Повседневная жизнь российских космонавтов - Юрий Батурин

Нештатные посадки

В земном мире большинство людей готовы принимать решения только в стандартных (или, скажем так, пройденных как учебные либо подтвержденных личным опытом) ситуациях. У космонавтов такие нештатные ситуации называются расчетными. Они уже когда-то случились, проанализированы специалистами, найдены правильные способы выхода из них, написаны инструкции, которые так и называются — «Нештатные ситуации». Но жизнь и на Земле подкидывает нам задачки, с которыми до того не сталкивался никто. Есть такие и у космонавтов, они называются нерасчетными нештатными ситуациями. Есть профессии, где нерасчетные нештатные ситуации возникают значительно чаще, чем у других — разведчики, летчики-испытатели, космонавты… У них в таких случаях возникает дилемма: строгое соблюдение инструкции (что является важным признаком профессионализма) или поиск оригинального, самого точного в возникшей ситуации действия. На этот в высшей степени творческий акт отведены секунды, а нередко — доли секунды.

Космонавт Борис Валентинович Волынов приготовился к посадке. Он накрепко затянул привязные ремни, проверил работу бортовых систем, потом выполнил ориентацию своего космического корабля «Союз-5» и включил двигатель. Спускаемый аппарат корабля полетел к Земле. Но отделения приборно-агрегатного отсека из-за какого-то сбоя в системах не произошло. Он летел за спускаемым аппаратом, как прицеп за машиной, и мешал сделать еще один нужный разворот, чтобы набегающий атмосферный поток, буквально раскаляющий корабль на такой высокой скорости, попадал бы на специальную теплозащиту.

Волынов мгновенно оценил опасность ситуации, но изменить ее не мог. Он летел спиной вперед. Перегрузка быстро нарастала и вместо того, чтобы вжимать его в кресло, наоборот, выталкивала из него. Хорошо еще, что он сильно затянул себя привязными ремнями, и сейчас они держали его.

Запахло гарью. Космонавт понял: горит резиновая прокладка люка, который и не должен был принимать на себя такие тепловые нагрузки. Но спускаемый аппарат летел задом наперед! Когда прокладка сгорит, раскаленные газы ворвутся в кабину корабля и сожгут всё. Вместе с ним. Жить космонавту оставалось несколько секунд.

Говорят, что в такие моменты человек вспоминает всю свою жизнь. Может быть, и так. Но космонавт Волынов — профессионал. Он фиксировал происходящее, наговаривая свой отчет на магнитофонную ленту. Не исключено, что крепкий металлический корпус бортового магнитофона выдержит напор огня и донесет до конструкторов на Земле, что же случилось на борту космического корабля.

Но корабль, на котором возвращался на Землю космонавт, был сделан очень надежно. Люк держался… На высоте 85 километров приборный отсек наконец оторвался. Космонавта завертело вместе со спускаемым аппаратом, и физически — крайне высокие перегрузки — это было невыносимо. Но космонавт выдержал, он ведь прошел хорошую подготовку. Главное, он понял: жив!..

Космонавт Волынов возвратился на Землю благодаря надежной конструкции космического корабля, созданного советскими инженерами, и благодаря высокому профессионализму, полученному в Центре подготовки космонавтов в Звездном городке.

5 апреля 1975 года был произведен старт космического корабля «Союз-18», где командиром был Василий Григорьевич Лазарев, а бортинженером — Олег Григорьевич Макаров. Продолжительность полета составила всего 21 минуту 27 секунд, он оказался суборбитальным из-за аварии ракеты-носителя «Союз». В связи с этим посадка была нештатной, но космонавты были спасены благодаря работе системы аварийного спасения. Правда, при спуске космонавты испытали значительные перегрузки из-за проблем ориентации спускаемого аппарата. Капсула с космонавтами совершила посадку в горах Алтая, на склоне горы Теремок-3 на правом берегу реки Уба. Эвакуировать космонавтов смогли только на следующий день.

При возвращении на Землю экипажа космического корабля «Союз ТМ-5» в составе командира Владимира Афанасьевича Ляхова и афганского космонавта-исследователя Абдул Ахмад Моманда создалась нештатная ситуация, которая могла бы привести к трагическим последствиям.

В соответствии с циклограммой спуска командир экипажа В. А. Ляхов вручную отстрелил бытовой отсек еще до выдачи тормозного импульса, что позволяло значительно сэкономить топливо. Вскоре после этого и возникла нештатная ситуация, которая быстро переросла в аварийную.

Ориентация корабля проводилась на терминаторе — границе дня и ночи. Из-за этого датчик инфракрасной вертикали работал неуверенно, что было воспринято бортовым компьютером как его отказ. Загорелась аварийная индикация «Невыполнение ориентации», снялся признак «Готовность системы ориентации» корабля — одно из условий запуска двигателя, и тот в расчетное время не включился.

Бортовой компьютер перешел в режим «ожидания», а Ляхов быстро анализировал создавшуюся ситуацию. Вдруг через семь минут ориентация восстановилась, и компьютер неожиданно выдал команду на запуск двигателя. Ляхов посмотрел на «Глобус» (в корабле имеется такой прибор, по которому в любой момент космонавты могут определить, куда приземлится спускаемый аппарат, если спуск начнется в текущий момент), где район посадки был обозначен если не в Китае, то уж точно в Тихом океане! Поэтому командир экипажа через три секунды вынужден был выключить двигатель. Спуск был перенесен на следующий (резервный) виток.

Во время сеанса связи на борт корабля по командной радиолинии в компьютер была заложена новая циклограмма спуска, рассчитанная на то, что двигатель вовсе не включился, поэтому управляющая информация не содержала данные по величине тормозного импульса. На самом же деле двигатель включился, но отработал по старой программе всего шесть секунд. Ни экипаж, ни операторы ЦУПа этой ошибки не заметили. Таким образом, новая циклограмма спуска оказалась причиной новой нештатной ситуации. Двигатель включился, но, отработав лишь шесть секунд, вместо положенных для создания полноценного тормозного импульса 230 секунд, снова выключился. Тогда командир экипажа вручную включил двигатель, но через 14 секунд он выключился снова. Ляхов снова включил двигатель, пытаясь «дожать» тормозной импульс. Однако, когда двигатель отработал 33 секунды, нарушился режим стабилизации и командир вынужден был прекратить торможение, выключив двигатель. Корабль никак не удавалось свести с орбиты! Но и это было еще не все.

Во время чехарды с двигателем включились термодатчики на разделение спускаемого аппарата и приборно-агрегатного отсека. Именно по их командам спускаемый аппарат отделяется с помощью пиропатронов от приборно-агрегатного отсека. А после последнего выключения двигателя запустился еще и счетчик программно-временного устройства разделения отсеков, которое должно было произойти через 20 минут. Командир вручную отключил термодатчик, но счетчик продолжал отсчитывать минуты, и вот-вот должно было произойти разделение спускаемого аппарата и приборно-агрегатного отсека с двигателем. А так как двигатель не доработал до нужного торможения корабля, то спускаемому аппарату с экипажем предстояло остаться на орбите.

Начался сеанс связи с ЦУПом, но времени для анализа создавшейся ситуации было очень мало. После того как засветился транспарант «Программа разделения включена» и «Термодатчик подключен», командир, не дожидаясь разрешения ЦУПа, выдал команду «ОДР» (отбой динамических режимов) на запрет выполнения всех динамических режимов, в том числе программы разделения отсеков корабля.

Впоследствии в отряде космонавтов эту команду так и будут называть — «командой Ляхова», в память об этом полете. До отстрела приборно-агрегатного отсека с двигателем оставалось около минуты! Если бы это произошло, то спускаемый аппарат с экипажем остался бы на орбите и космонавты были бы обречены на неминуемую гибель от удушья. Запас кислорода в СА был только на время его входа в атмосферу и торможение до приземления. К счастью, В. А Ляхову, проявившему незаурядное самообладание и высокий профессионализм, удалось вовремя предотвратить разделение спускаемого аппарата и приборно-агрегатного отсека.

Члены экипажа провели на орбите дополнительные сутки в спускаемом аппарате без бытового отсека (а значит, без пищи, воды и, главное, туалета), облаченные в скафандры, поскольку тесное пространство спускаемого аппарата не позволяло их снять и потом надеть, но с приборно-агрегатным отсеком.

А причина возникшей нештатной ситуации была в следующем. Когда предыдущий экипаж, на корабле которого В. А. Ляхов и А. А. Моманд возвращались на Землю, шел на стыковку со станцией «Мир», в компьютер была введена «установка» на последнее включение двигателя длительностью шесть секунд. Эта же установка (вместо 230 секунд) осталась, когда «Союз ТМ-5» пошел на спуск Вот наглядный пример жизненно важной зависимости от действий других!