Ненависть Волка - Вадим Тарасенко

Одна за другой перед сидящими за столом совещаний людьми вспыхивали зеленым светом лампы. Одна, другая, третья, четвертая, пятая… С места Главы Совета казалось, что с обеих сторон стола протянулись длинные светящиеся зеленые цепочки, словно обозначая взлетную полосу или какой-то фарватер. И лишь в некоторых, редких местах вместо светящейся зеленой точки была темнота – человек не поддерживал предложение Главного судьи.

– Так, теперь прошу проголосовать за предложение исполняющего обязанности Главного командора Матрула ДарСарвола – провести всенародный референдум и на нем определиться с дальнейшими шагами. Загоревшиеся зеленые огоньки на длинном столе совещаний были словно редкие оазисы в пустыне. Один, другой, там вон в середине стола, третий, вот еще один…

– Тридцатью четырьмя голосами против шести принимается первое предложение, – огласил итоги голосования СакТардол и тут же, упреждая проявление возможного недовольства, быстро продолжил: – Заседание Верховного совета достойных объявляю законченным.

– Референдума не будет, – просто и тихо произнес начальник Военно-космической академии.

В конференц-зале академии несколько мгновений стояла тишина, затем кто-то выкрикнул из зала:

– Так что, теперь будем просто сидеть и ждать, когда Главный судья продаст нас крокам?

И эти слова послужили толчком, разбудившим лавину.

– Чего ждать! Пора этот Высший совет достойных разогнать! Тоже мне достойные нашлись. Предатели!

– Правильно! Берем власть в свои руки, распускаем Совет и объявляем референдум! Тоже мне, радетели интересов народа нашлись! Под трибунал их за предательство!

– Чего ждем! Что мы, флайерами управлять не можем? Через десять минут уже будем на крыше Верховного совета!

– Тихо! – резкий окрик начальника академии прекратил шум в зале. – Горячим головам напоминаю, что Совет очень неплохо защищен национальными стражами правопорядка, которые подчинены Главному полицейскому, разделяющему взгляды Главного судьи. Или вы против них будете применять боевые лазеры звездолетов? А чего, по всем правилам, которыми вас здесь научили, атакуете десантными ботами, подавляете огневые точки ракетами. Так, что ли? И какой результат вы тогда собираетесь получить на референдуме?

В конференц-зале воцарилась тишина.

– Вы военные и привыкли, как вас и учили, все вопросы решать быстро и решительно, – слова начальника академии падали в абсолютную тишину. – Но это не всегда правильно, особенно в вопросах, касающихся не врага, а наших людей, обычных гражданских людей. И я хочу, чтобы вы сейчас выслушали гражданского человека, – командор первой степени Матрул ДарСарвол сделал паузу, – дочь героически погибшего в рейде Главного командора Эльдиру ДарВул.

Еще несколько секунд в зале после слов начальника академии стояла тишина, сменившаяся громкими аплодисментами.

Послышались выкрики:

– Слава Главному командору!

Эльдира вышла перед офицерами Военно-космического флота, одетая в темно-синий комбинезон. Роскошные черные волосы спадали на плечи.

– Господа офицеры, – тихо прозвучало в зале, – поверьте мне, не менее, чем вы, я негодую решением Верховного совета достойных начать подготовку к переговорам с кроками, нашими исконными врагами. Эти переговоры могут привести лишь к одному – полному подчинению фроловского народа крокам. О том, как нам жить и с кем нам дружить, будет решаться не здесь, на Матее, а там, на Арикдне, за восемьдесят тысяч световых лет отсюда. И какие это будут решения, мы тоже знаем. Вас заставят воевать с нашими братьями челами, а наша прекрасная Матея будет использоваться, как очередной увеселительный центр для богатых кроковских туристов. Экзотика же! Бывшие враги, ранее неприступная планета, необычные для них девушки.

Зал негодующе зашумел.

«Хорошо говорит Эльдира. – Андрей Кедров наблюдал за своей женой из зала, сидя рядом со своими товарищами-фролами, уцелевшими, как и он, в рейде на Суриму. – И про челов-братьев все правильно…». – И все же землянину было неприятно слушать эти слова своей жены. Ему казалось, что Эльдира наполняет их особым смыслом. И сразу же перед глазами возникало лицо Рахада Виргула…

– Я все это понимаю и разделяю ваше негодование. Но человек, который сейчас исполняет обязанности моего отца, прав. Мы не должны пытаться силой захватить власть. Это может привести к большим человеческим жертвам. Вы только подумайте. Ведь вам придется стрелять не в кроков, а во фролов. Неужели желание выкинуть из Верховного совета Главного судью и его приспешников стоит этого? И начальник академии прав. Своими действиями мы сами многих фролов сделаем союзниками Главного судьи. Нет, это тупиковый путь!

– А что ты предлагаешь? – выкрикнул кто-то из зала. – Целоваться с ним?! Просить и умолять не вступать в переговоры с кроками?

– Никто никого просить не будет! Просят те, кто чувствует свою слабость! Это к нам не относится! Мы будем требовать! Мы выйдем к народу на площади и улицы, мы обратимся к нему по телевидению, мы будем рассказывать всем фролам, что за их спиной замышляет Главный судья. Пусть сам народ потребует проведение референдума! И пусть нам только помешают в этом! Вот тогда мы покажем, что умеем не только говорить, но и держать в руках бластер!

Зал взорвался восторженным ревом.

– Покажем! Обязательно покажем!

«А ведь будет гражданская война, – мелькнуло в голове у Андрея, когда сидящие рядом с ним фролы повскакивали со своих мест и орали, что есть сил: „Покажем!“. – И… и Эльдира это понимает! – неожиданно снизошло на него. – И хочет этого!»

Андрей Кедров из глубины зала смотрел на свою жену. Слегка расставленные монументальные ноги, разметавшиеся на покатых плечах и под стать всему телу густые волосы, левая рука со сжатой в кулак кистью, словно она сжимает бластер, выкинута вперед.

«Бойтесь героев, изгоняющих драконов. Потому что они сами становятся драконами, – вспомнил землянин древнюю китайскую мудрость. – Главный командор Матрул ДарВул воспитал дочь под стать себе. – И Андрею вдруг стало неуютно сидеть в этом ревущем от восторга зале. – Ох, как бы не получилось как у нас, когда в светлое будущее загоняли маузерами и кирзовыми сапогами. – Какими-то новыми глазами землянин смотрел на свою жену, на эти сильные руки и ноги, на это красивое лицо, глаза на котором в мгновения ярости буквально испепеляли. – А ведь женщина-диктатор – это еще страшнее, чем диктатор-мужчина… И эту женщину я совсем недавно распял на полу… И как бы мне это не припомнилось…»

– Пусть попробуют нам только помешать! Пусть попробуют! Мы умеем держать в руке бластеры!

И мгновенно, будто по чьей-то команде, зал заскандировал:

– Эльдира ДарВул! Эльдира ДарВул! Эльдира ДарВул!

«А я эту женщину совсем недавно распял на полу… И как бы мне это не припомнилось…» – бывший российский десантник не мог оторвать взгляда от сжатой в кулак руки своей жены, как бы сжимающей бластер.

Глава 13

Тонкая красная линия на мониторе компьютера медленно, все более и более отклоняясь к горизонтальному направлению, поднималась вверх. Десять мощнейших компьютеров, объединенных в единую сеть, обсчитывали в реальном времени математическую модель открытия гиперокна. Прошла еще минута. Красная линия уже практически не поднималась вверх, а лишь медленно ползла вдоль экрана монитора.

– Сейчас схлопнется. Устойчивости осталось меньше процента.

И, словно услышав эти слова, линия вздрогнула и стремительно, практически мгновенно, опустилась вертикально вниз. Компьютер тут же высветил на экране размер окна, который образовался в результате обсчета этой модели, и время его открытия.

– Есть! – Тот же молодой человек, который несколько секунд назад «накаркал» закрытие «окна», теперь радостно потирал ладони. – Есть! В такое «окно» Матея провалится! Конец фролам!

– Молодой человек, – глухой, усталый голос академика Мулла вмиг стер улыбку с радостного молодого лица, – я бы попросил вести себя потише. Вы мне мешаете сосредоточиться. Да и вообще, вы мне больше пока не нужны. Покиньте помещение.

– Но…

– Я повторяю, вы мне больше не нужны.

В углу просторного помещения, всю обстановку которого составляли несколько столов со стоящими на них мониторами и несколько кресел, поднялся высокий, атлетически сложенный мужчина. Он молча подошел к продолжавшему неподвижно стоять молодому человеку и, взяв его за руку, словно ребенка, вывел за дверь.

– Еще какие-нибудь будут пожелания, господин Мулл?

– Нет, спасибо, Ларри. Хотя нет. Я думаю, что молодой человек, покинувший лабораторию, поделится информацией, которую он только что здесь получил, со своими коллегами. И эти его коллеги сейчас соберутся около лаборатории, чтобы поздравить меня. Так вот, я бы хотел, чтобы, когда я отсюда выйду, за дверью никто не стоял.