далеко вокруг, но, когда приходит время решительных действий, они делают ход. Умение контролировать свои эмоции не означает их полное подавление — речь скорее идет о способности использовать их себе на пользу.

Стратегия 13 УЗНАЙ СВОЕГО НЕПРИЯТЕЛЯ: СТРАТЕГИЯ РАЗВЕДКИ

Важно осознавать, что объект ваших стратегических планов — не столько армия, с которой предстоит воевать, сколько человек (мужчина или женщина), ее возглавляющий. Если вы сумеете разгадать, что у него на уме, то получите в свое распоряжение некий ключик, позволяющий управлять этим человеком. Итак, ваша следующая задача — овладевать искусством «читать» людей, замечать и истолковывать те знаки, которые они вам подают, сами того не замечая, невольно открывая свои глубинные замыслы и намерения. Доброжелательный и приветливый вид позволит вам сойтись с ними поближе, чтобы добывать необходимые сведения. Будьте начеку, чтобы случайно не приоткрыть противникам свой собственный внутренний мир; попытайтесь перенять их образ мыслей. Если вам удастся выявить психологические уязвимые места своих соперников, это знание поможет вывести их из равновесия.

ОТРАЖЕННЫЙ ВРАГ В июне 1838 года лорд Окленд, британский генерал-губернатор Индии, собрал чиновников высшего ранга, чтобы обсудить с ними проект вторжения в Афганистан. Окленда, как и других британских дипломатов, все больше беспокоило возрастающее влияние России в этом регионе. Русские уже заключили дружественный союз с Персией; теперь они пытались добиться того же в отношениях с Афганистаном. Если эти их усилия увенчаются успехом, британцы в Индии будут открыты для возможных нападений со стороны России. Вместо того чтобы пытаться переиграть русских и добиться заключения союза с афганским лидером эмиром Достом Мухаммедом, Окленд предложил решение, которое представлялось ему более надежным: захватить Афганистан и свергнуть эмира. На место правителя он предлагал шаха Шуджу уль-Мулька, ранее правившего страной, но свергнутого и изгнанного из Афганистана за двадцать пять лет до описываемых событий. При таком варианте шах считал бы себя обязанным англичанам.

В числе чиновников, слушавших в тот день доклад Окленда, был и Уильям Хей Макнатен, сорокапятилетний главный секретарь правительства Калькутты. Макнатену вторжение казалось блестящим планом: дружественный Афганистан защищал бы интересы Британии в регионе и даже способствовал распространению британского влияния. К тому же план казался абсолютно надежным. Британской армии не составит ни малейшего труда уничтожение афганцев, находящихся на примитивном родоплеменном уровне развития. Все будет обставлено как освободительная операция, избавляющая афганцев от русской тирании и несущая стране, кроме облагораживающего влияния Британии, реальную помощь. Как только Шуджа уль-Мульк окажется на престоле, армия покинет страну, так что британское влияние на исполненного благодарности шаха будет хотя и значительным, однако совсем незаметным, невидимым для афганцев. Когда начались высказывания по поводу проекта, Макнатен бурно выразил поддержку. Его энтузиазм был столь велик, что лорд Окленд не только укрепился в своем намерении, но и объявил о назначении Макнатена дипломатическим представителем в Кабуле, афганской столице, — послом Ее Величества, а это высший дипломатический ранг Британии в Афганистане.

Почти не встретив сопротивления на своем пути, в августе 1839 года британская армия вошла в Кабул. Дост Мухаммед бежал в горы, а шах вновь вступил в свой город. На взгляд местных жителей, это выглядело странно: Шуджа уль-Мульк, которого уже мало кто помнил, выглядел жалким и постаревшим, к тому же было заметно, что он демонстрирует покорность Макнатену, который въехал в город в нарядном мундире, в шляпе, украшенной страусовыми перьями. Зачем явились сюда эти люди? Чего от них ждать?

После того как шах был возвращен к власти, Макнатен вынужден был пересмотреть свою оценку сложившейся ситуации. Он получал доклады, в которых сообщалось, что Дост Мухаммед собирает армию в горах на севере страны. Тем временем на юге Афганистана у британских солдат не складывались отношения с местными племенами — они мародерствовали, тем восстанавливая против себя вождей. Теперь эти вожди сеяли смуту. Было очевидно к тому же, что шах непопулярен у своих бывших подданных — непопулярен настолько, что Макнатен не мог оставить его без защиты, опасаясь, что в противном случае британские интересы в стране пострадают. Неохотно, скрепя сердце, Макнатен все же распорядился оставить большую часть британских войск в Афганистане до полной стабилизации обстановки.

Время шло, и посол Ее Величества наконец решился позволить офицерам и солдатам оккупационной армии, срок пребывания которой в стране затягивался на неопределенное время, послать за своими семьями, в надежде, что это скрасит им нелегкую жизнь. Вскоре приехали жены и дети военных, вместе со своими слугами-индийцами. Но жизнь не оправдала надежды Макнатена, который воображал, что приезд солдатских и офицерских семей окажет умиротворяющий эффект и как-то цивилизует отношения. Напротив, афганцев это насторожило. Уж не планируют ли британцы постоянную оккупацию, не собираются ли превратить Афганистан в свою колонию? Местные жители на каждом шагу наблюдали следы британского присутствия, англичане были повсюду, они громко разговаривали на улицах, пили вино, посещали театры и скачки — эти непривычные для восточной страны развлечения они тоже принесли с собой. А вот теперь здесь обживались и их домочадцы, которые чувствовали себя как дома. В афганцах зарождалась настоящая ненависть ко всему европейскому, западному.

Макнатена не раз предостерегали о возможности подобного развития событий, но для всех у него был один ответ: как только войска выведут из Афганистана, все будет забыто и прощено. Афганцы наивны, словно дети, они эмоциональны, но отходчивы. Почувствовав на себе блага западной цивилизации, они будут только благодарны. Было, однако, обстоятельство, которое беспокоило и самого посланника: правительство Британии выражало недовольство тем, что оккупация страны требует все новых — и немалых — затрат. Макнатену необходимо было что-то придумать, чтобы снизить эти затраты, и он определил, с чего нужно начинать.

Большинство горных дорог, по которым проходили основные афганские торговые пути, находились под контролем племени гильзаев. На протяжении многих лет, независимо от того, кто, сменяя друг друга, правил страной, гильзаи взимали дань с пользующихся перевалами в горах. Макнатен решил снизить плату вдвое. Гильзаи в ответ перекрыли перевалы — и вся страна с сочувствием отнеслась к мятежному племени. Макнатен, захваченный врасплох, старался подавить бунты, но всерьез их не принимал, а встревоженные офицеры, потребовавшие принять более жесткие меры, были уволены за упаднические настроения и панику. Все указывало на то, что британской армии придется задержаться в Афганистане на неопределенный срок.

Ситуация между тем стремительно ухудшалась. В октябре 1841 года толпа ворвалась в дом одного из британских чиновников и убила его. В Кабуле вожди местных племен вступили в заговор с целью свержения британской власти. Шах Шуджа уль-Мульк запаниковал. Он все это время умолял Макнатена позволить ему свести счеты с былыми врагами, поймать и уничтожить их — таким привычным для себя способом афганский правитель надеялся укрепить свое шаткое положение. Макнатен неизменно отвечал, что в цивилизованном государстве недопустимо прибегать к убийству для решения политических проблем. Шах отлично понимал, что афганцы признают силу и власть, а не «ценности цивилизации»; в их глазах то, что он никак не расправится с врагами, выглядело признаком слабости и непригодности к роли правителя. В результате число врагов и недоброжелателей росло. Макнатен не слушал.

Бунт распространялся, и Макнатену пришлось признать тот факт, что ему не хватает людей для подавления основных очагов. Но он все еще не видел поводов для паники. Афганцы и их вожди наивны; он без труда вернет власть, прибегнув к хитрости и интригам. С этой целью Макнатен начал гласное обсуждение договора, по которому британские войска и граждане будут выведены из Афганистана. Взамен афганцы должны были снабжать отступающих британцев продовольствием. В то же время Макнатен попытался начать тайные переговоры с несколькими наиболее сильными вождями, дав понять, что готов сделать одного из них главным визирем страны и осыпать его деньгами — в благодарность за то, что тот поможет подавить беспорядки и позволит британцам остаться в стране.