Победитель - Андрей Волос

— Просто, как апельсин, — сказал Князев.

— Да, просто. И не нужно усложнять!..

Они медленно прошли мимо ворот, поймав на себе настороженные взгляды рослых мужиков в гвардейской форме — охранников у КПП.

— Спецназ охраняет, — заметил Князев. — И воротца ничего себе. Их грузовиком так просто не возьмешь. Километров до восьмидесяти разогнаться надо…

— Ну и что? — буркнул Иван Иванович. — Разгоните.

— Ты мне скажи, пожалуйста, дорогой, кто это все придумал?

— Что придумал?

— Операцию эту. Амина в плен брать.

— Не нашего ума дела. Кому положено, тот и придумал. Наше дело — приказы исполнять. В Москве придумали…

— В Москве придумали, а теперь ты мне показываешь ворота и говоришь, как нужно разогнать грузовик. Ты оглянись — где тут разогнать? Негде. Тут даже с БТРом еще повозишься. Нужен танк, а не грузовик.

— Перестань! — возмутился Иван Иванович. — Где я возьму танк? Нет у нас танка.

— А у них есть, — заметил Князев. — За воротами. Два танка Т-55. Вкопаны в качестве постоянных огневых точек. Это как?

— Погоди, — поморщился Иван Иванович. — Это особая статья. Я про ворота. Два раза долбанете, если надо…

— Ты на них хоть смотрел?

— А что я делал, по-твоему?

— Не знаю! А за воротами по обе стороны кирпичные башни с бойницами видел? Пока будем долбать, они шуранут из ДШК — и всё. Яйца всмятку.

* * *

У ворот Плетнев наклонился завязать шнурок и как следует рассмотрел караул.

— Крепкие ребята в охране. И злые…

— Да уж, — кивнул Голубков. — А вот напротив ворот здание… Обратил внимание? Что-то оно, бляха-муха, мне не нравится…

— Еще бы. Там тоже гвардейцы сидят.

— С чего ты взял?

— Посмотри на окна. Занавески как в караулке.

Голубков начал озираться.

— Не верти башкой! — зашипел Плетнев.

— Точно!.. Ишь ты, бляха-муха, Шерлок Холмс!..

* * *

Иван Иванович сморщился и скучно посмотрел на Князева.

— Что вы мне про трудности? Про трудности я сам знаю. Но есть такое слово — надо! Понимаете? Партия сказала — «надо», комсомол ответил — «есть!»

— Иван Иванович, подобная операция требует применения значительно больших сил, — хмуро сказал Князев. — И времени на подготовку. Даже если повезет, как мы после боя пробьемся в Баграм? Шестьдесят километров, четыре блок-поста, батальон охраны авиабазы!

— Там видно будет, — ободрил его Иван Иванович. — Вы, главное, Амина возьмите. А уж потом разберемся. Может, и в Баграм его везти не понадобится… В общем, надо работать на результат!

— Положим ребят без всякого толку — вот и весь результат, — невесело сказал Князев.

— Да что это за ребята, если их как цыплят тут положат? — весело и как бы шутя воскликнул Иван Иванович. — Учат их, учат, кормят, одевают, а они при первой трудности лапки кверху?

— В общем, так, — сухо сказал Князев. — Прошу утвердить план операции. Подписи — начальника представительства КГБ, Главного военного советника и ваша.

— Вот! Другое дело! — оживился Иван Иванович. — Утвердим, не переживайте. Еще как утвердим! Григорий Трофимович, вы же участник Великой Отечественной! Вам ли сомневаться!.. — и подмигнул: — Тут дел на пять минут, а зато потом как приятно дырочку вертеть под орденочек, а?

Князев оглянулся, чтобы еще раз оценить диспозицию.

— Честно сказать, нам лишних дырочек не нужно, — со вздохом ответил он.

Ящик для министра

В одном из старых посольских гаражей стояла битая «Волга» ГАЗ-21 без колес и лобового стекла, наличествовала ремонтная яма, ржавый и явно сломанный сверлильный станок, а также столярный верстак и груда досок в углу.

За верстаком трудился немолодой человек в рабочей одежде, с окурком в углу рта. В его мозолистых, с изуродованными ногтями руках ерзала ножовка, сыпались опилки.

Напилив доски по размеру, он выставил на верстак железную коробку с гвоздями и взялся за молоток.

Дребезжащее эхо сопровождало каждый удар.

Когда он сколотил несколько досок, стало понятно, что человек мастерит что-то вроде гроба.

Разумеется, он не остановился на половине дела. Его молоток продолжал стучать — гулко и мрачно. Когда в пару к нижней части была готова плоская крышка, он взял дрель и стал крутить дырки в боковых стенках.

Послышались шаги, дверь гаража заскрипела, и появился Иван Иванович.

— Готово? — недовольно спросил он.

Человек с натугой поднял гроб, отнес его в сторонку и поставил рядом с еще двумя готовыми.

— Как заказывали, — хмуро ответил он, отрясая руки. — Всю ночь уродовался…

Через полчаса три свежих ящика, распространявших приятный запах сосновой смолы, стояли на полу сумрачного помещения посольского склада.

Резидент рассматривал их довольно скептически. Иван Иванович объяснял устройство, а опальные министры — Гулябзой, Сарвари, Ватанджар — взволнованно жались к дверям.

Резидент заглянул в один и недовольно спросил:

— Постелили что-нибудь?

— Одеяла, — твердо ответил Иван Иванович. — Солдатские.

— Ну правильно, — рассудил резидент. — Негоже народным министрам на голых досках валяться. Но и перин у нас нет. Потерпят.

Сарвари, неплохо знавший русский, заметил:

— Как говорится, мягко стелят, да жестко спать.

Резидент рассмеялся.

— Ну, товарищ Сарвари, это не я вам жестко постелил. Я вам со всем уважением — солдатские одеяльца. А вот ваш друг Амин!..

Улыбка сползла с лица министра.

Иван Иванович взял со стола три десантных автомата АКС и положил по одному в каждый короб.

— Прошу, — сказал резидент, делая приглашающий жест. — Да вы не волнуйтесь! Говорят, если кого живым похоронят, долго потом жить будет…

Министры переглянулись.

Иван Иванович выглянул из дверей склада и махнул рукой.

Когда по этому знаку в склад зашел человек в рабочей одежде и окурком во рту, он увидел три знакомых ему ящика. Они были закрыты крышками.

— Давай, — приказал Иван Иванович.

Человек выплюнул окурок, нашарил в кармане гвоздь и занес молоток.

* * *

Наверное, это было странно видеть. Человек с автоматом, в боевой амуниции, с магазинами на поясе несется по коридору во весь мах — будто в атаку.

Но Плетнев бежал не в атаку. Плетнев бежал прощаться. У него было всего пять минут. Христа ради упросил Симонова подождать — майор закряхтел и махнул рукой, хотя, конечно, это не лезло ни в какие ворота…

Оба они были в кабинете Николай Петровича, оба в белых халатах, и оба вскинулись от неожиданности, когда Плетнев заполошно ворвался в комнату.

— Все! Николай Петрович! До свидания! Уезжаю! Вера! До свидания!

— Господи! — сказала она упавшим голосом. — Как до свидания? Почему?!

— Приказ!..

Кузнецов сдернул очки.

— Погоди! Скажи хоть толком! Куда?

— В Москву.

— Надолго?

— Не знаю… Все, прощайте!

— Ты вернешься? — спросила она. — Нет?

— Не знаю… правда, не знаю. — Он рассмеялся. — Ну что делать — я же собой не управляю!.. Прикажут — вернусь. Передать ничего не нужно?

Вера покачала головой.

— Нет… Правда, ты лучше сам приезжай, — и грустно усмехнулась: — Без тебя ведь даже на базар не сходишь…

— Да, кстати! — воскликнул Николай Петрович. — Вот они, современные нравы: пятачок за нож так и не отдал! Ищи тебя теперь свищи…

Плетнев ахнул:

— Черт, а у меня опять ни копейки!

— Да ладно, подождет твой долг, — сказал Кузнецов, обнимая его и смеясь. — Ты лучше и правда — возвращайся!..

Плетнев только развел руками — и выбежал в коридор.

* * *

Грузовик выехал из ворот посольства, а часа через полтора, оставляя за собой тучу пыли, подкатил к самолету АН-12. Рампа была опущена, и он с ходу лихо въехал к нему в пузо.

Когда взлетели, Симонов оторвался от иллюминатора и задумчиво сказал:

— Ну что, елки-палки… Пожалуй, Амин нас уже не догонит. Зверев!.. кто там еще… Плетнев! Вынимай министров. А то еще задохнутся, бедолаги…

Бойцы вооружились специально припасенным гвоздодером и штыками.

Заскрежетали гвозди, нехотя вылезая из досок.

Из щели на Плетнева смотрел лихорадочно блестевший глаз.

Крышка упала, и, прижимая к груди АКС, из первого ящика выбрался потный человек.

Это был Сарвари.

Плетнев вспомнил расстрелянных мятежников.

Ему было неприятно видеть министра.

Он отвернулся.

Судьба писателя

Большие окна веранды, выходившей во внутренний двор, были распахнуты. Сад золотился. Оранжевые плоды хурмы ярко светились на голых деревьях, первыми сбросивших листву.