Повседневная жизнь российских космонавтов - Юрий Батурин

Случаются и скандалы. Так, представители Европейского космического агентства (ЕКА) и организаций, финансирующих полет, болезненно отреагировали на высказывания профессора П. Он сказал в субботнем интервью, что руководители космического полета плохо обращаются с учеными, «хотя и превозносят науку».

Профессор П., который ведет один из космических экспериментов, жалуется на ЕКА: «Мы должны сами думать, как сюда доставить наши материалы. Им без разницы, что это наука». Он похлопывает по нагрудному карману, в котором находятся 1500 долларов: «Столько мы должны заплатить, чтобы приехать сюда. А сколько платят за поездку журналисты, приглашенные ЕКА? Так-то. Теперь ясно, что важнее при полете людей в космос». ЕКА пошло во встречную атаку: «Профессор П. — как неуправляемая ракета, и его частенько можно найти в баре гостиницы на Байконуре». Сам профессор считает, что у него было право на такое развлечение: «Я за что-то плачу 1500 долларов». В воскресенье вечером его и двух его сотрудников довольно настойчиво пришлось попросить покинуть автобус, который должен был везти экипаж из гостиницы к месту запуска.

А каков художественный взгляд на действительно красивую и эффектную процедуру транспортировки ракеты! Названием картины Рембрандта «Ночной дозор» сопроводила одна из газет огромную предрассветную фотографию вывоза ракеты на стартовую позицию на Байконуре.

И, наконец, сам космический старт! «Это был безупречный запуск с сотнями зрителей. Они хлопали друг друга по плечу и брали пакетики с фисташками. Из громкоговорителей лилась спокойная музыка. Солдаты в больших фуражках и камуфляже фотографировали друг друга. Было много мужчин в кожаных куртках и черных брюках с защипами на поясе, а рядом с ними крашеные блондинки больше их самих. Это выход в люди.

На смотровой площадке Байконура нет никакого отсчета. Зрители сами смотрят на часы. Постепенно разговоры заглушаются гулом, и в последние полминуты до назначенного времени слышна только музыка из громкоговорителей. Майор дает послушать свою рацию. „Земля в иллюминаторе“, меланхолический рок, который слышат космонавты, покидая гостиницу „Космонавт“. „И снится нам не рокот космодрома… А снится нам трава, трава у дома…“

Потом взгляды замерли. Сначала что-то заурчало, затем разорвало воздух, задрожала земля и из желобов, отводящих горячие газы из-под ракеты, поднялись розово-оранжевые облака. Потом ракета оторвалась от земли. Сильное пламя в хвосте ускоряющейся ракеты. А там наверху три человечка.

В момент, когда ракета отрывалась от земли, члены семьи астронавта обняли друг друга, а его мать уткнулась лицом в плечо одного из ее сыновей. Эмоции слишком захватили ее.

Напряжение длилось 8 минут. Потом русские ветераны космоса развернулись с удовлетворенным „все нормально“ и выпили вместе с гостями».

Журналисты обязательно отмечают подарок экипажу — зелено-золотистые халаты, которые традиционно преподносятся всем, кто возвращается из космоса на казахскую землю.

Иностранные астронавты всегда замечают вещи, сильно отличающиеся от их практики. В первую очередь это российское отношение к личной жизни, к семье космонавта. Так, в Европейском отряде космонавтов в рамках подготовки и проведения полета есть программа поддержки семьи. В нее входят приглашение семьи на основные мероприятия по ходу подготовки, предоставление технической возможности еженедельно во время полета обмениваться большим количеством личных фото- и видеоматериалов, не говоря уже о приглашении на старт и создании режима максимального благоприятствования совместному проведению свободного времени за одну-две недели до пуска. У них складывается впечатление, что в России желание космонавта, чтобы с ним в свободное от работы время находилась его жена, рассматривается некоторыми руководителями чуть ли не как слабость, и считается, будто это мешает работе космонавта. На Западе, наоборот, уверены, что это необходимая психологическая поддержка и для космонавта, и для семьи.

Один из специалистов-медиков, выступая на международной научной конференции в Звездном городке, в которой участвовали и космонавты, нимало не смущаясь, сформулировал: «Космонавт — это модель остеопороза». Другой, читая лекцию космонавту, сказал так «Космонавт — уже не человек..» Потом задумался, глядя в погрустневшие глаза своего ученика, и выкрутился: «Он — личность!» Третий (психолог) рассказал о своем исследовании, в котором в одну группу были объединены сумасшедшие, заключенные и космонавты.

На самом деле, все это хотя и не слишком вежливо и корректно преподнесено публике, частично состоящей из космонавтов, но — правда. За годы тренировок и в ходе космического полета здоровый из здоровых космонавт постепенно приобретает нарушения функционирования организма и болезни. И остеопороз (вымывание кальция из костей) наиболее наглядное и известное заболевание. Космонавты такие же люди, как и другие, и будут всегда болеть теми же болезнями, что и другие. Но как будут протекать эти болезни у космонавтов, врачи не очень знают: слишком мала пока статистика.

Действительно, сумасшедшие, заключенные и космонавты схожи в том, что их свободу ограничивают, помещая в небольшие закрытые помещения, убежать откуда, как правило, не представляется возможным. В принципе приходилось слышать и суждения, что только сумасшедший согласится на такую жизнь и работу, как у космонавта.

Да и вправду, космонавт — уже не человек За годы тренировок и выполняя поставленные задачи в космосе, он приобретает черты биоробота. Говорю это без всякого намерения обидеть космонавтов, просто как констатацию точности автоматических действий при сложных операциях с опасностью для жизни.

Негероическая профессия

Каждый, кто дочитал нашу книгу до этой страницы, понимает: космонавтика остается профессией опасной, сопряженной с высоким риском. Экипаж не только выполняет работу в уникальных, сложных условиях, но и жертвует своим здоровьем и рискует жизнью.

Космонавт рискует, еще только собираясь на орбиту. Многие тренировки на Земле связаны с риском для его организма. Центрифуги, барокамеры — все это отнимает здоровье «по кусочку». Первые два часа, просто сидя в корабле, он уже подвергается смертельной опасности. Малейшая неполадка может привести к катастрофе. Во время полета в организме человека происходит множество изменений. Вымывается кальций из костей, меняется обмен веществ, космонавты подвергаются воздействию радиации.

Космонавт готовится к старту не один год. Он осваивает десяток профессий, становится специалистом в разных областях. При этом зарплата российского космонавта невысока. Совсем не то, что получают, например, американские астронавты. Поэтому так важна правильная и своевременная не только материальная, но и моральная оценка работы космонавтов.

За такую работу в нашей стране всегда было принято отмечать людей знаками отличия. Традиции уже полвека. С 1961 года космонавт, выполнивший космический полет, по возвращении домой получал почетное звание «Летчик-космонавт СССР» (сейчас «Летчик-космонавт России») и звание героя. Прежде, начиная с Ю. А. Гагарина, — звание Героя Советского Союза, потом, с 1991 года, — Героя России. Бывали исключения. Не всегда награждали за полет на иностранном космическом корабле, как будто это менее трудно или вовсе не приносит славы нашей стране, хорошо готовящей космонавтов. Иногда звание героя космонавты получали после второго полета. Но в главном, в самом принципе награждать за опасный труд, никто пока не сомневался.

Звание Героя Российской Федерации присваивается «за заслуги перед государством и народом, связанные с совершением геройского подвига», как сказано в положении «О звании Героя Российской Федерации». Подвиг иногда занимает секунды, а готовность к подвигу складывается годами. Подготовка, полет, работа на орбите, возвращение и новая подготовка — всё это постоянный риск и тяжелый труд, без преувеличения — подвиг. Четыре процента летавших космонавтов погибли при выполнении космических полетов. Этот печальный показатель остается очень высоким. А сколько ушло из жизни в достаточно молодом возрасте из-за болезней!

Почему профессия, которая много лет была синонимом героизма, теперь вдруг стала обычной? Космонавтика стала простой, доступной, легкой? Нет. Просто она стала привычным, повседневным явлением для обывателя. Очередной старт, очередная посадка, отечественных космонавтов уже более ста (в мире — более 500). Но, даже поделив 500 на 50 лет, видишь, как мало их прибывает — не более десяти в год на весь мир. А если говорить о нашей стране, так и вообще двое в год. Чиновники глядят на работу космонавта так же, как рассказывают им журналисты, имеющие, как правило, очень поверхностное представление о людях, связавших свою жизнь с космосом. А сами космонавты не любят о ней рассказывать, так же как не любят люди военные рассказывать о войнах, участниками которых они были, о многочисленных смертельных опасностях, подстерегавших их на каждом шагу.