Механическое пианино - Курт Воннегут

и уже можно было различить посадочную полосу, а за нею множество охотничьих домиков, со столовой, площадками для тенниса, площадками для бадминтона, площадками для игры в травяной хоккей, каталками и горками для детей и прочими павильонами Материка – женского и детского лагеря. А на реке виднелась длинная пристань с тремя яхтами белого цвета, порт, откуда мужчины отправились на остров по имени Лужок.

– Ну вот, пора прощаться, – сказал Пол Аните, когда самолет остановился.

– Ты выглядишь великолепно, – сказала Анита, поправляя его синюю капитанскую рубашку. – Итак, какая же команда выиграет?

– Синяя, – сказал Пол. – Готт мит унс[4].

– Вот, а я здесь тем временем займусь Мамой, пока…

«Дам прошу пожаловать сюда! – проревел репродуктор службы распределения гостей. – Мужчины собираются на пристани. Оставьте свой багаж там, где он находится. Он будет в ваших комнатах к моменту прибытия на места».

– До свидания, милый, – сказала Анита.

– До свидания, Анита.

– Я люблю тебя, Пол.

– Я люблю тебя, Анита.

– Пошли, – сказал Шеферд, который прилетел этим же самолетом. – Пора наконец двигаться. Очень мне хочется посмотреть, так ли уж сильна эта Команда Синих.

– Команда Синих, да? – вмешался Бэйер. – Тебя беспокоит Команда Синих, да? А? Белые! Белые, мой мальчик, единственная команда, на которую стоит поглядеть. – Он растянул свою белую рубашку, приглашая их всех полюбоваться. – Видите? Видите? Только за такой рубашкой и следить! Понятно? Ага, ага…

– А где доктор Кронер? – спросил Шеферд.

– Он уехал еще вчера, – сказал Пол. – Он включен в состав официального комитета по встрече и находится уже на острове.

Пол еще раз помахал Аните, которая по гравиевой дорожке спускалась к Материку в компании женщин, среди которых были Катарина Финч и Мама Кронер, а также горсточка детей. Целый день самолеты будут доставлять такие же партии.

Упрятанные в девственном лесу громкоговорители разразились песней:

Для вас, прекрасная леди, я подымаю глаза; Мое сердце, прекрасная леди, для вздохов вашего сердца. Придите, придите, прекрасная леди, в рай…

Мелодию песни заглушил громкоговоритель, раздался кашель, а затем команда:

«Мужчинам с классификационным номером от нуля и до ста предлагается подняться на борт «Королевы Лужка»; тех, у кого номера от ста до двухсот пятидесяти, должны подняться на борт «Жаворонка Лужка»; те же, у кого номер выше двухсот пятидесяти, отправятся на «Духе Лужка».

Пол, Шеферд, Бэйер и остальные служащие района Олбани – Троя – Скенектеди – Илиум поднялись на палубу, где их поджидали прибывшие ранее. Все надели темные очки, которые они теперь будут носить на протяжении двух последующих недель, чтобы защищать глаза от невыносимого блеска реки, от летнего солнца, отраженного в воде, блеска выбеленных домов, блеска белых гравиевых дорожек, белого песка пляжей и белых цементных кортов Лужка.

– Зеленые победят! – выкрикнул Шеферд.

– Правильно, капитан!

Все орали и пели, пароходные машины бурлили и ревели, а три яхты двинулись к острову, выстроившись треугольником.

Морщась от солнечных лучей, Пол искоса поглядывал на все приближающийся и приближающийся Лужок – горячий, выбеленный и стерильный. Белая змея, как бы опоясывающая весь остров, теперь превратилась в ряд белых кубиков, изолированных построек из бетонных блоков, которые на жаргоне Лужка, сохранившемся с прежних, менее комфортабельных времен, назывались «палатками». Амфитеатр на севере острова выглядел как глубокая тарелка, спортивные площадки вокруг него складывались в самые разнообразные геометрические фигуры. Выбеленные камни повсюду очерчивали дорожки и насаждения…

Воздух содрогнулся от резкого, звенящего грохота. Грохот повторился. И еще. «Блам!»

Ракеты, запущенные с острова, взрывались прямо над головой. Спустя еще минуту все три яхты уже покачивались у своих причалов, а оркестр заиграл «Звездно-полосатый флаг».

И красное зарево ракет, И свист бомб в воздухе…

Капельдинер поднял палочку, и оркестранты многозначительно замерли. «Вззззз! – взвилась ракета. – Трах-та-ра-рах!»

Давали доказательство в ночном мраке, Что флаг наш все еще там…

Вслед за гимном последовал пестрый калейдоскоп более веселых мелодий: «Запакуй свои беды», «Я в поисках девушки», «Возьми меня с собой на танцы», «Когда я был железнодорожником».

Вновь прибывшие попали в давку на палубах, пытаясь пожать руки, протянутые им с причала шеренгой пожилых людей, в большинстве своем толстых, седых и лысеющих. Это были Великие Старики – управляющие районами, управляющие провинциями, генеральные вице-президенты, а также вице-президенты Восточных и Средне-Западных промышленных районов.

«Приветствуем вас на борту! – этим возгласом встречали их сейчас, и именно это приветствие звучало во все времена. – Приветствуем вас на борту!»

Пол понял, что Кронер сохраняет специально для него свое рукопожатие и приветственные слова, и расталкивал народ до тех пор, пока ему не удалось добраться до этой большой руки, пожать ее и спрыгнуть на пристань.

– Очень рад видеть тебя на борту, Пол!

– Благодарю вас, сэр. Это очень здорово – быть на борту. – Многие пожилые люди на мгновение умолкли, чтобы с дружеским чувством поглядеть на блестящего юного отпрыска их ныне покойного вождя военного времени.

«Явитесь в здание администрации для регистрации, а затем загляните в свои палатки и проверьте, там ли ваш багаж, – прозвучал голос диктора. – Познакомьтесь с вашими соседями по палатке, а затем отправляйтесь на ленч».